— Вчера вечером.
— Что? Вчера вечером?! — глаза Лотлуина округлились. — Это верх бестактности, говорить такие вещи тем, кто три дня тому назад поделил последние крошки путлиба.
— Лот, мы обсудим это потом! — застонала Мириэль. — Скажи лучше, как мы будем переправляться.
— Хорошо! — засмеялся Лотлуин, — Сначала мне, как самому ловкому и способному, придется карабкаться по стене к другому концу туннеля. Если трюк удастся, и никто больше не прыгнет мне на голову, я переброшу тебе веревку, ты зацепишь ее посередине за вон тот камень. Два конца веревки будут у меня, я надену на них кольца и переправлю на вашу сторону. Держась за них, каждый из вас, поочередно, сможет съехать ко мне. Останется только поймать вас.
План был прост, но осуществить его в темноте оказалось трудно: кольца скатывались к Лоту. Зато таким способом больным и измученным эльфам и Чайлдину было легче всего пересечь пропасть — только на мгновение не выпускать из рук колец. Последней переправилась Мириэль. «Ты самая тяжелая», — пожаловался Лот, заключив ее в объятия по прибытию. Потом он ловко вернул себе веревку: эльфийские веревки послушны хозяевам. «Как он очутился в темнице Саурона с таким снаряжением?» — недоумевала Мириэль. Лотлуин осветил продолжение туннеля — проход был узкий, но достаточно высокий, можно было идти не сгибаясь.
— А куда он нас выведет? Кто-нибудь знает? — спросила Мириэль.
— К Огненной реке, — отозвался Чайлдин глухо.
— А как мы пересечем открытое пространство? Будем ждать ночи?
— Нет, ночи ждать нельзя. В любой момент нас могут хватиться и найти. Придется пробираться вдоль реки, прячась за камнями, и верить в свою счастливую звезду.
— К реке за пять метров не подойдешь, — возразила Мириэль, — мы просто сгорим.
— Не говори об этом сейчас, — Силиврен поглядел на нее с укором, — нам надо идти, а не рассуждать.
И они пошли дальше молча, почти на ощупь. Лучина едва мерцала, камни преграждали путь, паутина облепляла лицо и плечи. Мириэль исцарапала в кровь ноги и проклинала про себя этот бесконечный туннель. Она не помнила уже, как долго они идут, когда проход, наконец, расширился, посветлело и стало легче идти. Откуда-то проникал дневной свет.
— Я чувствую, что камни теплеют, — заметила Мириэль, — наверное, река уже близко. — Через некоторое время они выбрались наверх.
— Стойте, — сказал вдруг Лотлуин, который шел первым, — взгляните, какой пейзаж. Взорам их предстала картина необычная. На стенах огромного кратера разновременные вулканические выбросы создали причудливые скульптурные формы, которыми человек с воображением мог бы долго любоваться, находя в них все новые и новые таинственные письмена и узоры. Над ними сияло безмятежное небо. Разноцветные переплетающиеся потоки застывшей лавы, ажурные арки, созданные природой, привели путников в восторг. Внизу, отражая солнечный свет, искрилось, переливалось и играло багрово-золотистыми красками, бурлило и жарко дышало неспокойное озеро жидкой лавы.
— И это в Мордоре такая красота! — тихо выдохнул Джемин.
— Видя такое, я думаю о Боге, — торжественно произнес Чайлдин.
— Вы осторожнее, пожалуйста, не оступитесь, — вмешался Лот, — может, мы впереди еще что-нибудь увидим.
Еще раз им пришлось уйти от света в темный переход, прежде чем они остановились в нерешительности перед окном в Мордор, удрученно оглядывая пустынную долину с редкими деревьями, сухими и мертвыми, как камни. Огненная река пробивалась на поверхность намного ниже того места, где они находились, но даже смотреть на нее было невыносимо жарко. А ведь предстояло спуститься и идти по раскаленным камням.
— По крайней мере, так нас не будет видно с земли, — заметил Чайлдин, — только птицы могут донести на нас Саурону, но сейчас полдень и птицы не летают: слишком жарко. Кто знает, может, мы будем счастливее Рэма. Он дошел как раз до этого места и начал спускаться вниз, когда его поймали. Но другого пути я не знаю.
— Да ладно, как-нибудь пробежим с помощью Илуватара, — заверил жизнерадостный Лот, уверенный, что Бог всегда находится рядом, чтобы оберегать его. Он критически оглядел ноги Мириэль.
— А вот вы, девушка, никак не пройдете босиком, опалите пятки. По-моему, следует порвать платье и сделать обмотки. — Мириэль смотрела на него в растерянности. Он предлагал единственно возможный разумный вариант, но ее раздражали и казались непочтительными замечания эльфа. Однако, девушка все-таки укоротила платье, на сколько это было возможно, и обвязала кусками ткани свои уставшие ноги.
— Этот наряд делает доступнее твою неземную красоту, — тут же сообщил Лот. — Но, не будем терять время, — уловил он укоризну во взгляде мага, — спустимся скорее к огненным берегам. Это очень опасный участок, самый заметный. Главное, не наделать шума, — Лот закрепил свою чудесную веревку и первым спустился вниз.
— Ой, ой! Да это же, как на сковородке, спасите! Немедленно поднимите меня обратно, — завопил он, и все приложили усилия, чтобы вытащить его наверх.
— Это называется не шуметь? — поинтересовалась Мириэль
— Пекло внизу непереносимое, — заверил всех Лотлуин.
— Значит, мы сгорим, — с горечью сказал Силиврен.
— Не суетитесь, — попросил Чайлдин, — я знаю заклятье, правда, оно отберет у меня много сил, но мы останемся целы. — Он пытался сосредоточиться некоторое время и бормотал что-то неслышное, а потом, приподняв вверх раскрытые ладони, произнес:
— Атара гни зерва,
Лотлуинэ, Джаминэ,
Силивренэ, Мириэли,
Чайлдинэ жилен аба.
Его сотрясло, как от мощного удара, и маг упал, обессилев. Мириэль и Лотлуин склонились над ним. «Все в порядке, — едва слышно прошептал Чайлдин, — мы будем чувствовать жар, но огонь нас не опалит. Только теперь придется меня поддерживать». Все один за другим спустились к устью Огненной реки. Их обдало невыносимым жаром. Беглецы украдкой смотрели на кожу и одежду, проверяя, подействовало ли заклятие. Лот красноречивым жестом указал на небольшие углубления террасы у реки, приглашая всех следовать к ним. На открытом месте они оставались живой мишенью для врага. Однако, переправиться в безопасное место беглецы не успели, раздался пронзительный визг Олвика, охваченного пламенем. Бедный щенок катался по земле, не в силах стерпеть жуткую боль. Чайлдин забыл упомянуть его в своем заклинании, и искра из реки попала на шерстку. Олвик визжал, не переставая, все растерянно глядели на него.
— Мы погибнем, — произнес Джемин, — надо что-то делать.
— Придется его убить, чтоб не мучился, — сказал Лотлуин, отводя глаза и вытаскивая дротик из-за пояса. Но принцесса оттолкнула его с такой яростной силой, что тот упал. Она протянула руки к щенку и повторила слова, услышанные от мага:
— Атара гни зерва,
Олвикэ жилен аба
Пламя исчезло, и Олвик перестал визжать. Он подбежал к ней и благодарно лизнул ладонь. Все смотрели на девушку озадачено.
— Ты не признавалась, что знаешь магию, — осторожно произнес Лотлуин.
— Меня никто не учил, — возразила Мириэль, — я просто повторила заклинание Чайлдина. Не будем больше задерживаться. Поспешим.
Люди, эльфы и Олвик, заговоренные от огня, спустились к реке и двинулись вперед под прикрытием ее каменистых берегов. Заклятие не снимало ощущение жара. Все они обливались потом и задыхались, но упрямо пробирались на волю. «Может быть, нас не видно, — думала Мириэль, — но и нам ничего не видно. Что если Саурон уже знает о побеге и наблюдает за нами с высокой башни, как мы подобно муравьям ползем по этой раскаленной земле. Смотрит и злорадно предвкушает, как переловит всех по одному, как только в сердцах затеплится надежда». Чем дальше они шли, тем чаще и нетерпеливее всматривались вдаль, ожидая, когда же кончится долина, и долгожданные горы вырастут над ними вместо ясного неба. И когда, наконец, они действительно оказались в тени сумрачных гор, радости их не было предела — странное ощущение для тех, кто приблизился к Эред Горгороту.
— Дошли все-таки! — воскликнул Лотлуин. — Мы выбрались из этой духовки. Какое счастье! У меня чуть кости не расплавились.
— Мы ушли немногим дальше, чем Рэм, — попытался попридержать их восторг Чайлдин, — Эред Горгорот кишит орками, не думаю, что они не обратят на нас внимания.
Бывшие узники отправились в путь, молясь о том, чтобы Саурон подольше не посылал за ними погоню. Но и через три дня пути не встретили они никаких препятствий: никто не тревожил их ночлег, никто не выслеживал их. Казалось, что их побег остался незамеченным. Усталые путники почувствовали облегчение, расслабились, разговорились.
Лотлуин поведал о том, как эльфы из Серебристой гавани искали возможность спасти попавших в плен Джемина и Силиврена. Открытой войной хотели идти немногие, лишь те, кто в тяжелые времена ссор и мелких склок, сохранили достоинство и могли сострадать чужому горю. О тайном проникновении в царство Саурона не стоило и мечтать: эльфы хоть и ловкий народ, но отнюдь не невидимый. Никто не знал, где именно держит Саурон своих пленников — Мордор большой. Зато все знали, что узники изнурены пытками и голодом, и самостоятельно передвигаться не могут. В результате эльфы были готовы подавить свой гнев и смириться с победой врага, но тут выступил Лотлуин со своим хитроумным планом.
Эльф заявил, что единственная возможность повидать друзей — это самому попасть в плен, и он может это устроить, если нет других добровольцев. Все посмотрели на него сочувственно, полагая, что атака дракона не прошла для него даром. Лот попросил самые быстродействующие снадобья, питательную еду, легкое оружие и… вторую кожу, чтобы все это пронести в Мордор. В сложившейся ситуации это было самое разумное предложение. Эльфы народ творческий, идею поддержали. Кожу для Лотлуина изготовили в полдня — прочную, эластичную и водостойкую. Его обвязали «гостинцами» по всей площади худосочного тела. Конечно, он стал выглядеть намного солиднее в новой коже. Лота вызвались сопровождать еще десять эльфов, но все они остановились в долине Анориэна, когда до границы Мордора оставалось два дня пути. Больше они ничем не могли помочь ему, разве что помолиться за его удачу. Лотлуин же
