завтра тоже, рабочий день длинный, скучных бумаг много. Кстати, о работе: даст бог, авантюра закончится благополучно – Жанна забудет слово «бухгалтерия» на веки вечные. Итак, когда ей заниматься конкретным делом, а не всяческой ерундой? – Тебе письмо, – появившись в дверях, сказал Ганнибал.
– Мне?! – диву далась Жанна. Писать ей некому, маме иногда звонит. – От кого?
– Не написано.
Он кинул конверт на стол, Жанна его схватила, посмотрела, а на нем только одно слово «Жанне». Ни адреса, обратного тем более, всего лишь крупно выведено ее имя фломастером. Ой, нехорошее письмо… Не вскрыть нельзя, но и вскрыть боязно, словно вместе с письмом в конверте прислали сибирскую язву и Жанна догадывается об этом. Кусая губы, она торопливо вскрыла конверт. На листе написано тем же фломастером и печатными буквами: «Выметайся из города, не будь дурой». Подписи нет. – Так… – опершись руками о стол, будто собралась немедленно встать, произнесла Жанна. – А события-то несутся со страшной скоростью.
– Что там? – полюбопытствовал Ганнибал, указав на письмо.
– Угроза, Ганнибал, угроза. На, прочти.
Он читал, будто длинное послание, – долго. Наконец кинул лист обратно на стол, через паузу сказал: – Поеду к Эмме, а ты не ходи на улицу.
– Нет, Ганнибал, я должна выйти. Поедешь к Эмме, обязательно поедешь, но только после того, как проводишь меня до комбината.
– Ты дура, да? – стукнул он себя кулаком по лбу. – Меня нет в комбинате, тебя пришьют и не заметят.
– Риск входит в мои обязанности. На комбинат автор этого письма не придет… хотя я не уверена. Я уже ни в чем не уверена. Где мой пистолет? Куда я его дела, черт возьми… Ты не видел?
– На! – положил на стол маленький пистолет Ганнибал. – Я под креслом нашел. – И взорвался: – Как там лежал ствол? Откуда он там лежал?
– Я его нечаянно обронила… и забыла поднять.
– Ты думаешь, да? – раскричался Ганнибал, кинулся к Жанне, отчего она отшатнулась назад. – Обронила, да? Совсем с ума сошла?
– Не кричи, Ганнибал, – вжала голову в плечи Жанна. – Я постараюсь больше не терять пистолет. Так получилось. Ну, не сердись, а? Мне и без тебя не по себе. Поехали?
Как назло, Филиппа не было на комбинате. Впрочем, он редко здесь бывает, у него есть заместители и менеджеры. Но сегодня Филипп необходим Жанне, как рыбе вода, она спросила секретаршу: – А где наш шеф?
– На заводе, – кратко ответила та.
– Он обещал мне выделить комнату…
– На этот счет распоряжений не поступало. Филипп Владимирович только позвонил и предупредил, что будет к обеду.
Пришлось тащиться в нелюбимую бухгалтерию. – Здравствуй, Жанна, – приветливо обратился Вениамин. – Опаздываешь.
– Больше не буду, – бросила она, устраиваясь на законном месте.
Он подошел к ней, опершись руками о стол, наклонился и, заглянув Жанне в лицо, заметил с оттенком заботливости в интонации: – Что-то ты сегодня пасмурная.
Жанна подняла на него глаза и… снова в диафрагме задержался ток, а мозг отключился. С Филиппом подобных явлений не бывает, а он внешне о-го-го. Интересно, почему ее так тянет к Вениамину? А тянет-то к предполагаемому преступнику. Жанна откинулась на спинку стула, чтоб держаться от Вениамина подальше хотя бы на полметра, и разглядывала его с повышенным интересом. Разве способен обаятельный, приветливый, добродушный человек стать закоренелым убийцей? По ее мнению, у преступников должно быть во внешности нечто загадочно- порочное, что с усердием прячется, а наружу изредка выходит.
