В квартире она сразу спросила.
— Ты мыться будешь?
— Обязательно! — подтвердил Алексей.
Тая вручила ему огромное махровое полотенце, и вскоре Ремизов с наслаждением плескался в ванне. Хозяйке даже пришлось его поторопить. Постучав согнутым пальцев в дверь, она спросила.
— Ты скоро там? Завтрак стынет!
— Сейчас, выхожу! — крикнул в ответ Алексей, смыл с себя обильную пену и с сожалением покинул ванну. Вытершись, он обернул полотенце вокруг бедер и в таком виде появился на кухне.
— Ну, наконец-то! — Таисия вроде бы сердилась, но глаза ее просто пожирали мощную, атлетическую фигуру этого гиганта. Такого мужика у нее еще не было.
— Иди, ешь и ложись, я быстро, — сказала она, уходя в ванную.
Мгновенно проглотив обильный завтрак, Ремизов прошлепал в спальню, откинув в сторону полотенце, с разбегу прыгнул в упруго-податливую кровать и даже застонал от забытого ощущения комфорта обычной, нормальной жизни. Как он все это раньше не ценил: тихую семейную жизнь, вовремя поданный вкусный завтрак, возможность в любой момент мыться в ванне и просто спать на широкой и удобной кровати. С этими мыслями он задремал, и только горячее тело хозяйки и ее сердитый шепот вернули Алексея к действительности.
— Ну, уж нет, так просто я тебе заснуть не дам! — заявила она, прижимаясь к Ремизову. — Сначала немного поработай.
Алексей улыбнулся. Такая работа ему всегда нравилась.
Спал он после этого почти сутки. Перед уходом на работу Таисия долго ломала голову: что ей делать с постояльцем? Внешне он внушал доверие, но на своем веку она уже не раз сталкивалась с обаятельными проходимцами. Обшарив карманы Ремизова, она обнаружила только деньги, старые автобусные билеты да связку ключей: дубликаты основного набора Годованюка, оставшиеся случайно в куртке. Поколебавшись, Тая надергала из открытой пачки денег, в счет платы за постой. На всякий случай Таисия забрала с собой самое ценное: золото и документы. Дверь у ней закрывалась обычным ключом, так что Алексей мог покинуть квартиру только через балкон. На пороге женщина еще раз в сомнении остановилась: может, всё же куда-нибудь его спровадить, или взять с собой на дежурство? Но уж очень этот парень был хорош в постели, Таисии не хотелось терять его, вдруг еще обидится. Вся эта глупая мужская порода такая самолюбивая!
Алексей проснулся в двенадцать ночи, сходил на кухню, поел и снова завалился спать. Окончательно он поднялся уже в пять утра. До прихода хозяйки Ремизов еще вдоволь наплескался в ванне, подняв при этом сумасшедшую гору мыльной пены. С приходом Таисии они позавтракали и долго занимались той же самой «работой», что и сутки назад.
Уже днем, за обедом, Таисия осторожно закинула первую 'удочку':- Домой-то не собираешься?
— Нет. Как представлю, что снова с ней гавкаться придется, совсем туда показываться неохота. Мне пока и у тебя хорошо. Не выгонишь? — спросил Ремизов, намазывая сливочным маслом огромный кусок булки.
— Живи, жалко, что ли? — стараясь говорить небрежно, ответила Тая, а в глазах у нее так и полыхнула радость.
— Ладно, деньги пока есть, поживу для себя, — развил свою мысль Алексей.
— А то совсем переезжай ко мне, — не выдержала и раньше времени сорвалась Таисия. — А что, устроишься к нашим воротилам, им тоже телохранители нужны.
— Ну, уж и воротилы?! — снисходительно усмехнулся Алексей. — Представляю, чем они ворочают в вашем вшивом городишке.
— А что ты думаешь?! Знаешь, у нас какие олигархи живут? Один Нечай чего стоит!
— Что за Нечай? — сразу ухватился за знакомое имя Ремизов.
— Ну, ты что! Хозяин города. Он под себя всех подмял. Один Шамсудов еще мог с ним сравняться, царствие ему небесное.
Она перекрестилась, а потом опомнилась: — Тьфу ты, он же татарин, совсем забыла! — и Тая перекрестилась еще раз.
Алексей все-таки осторожно вытянул из женщины все, что та знала. Особенно его заинтересовал дом Нечаева, недавно построенный на северной окраине города.
— Может действительно к нему обратиться? — как бы в задумчивости спросил сам себя Ремизов. — Хорошие охранники везде нужны.
— А что, Лень, давай, — оживилась женщина.
Таисия осталась довольна этим разговором. Вечером, перед уходом на работу, она даже помолилась втихомолку на цветной календарь с Богородицей, висящий на кухне.
— Матерь Божья, сделай так, чтобы мне хоть теперь повезло! — такая предельно короткая молитва прозвучала из ее уст.
В тот же вечер Алексей напросился проводить ее на работу и получил за это старую шапку сына из меха нутрии и дубликат ключей от квартиры. Вместо дома Ремизов отправился в другую сторону к новому дому Нечая. В неласковом свете ущербной луны он долго разглядывал белокаменный двухэтажный замок, стоящий в отдалении от серых лачуг городских окраин. Арочные полукруглые окна, затейливые башенки по углам крыши, фигурные решетки балконов все было выполнено со вкусом и талантом. Еще бы! Эскиз этого дворца исполнил сам Федор Кривошеев. Но окна дома, а это более всего интересовало Ремизова, оставались темными. Он подошел к невысокой, полутораметровой кирпичной ограде, хотел, было, залезть на нее, но с той стороны дружно взлаяли две собачьих глотки. Ремизов подождал, но на этот заполошный лай никто не отреагировал.
'Дом, скорее всего, на сигнализации', — понял Ремизов и подумал про собак — 'А вот что с этими шавками делать? Судя по лаю, это ни как не меньше чем овчарки'.
И его даже передернуло от отвращения, настолько этот лай напомнил ему про зону. С полчаса побродив около белокаменного строения, Алексей пошел обратно в город. Из-за кустов за ним с интересом наблюдал Гриша Граф.
ГЛАВА 52
День этот подобен был удару стремительно распрямившейся пружины. События, скапливавшиеся неделями, а то и годами, словно сжимали тугой узел проблем, чтобы разрядиться в единые сутки.
В это утро Сергей Шалимов, следователь прокуратуры, наконец, вздохнул с облегчением. Собрал все бумаги, лежавшие на столе, и направился прямиком к прокурору. С подчиненными Сундеев держался просто, поэтому когда Сергей зашел к нему в кабинет, то увидел, что тот пьет чай из большой фарфоровой кружки, и, судя по расстегнутому кителю и обильному поту на челе, кружка эта была не первой.
— Садись, Сергей, попей чайку, — предложил Сундеев, кивая на обширный фарфоровый чайник. — Такой чай купил вчера, с ума сойти! Цейлонский, листовой. Запах сумасшедший! Тут все тропики, все пряности! Благодать.
— Спасибо, но как-нибудь потом, — Шалимов улыбался, но весь горел нетерпением. Прокурор понял его состояние, со вздохом разочарования торопливо допил чай и, спрятав в шкаф заветный чайник, с любопытством уставился на следователя.
— Ну, удивляй.
Шалимов улыбнулся, достал из папки одну из бумаг, протянул ее прокурору и торжественно заявил.
— Валериан Михайлович, я сделал вывод, что никакого самоубийства Годованюка не было. Так же как и несчастного случая. Это убийства, и причастен к нему ни кто иной, как Алексей Ремизов.
Сундеев с недоумением посмотрел на него.
— С чего ты это взял?
— С вот этого.
Сундеев скептично посмотрел сначала на него, потом на лист бумаги перед ним.
— И что это такое? Что ещё за список с брахолки?
— Это не с барахолки, это список вещей, что пропали из квартиры следователя.
— Откуда ты знаешь, что у него пропало? — попробовал возразить прокурор. — Жены у него не было, подруги тоже. Откуда ты взял этот список?
— Высчитал. Я видел, во что он был одет раньше, напряг память и припомнил все точно, остальное додумал.
Шалимов привстал и карандашом начал показывать на списке называемые вещи.
— Дня за два до этого Годованюк сменил куртку на пальто, но ботинки носил по-прежнему осенние, они у него теплые были, канадские. Куртки и зимних сапог дома у него не оказалось. Еще у него был джинсовый костюм, куртка осталась, а штаны исчезли. Нет и свитера, серого, с голубыми полосами. И самое главное — часы. У Годованюка исчезли его знаменитые часы, помните, с тремя циферблатами, он ещё хвастался ими?
— А, ну как же, швейцарские, — припомнил Сундеев.
— Вот именно. Настоящий «Ролекс», не палёный. Ему его подарили на день рождения два года назад. Их не нашли ни в квартире, ни на нём.
— Может, сняли те, кто нашел его? — высказал свое предположение прокурор.
— А почему они не забрали бумажник с деньгами? К тому же рука следователя оказалась под ним, так что если бы они видели часы, то переворачивали тело, а этого не было. Да, и разбились бы они в таком случае, всё же пятый этаж.
— И из этого всего ты сделал вывод, что именно Ремизов убил Годованюка?
— Не только. Просто я как-то видел их рядом. Они одного роста, одной комплекции, только Годованюк немного поуже в плечах, вот почему Ремизов не взял джинсовую куртку, она на него не налезла. Ну, а далее все сходиться: отсутствие отпечатков пальцев по всей комнате, свежевымытый пол с отсутствием следов человека, якобы только что пришедшего с улицы. Кроме того, из трех замков был закрыт только один, как раз тот, который можно закрыть снаружи, на защёлку. Ещё, что вызвало подозрение: когда там был, обратил внимание на странный запах. Сначала я думал, что это какой-то экзотический одеколон, а вчера шёл вечером домой, и как раз подуло с завода.
