Зудов был оперативником в секторе, участковыми которого были Демин и Фортуна.
— Пару понятых быстро найдете? — поинтересовался Мазуров.
— Ну, есть у меня пара активистов, пенсионеры, — согласился Демин. — Как раз в этом доме и живут. Наши, бывшие менты.
— Вот, значит, с нами поедешь, — решил Мазуров.
— Я тогда пойду, позвоню им, а то пока эти старперы от своего подъезда до этой хаты доплюхают, умрешь их ждать.
— Давай, — согласился Мазуров.
Колодников вслед за Деминым так же шмыгнул за дверь отделения.
— Отолью схожу, — бросил он на ходу.
— Там чайку у тебя нету, Гасан? — обратился Фортуна к вышедшему покурить дежурному, Гасану Алиеву толстому азербайджанцу с лычками сержанта. Тот славился своим умением заваривать чай на все отделение.
— Конечно есть, дарагой, — улыбнулся сквозь пышные усы азербайджанец.
Зудов так же стрельнул куда-то в здание, так что на крыльце остались стоять только трое, Мамонов, Мазуров, и Гасан. Они поговорили о погоде, о последних перестановках в руководстве ГОВД. Затем, когда сигарета догорела до фильтра, Мазуров начал собирать свою гвардию. Он постучал в плестиглассовое окошко дежурной части, Фортуне. Тот с улыбкой разговаривал по телефону, при этом прихлебывая чай. На жест майора тот согласно кивнул головой, дескать, я всегда готов. Колодникова Мазуров так же застал болтающим по телефону.
— Ну, и что? Опять! Это не детский сад, это организованная преступная группа, так и скажи своей заведующей, — говорил в трубку Андрей. — Мы так скоро свою жратву туда носить будем, кашку и супчик. Совсем оборзели! Мало мы плотим, там ещё и это всё нести! Нет, нет, я не скоро, калым мне тут подкинули, будь он неладен. Хорошо, постараюсь, — сказал Колодников, и положил трубку.
— Представляешь, — обратился он к майору, — заведующая просит принести в детский сад стиральный порошок и мыло. У них, видите ли, денег на это не хватает.
— Где все? — спросил Мазуров. — Долго вас ждать ещё? Раньше кончим, раньше попадем домой, сам знаешь.
— Да тут где-то все, расползлись по кабинетам. Демин своих этих пенсионеров обзванивает, Пашка тоже своей благоверной звонит. У парня еще и медовый месяц не прошел, а та его только ночью и видит.
Лишь через десять минут переполненная дежурка отъехала от крыльца третьего отделения милиции. За его отъездом наблюдали двое: Мамонов и Гасан Алиев, каждый из окна своего кабинета.
До улицы Сорокина было минут десять пять езды, но у всех, как назло, кончились сигареты, а обыск, что им предстояло сделать, грозил затянуться надолго, так что остановились у ларька, в складчину купили пачку «Примы».
У нужного дома остановились, как обычно, чуть в стороне. Один из понятых, худой старик лет семидесяти, уже топтался у нужного им подъезда. Пока перекурили, подошел и второй, не менее древний, с палкой в руке.
— Ну, с божьей помощью, пошли, — приказал Мазуров.
Они поднялись наверх, Мазуров нажал кнопку дверного звонка в квартиру номер двадцать пять. Звонить пришлось долго, но, судя по всему, никто не собирался им открывать. Мазуров приложил ухо к двери.
— Что-то там говорит, не то радио, не то телевизор, — сообщил он.
— Да, и счетчик крутиться, — Колодников постучал пальцем по стеклу электросчетчика.
— Может, спит, пьяный? — предположил Демин.
Мазуров забарабанил по железной двери кулаком, но это не привело к успеху.
— Да выбей ты ее, — с усмешкой предложил Колодников. В умении выламывать двери у Мазурова в ГОВД не было равных.
— Ага, скажешь тоже! — хмыкнул Мазуров, разглядывая железную дверь. — Хочешь, чтобы я себе рёбра переломал? Пошли, Пашка, в соседний подъезд.
Они прошли в другой подъезд, и постучал в дверь квартиры, граничащей с квартирой Лущана. Ее открыл толстый мужик лет пятидесяти, жующий что-то очень аппетитное. Увидев на лестничной площадке ментов, он удивился.
— Что надо?
— Майор Мазуров, уголовный розыск. Скажите, вы не знаете, сосед ваш через стенку дома или нет? — вежливо обратился к нему Мазуров.
— А, так вы за Серым, что ли, пришли? — Обрадовался тот. — Слава Богу! Сколько говорил я ему: 'Доиграешься ты, парень, посадят тебя'.
— Ваш сосед не открывает. Так, он дома был, не знаешь? — по свойски спросил Мазуров.
— Да только что музыку гонял. Я сразу слышу, как он появляется. Только войдет, сразу врубает свои дебильные колонки на полную мощность. У меня аж посуда в серванте дребезжать начинает.
— А с твоей лоджии можно на его перелезть? — поинтересовался майор.
— Можно, он сам как-то так делал. Вышел, ключи дома забыл, а дверь захлопнул.
Перелезть с лоджии на лоджии отправили Пашу Зудова. Для его длинных ног эта процедура была крайне необременительной. Через три минуты все незваные гости рассматривали обстановку в квартире одного из бригадиров Нечая. Нельзя сказать, что чем-то она их поразило, но было ясно, что Лущан был большим любителем электронной техники. Мощнейший музыкальный центр, причинивший столько хлопот его соседу, компьютер на столе, и большой телевизор с видаком. Большой запас порнографических кассет напоминал и об этом пристрастии бригадира. Но больше всего всех удивило то, что компьютер до сих пор работал, и на экране бегала хитроумный хранитель экрана. Перед компьютером же стояла бутылка с пивом, в пепельнице лежал окурок.
— Вот, он даже не выключает эту свою гребаную технику, когда уходит! — возмутился пришедший вместе с ними сосед. — Видите?! Так ведь и дом спалить можно!
Но Мазурова интересовало не это. Он потрогал бутылку пива — та была еще холодной, на стекле сконцентрировались капельки испарины. Затем майор потрогал корпус телевизора — тот так же еще не остыл.
— Ну, давайте, начинайте обыск, — кивнул он остальным. Сам он продолжал ходить по квартире, рассматривая обстановку.
Этот обыск чем-то напоминал грабеж в смеси с погромом. Так, как хозяин отсутствовал, то менты не сильно церемонились с его имуществом. Если отодвигали диван, то на самую середину, если выгружали из стенки белье, то все и бесповоротно.
— Он один, что ли, живет? — спросил соседа только наблюдавший за всем этим организованным беспределом Мазуров.
— Да, холостяк. Так то он сучек много сюда водит, и с каждым разом все моложе и моложе. Сейчас к нему вообще какие-то школьницы приходят. А так постоянной бабы у него нет.
Тут майора окликнул Колодников, протиснувшийся в небольшой закуток между стеной, батареей и торцом платяного шкафа стенки.
— Михалыч, похоже, есть! Паша, качни шкаф чуть на себя.
Зудов осторожно наклонил мебель на себя, и Колодников, покраснев от усилия, вытащил на свет божий двумя пальцами пистолет.
— 'Макаров'! — словно увидев старого знакомого, обрадовался Мазуров. — Ну вот, не зря время потратили. Понятые, посмотрите внимательно на этот предмет.
Старики дружно закивали головой.
— Сволота, — пробурчал один из них, — его бы по законам военного времени шлепнуть бы тут же, у стенки.
— Да, у нас, на Волховском фронте тоже с ним бы не чикались, — подтвердил второй.
Между тем из кухни высунулся Демин.
— Эй, тут тоже есть кое-что интересное.
Кое что оказалось россыпью патронов ко все тому же «Макарову», хранившееся у Лущана в кухонном столе, в большой банке их под кофе.
— Хорошо, пересчитай их, и оформляй, — обрадовался Мазуров.
Между тем слух о том, что в квартире Лущана идет обыск, быстро распространился по соседям. Ушел толстый сосед, зато на пороге появлялись какие-то другие лица, которых приходилось выставлять из квартиры, чтобы не мешали. Через два часа, когда обыск подходил к концу, в дверях показалась хитрое личико очередной старушки. Пробежав глазами всех присутствующих, она быстро выделила среди них самого солидного, и поманила Мазурова к себе пальчиком.
— Ну, чего хорошего скажете, бабуля? — спросил тот.
— Сережка то, он в двадцатой квартире сидит, у дружка своего, Полякова, Петьки.
— Да вы что!? — восхитился майор. — Вот это здорово! Ну, спасибо за информацию.
— Не за что. Давно этого кабана надо было за бока брать.
И довольная старушка, божий одуванчик, упорхнула на улицу.
В двадцатую квартиру пошли трое: сам Мазуров, Колодников, и Зудов.
— Оружие на всякий случай приготовьте, — на ходу приказал Мазуров. — Мало ли что у него на уме.
— А у меня с собой нет, — отозвался Колодников.
— И у меня то же. На обыск же ехали, а не на задержание, — пожал плечами Паша.
Мазуров даже остановился между этажами, с осуждением посмотрел на своих коллег.
— Нет, как вы так можете? А вдруг что случиться? Вдруг кому-то помогать придется, ограбление, или грабеж со стрельбой? Эх, вы! А ещё опера!
В двадцатую квартиру их не очень хотели пускать, хотя даже на лестничной клетке были слышны звуки чрезвычайно громкой музыки, неслось что-то попсовое. Наконец в дверях показалось бледное лицо хозяина квартиры, мужика лет тридцати, уже лысеющего и с большими мешками под глазами.
— Открывай, — коротко велел Мазуров.
— Не… не имеете права, — запинаясь, сообщил хозяин.
— Чего?! — удивился майор.
— Права не имеете, — промямлил тот. — Закона такого нет.
— Слушай, дорогой, законы я лучше тебя знаю. Хочешь, чтобы я твою дверь выломал?
— Нет.
