Лариса Соболева

машина запущена, понял?

– Понял, что ты помешалась, – прикрикнул на нее Вениамин. – Я так и знал, все эти фокусы Эммы до добра не доведут. Ты чокнулась, да? Послушай…

И он рванул к Жанне, но… поскользнулся! Сделав несколько судорожных взмахов руками, стараясь удержаться на ногах, он все же грохнулся со стоном на пол. Вот зачем Жанна разлила масло! Ламинированные полы сами по себе скользкие, а смазанные маслом – это ледовое поле. Да ей следует фортификационные сооружения строить!

– Предупреждала: стой на месте, – ликовала Жанна. – Я подготовилась к встрече с тобой, дорогой Веня. Ко мне не так-то просто подойти.

– Я не успел сказать, что приеду, ты повесила трубку. – Со стонами он пытался подняться, а пол-то как каток. – Откуда знала, что я приеду?

– А что тут знать? – наслаждалась она, видя его бесплодные усилия подняться. – Приехать ко мне должен тот, кому нужна тетрадь.

– Опять тетрадь… ай, блин! – Вениамин отполз к стене, опираясь на нее, поднялся на ноги. – К черту твою тетрадь!.. Я тут чуть не убился. Что у тебя с полами? Убери пистолет!

Жанна подскочила к дивану, продолжая держать на мушке Вениамина, взяла сумочку. Вынув оттуда фотографии, протянула ему так, чтоб он видел снимки, но на расстоянии.

– Это что? – спросила жестко.

Вениамин, прищурившись, рассматривал фото. Надо же, как будто не узнает! Или он слепой? Жанна объяснила, что и так видно:

– Это Нина. И в каком виде! Голая!

– Где взяла? – вытаращился он.

– У тебя. – Жанна отступила к креслу, продолжая держать его на мушке, села. – Как объяснишь, что фотографии голой жены друга лежали в твоем альбоме?

– Обыкновенно. Я ее снимал, когда мы отдыхали на природе.

– Вдвоем отдыхали?

– Толпой! – гаркнул Вениамин, растирая рукой ушибленные места. – Нинка без комплексов была, когда купалась, раздевалась полностью. А я ловил моменты и фотографировал. Как ты их нашла? Я сто лет не заглядывал в альбомы.

– А если покажу эти снимки Филиппу? – мстительно улыбнулась она. Нет, какой негодяй! Так здорово выкручиваются отъявленные ловкачи.

– У него их полно, – зло процедил он. – Во всяком случае, было. Ты что же, думаешь, он не знает, как я фотографировал Нинку? Ха! Не одну ее снимал. Ты ревнуешь?

– А мне подсказывает интуиция, что у тебя с Ниной был роман.

– Дура – твоя интуиция, – огрызнулся он, но не агрессивно. – И ты вместе с ней. Какого черта держишь меня на мушке? Ты что подумала?

– Не заговаривай зубы, ты приехал за тетрадью.

– За тетрадью? – повторил он, въезжая в смысл так часто звучавших сегодня слов. – Тетрадь детектива, где тот назвал имя убийцы… Конечно, мне интересно, кто убил Нинку, но я приехал к тебе… Стоп. Раз я приехал за тетрадью, то там написано мое имя?!! – Глаза Вени выехали из орбит. – Поэтому ты и встретила меня так «ласково»? Или ты полоумная, или автор тетради – полный идиот. Нет, я не верю, что детектив написал мое имя. Чушь. Бред! А, понял: ты блефуешь. Только мне непонятно, с какой целью.

Жанна замолчала, ведь тетради нет, сказать: это ты, – она не могла, он должен сам признаться, а не признается. Досада. Ее план полетел к черту, бездарный план. Нет-нет, убийцы изворотливые. Венька понял, что попался, посему выпутывается всеми возможными способами. Стоит ей расслабиться, на долю секунды поверить ему, он убьет ее.
И вдруг звонок у входной двери!
Оба, не сговариваясь, посмотрели на часы – без пяти два. Очень подходящее время для гостей, просто «идеальное».

– Кто пришел? – заговорил шепотом Вениамин.

– Не знаю, – растерянно протянула Жанна, гостей, по ее убеждению, больше не предвиделось.

– Кроме меня, ты кого-нибудь ждала?