Король пиратов

— Курт прав, — предупредил своего сына Верховный Капитан Ретнор. — Недооценивать капитана Дюдермонта… губернатора Дюдермонта весьма рискованно. Этот человек больше делает, чем говорит. Ты никогда не выходил в море и представить себе не можешь, какой ужас испытывали люди, когда замечали на горизонте паруса «Морской феи».

— Я слышал эти сказки, но здесь не открытое море, — возразил Кенсидан.

— Значит, ты опять все рассчитал, — заметил Ретнор, не скрывая усмешки.

— Я сохранил способность приспосабливаться к любой ситуации.

— И к сегодняшней?

— До поры до времени я позволю Курту контролировать Охранный остров, остров Сабля и даже район рынка. Мы вдвоем, да еще с помощью Сульджака, легко установим свой контроль над улицами.

— Дюдермонт может расформировать Карнавал Воров, но он учредит сильную милицию, чтобы поддерживать законы.

— Его законы, — добавил Кенсидан. — А не законы Лускана.

— Теперь это одно и то же.

— Нет, пока еще нет. И не будет, если мы окажем правильное влияние на настроение улицы, — сказал! Кенсидан. — Беспорядки — самый страшный враг Дюдермонта, а отсутствие порядка очень скоро настроит горожан против него. Если он начнет применять строгие меры, Лускан восстанет против Дюдермонта, как совсем недавно восстал против Арклема Грита.

— Ты хочешь новой войны? — после некоторой | паузы спросил Ретнор.

— Я настаиваю на этой войне, — ответил его хитрый сын. — Пока Корабль Курта и Корабль Ретнора правят на улицах, Дюдермонт будет оставаться излюбленной мишенью для любого недовольства. А когда наступит критический момент, разразится вторая война, и после ее окончания…

— Свободный порт, — произнес Ретнор. — Прибежище для… торговых судов.

— С уже развитой торговлей экзотическими товарами, которые быстро попадут в дома лордов Глубоководья и в лавки Врат Бальдура, — продолжил Кенсидан. — Только одно это обстоятельство сможет удержать Глубоководье от нового вторжения в Лускан, поскольку эгоистичные аристократы не захотят рисковать своими игрушками. А у нас будет свой порт, свой город и полная видимость законов и зависимости от лордов Глубоководья, будь они прокляты!

— Высокие цели, — заметил Ретнор.

— Отец, я лишь хочу, чтобы ты мной гордился. — В голосе Кенсидана сквозил такой явный сарказм, что Ретнор не удержался от смеха, причем искреннего.

***

— Мне становится как-то не по себе, когда я слышу из темноты этот бесплотный голос, — признался Дюдермонт. — Но тем не менее я рад видеть тебя живым и здоровым.

— Относительно здоровым, — поправил его дроу. — Но я поправляюсь. Хотя, если тебе доведется побывать на том Уровне, куда я угодил, советую не пробовать местные грибы.

Дюдермонт и Робийард дружно рассмеялись, а с ними и Реджис, стоявший рядом с Дзиртом и приготовленными к дальней дороге рюкзаками.

— У меня в Лускане немало знакомых, — сказал Дзирт. — Некоторых я даже никогда не видел, но это друзья моего друга.

— Вульфгара, — догадался Дюдермонт. — Возможно, это он стоял за действиями Морика, хотя ему запрещено находиться в Лускане под угрозой смерти.

Дзирт пожал плечами:

— Какой бы счастливый случай ни привел статуэтку Гвенвивар в руки Реджиса, я принимаю его с благодарностью.

— Это верно, — согласился капитан. — А теперь вы намерены отправиться в Долину Ледяного Ветра. Вы уверены, что не хотите остаться в городе на зиму? Здесь полно дел, и ваша помощь мне бы очень пригодилась.

— Если мы поторопимся, то успеем добраться до Десяти Городов раньше, чем ляжет снег, — сказал Дзирт.

— А вы вернётесь в Лускан весной?

— Какими бы мы были друзьями, если бы не вернулись? — усмехнулся Дзирт.

— Мы вернемся, — пообещал Реджис.

После рукопожатий и объятий они покинули «Морскую фею; выполнявшую роль губернаторского дворца до тех нор, пока город не будёт приведен в порядок и не будет укреплено и подготовлено новое место — бывшая гостиница «Красный дракон» — на северном берегу Мирар.

Проходя по улицам Лускана Дзирт и Реджис могли не отметить грандиозности задач, стоявших перед его жителями. Множество домов было повреждено пламенем, а другие остались пустыми, поскольку все их обитатели погибли. Часть жилых домов и таверн были конфискованы по приказу губернатора Дюдермонта, чтобы устроить там госпитали и даже морги, где трупы лежали до тех пор, пока не

устанавливалась личность погибшего и тело не предавалось земле.

— Лусканцы вряд ли успеют за зиму что-то исправить, им придется стараться изо всех сил, чтобы добыть еду и обогреть дома, — сказал Реджис, проходя мимо группы изможденных женщин, собравшихся у дверей дома.

— Им предстоит долгая дорога, — согласился Дзирт.

— Не слишком ли велика цена свободы? — засомневался хафлинг.

— Это пока невозможно определить.

— Я думаю, многие бы с тобой не согласились, — заметил Реджис, кивнув на новое кладбище, устроенное к северу от города.

— Арклема Грита больше невозможно было терпеть, — напомнил своему другу Дзирт. — Если город продержится несколько месяцев или год и сможет летом отстроиться, значит, вмешательство Дюдермонта пошло ему на пользу. Он может обратиться за помощью к любому лорду из Глубоководья, и товары и продовольствие хлынут в Лускан рекой.

— Но достаточно ли этого? — спросил Реджис. — Погибло так много здоровых взрослых людей, как выживут их семьи?

Дзирт беспомощно пожал плечами.

— Может, нам надо было остаться на зиму и помочь им? — предложил хафлинг, но дроу отрицательно качнул головой.

— Не все жители Лускана рады меня видеть, и не важно, что Дюдермонт относится ко мне по-дружески, — сказал Дзирт. — Не мы затеяли эту войну, но мы помогли ее выиграть, поддержав правую сторону. Теперь мы должны предоставить им самим выбирать верный путь. Тут мы почти ничем не можем помочь. Кроме того, я снова хочу увидеть Вульфгара и Долину Ледяного Ветра. Я слишком давно не видел своего первого настоящего дома.

— Но Лускан… — снова собрался поспорить Реджис.

Однако Дзирт прервал его, подняв руку.

— Стоило ли все это дело таких жертв? — все же спросил Реджис.

— Ни ты, ни я не сумеем ответить на этот вопрос.

Вскоре под не слишком искренние приветственные крики стражников на стене и башнях они вышли из города через северные ворота.

— В следующий раз мы предложим им прогуляться до Длинной Седловины, — произнес Реджис, и Дзирт рассмеялся почти так же беспомощно, как пожимал плечами.

Часть 3 Гармония

В этом просторном мире меня всегда поражало существование параллельных курсов. Жизненный путь вел меня по разным местам, я странствовал взад и вперед из Мифрил Холла на Побережье Мечей, в Долину Ледяного Ветра и горы Снежные Хлопья, в Калимпорт и Подземье. И я стал понимать древнюю поговорку, утверждающую, что самое постоянное — это перемены. Но что удивляет меня больше всего, так это сходство направлений этих перемен, совпадение настроений в разных местах, в городах и среди людей, которые, за исключением самых любопытных, почти незнакомы друг с другом.

Я ищу волнения — и нахожу надежду. Я ищу удовлетворенность — и нахожу гнев. И кажется, всегда и везде меня встречает один и тот же набор человеческих чувств. Во всем этом я вижу некоторую рациональность, поскольку даже далекие друг от друга люди испытывают сходные воздействия. Трудная зима; война в одном районе, которая нарушает торговлю в другой местности; слухи о приближении чумы; восхождение на престол нового короля, чьи послания передаются из уст в уста и внушают надежду и радость жителям районов, весьма удаленных от его владений. И все же мне часто думается, что есть еще и королевство эмоций. Как морозная зима способна распространиться из Долины Ледяного Ветра до Лускана и даже до Серебряных Земель, так же и настроение сплетает паутину дорог и тропинок в разных государствах. Это что-то вроде второго слоя погоды, эмоциональная волна, которая бурлит и прокатывается по всему Фаэруну.

В Мифрил Холле намечаются волнения и обнадеживающие перемены, и все обитатели Серебряных Земель затаили дыхание, пока в воздухе вертится монетка прочного мира и бесконечной войны, потому что ни дворф, ни эльф, ни человек, ни орк не знают, на какую сторону она упадет. Существует какая-то эмоциональная борьба между привычным статус-кво и желанием испытать великие и многообещающие перемены.

Такую же неутешительную динамику я наблюдал и в Длинной Седловине, где Гарпеллы из-за соперничества местных группировок едва не довели дело до войны. Они быстро поймали монетку, прочитали заклинания, чтобы оставить все, как было прежде, но напряженность и гнет отчетливо видны каждому, кто обладает зрением.