нее реки Полоты.
Другие центры племени кривичей, типа города Кречут, лежали вне торговых путей; он влачил убогое существование и в конце концов исчез с лица земли.
Город Менск, который мы сегодня называем Минском, — никак не племенной городок; его название говорит само за себя. Впервые он упоминается в 1067 году как крепость Полоцкого княжества. Но крепость оказалась расположена очень уж удобно, на реке Свислочи{18} , притоке Березины, что впадает в Днепр. Маленькая крепость, как оказалось, имеет большую перспективу развития, чем Полоцк и тем более Кречут.
На крайнем западе Руси город Галич известен только с X века; Владимир-Волынский основан Владимиром Мономахом в XII веке{19}; Львов основан в 1256 году. Все это города гораздо более молодые, чем племенные центры Теребовль или Дорогобуж, но они «хорошо» расположены.
Владимир стоит на водном пути через Западный Буг в Вислу и на перекрещении сухопутных дорог. Одна из них ведет в Люблин, Щецин и Познань (на ней вырос город Холм), другая — на Сандомир, Краков и Вену (на ней вырос пограничный город Сутейск).
Галич стоит в верховьях Днестра, на пересечении сухопутных путей, ведущих из Киева на Краков, в Польшу и на Пешт, в Венгрию.
Львов и Перемышль лежат на скрещении дорог, одна из которых ведет на Краков и Вену, а другая — в Венгрию.
Князья основывали и строили Галич, Владимир и Львов — но, судя по всему, и строили именно потому, что находились они на скрещении транспортных артерий. Князь возводил город там, где была перспектива торговли.
Не торговля пошла там, где сидел князь. Князь пришел и сел туда, где шла торговля.
Марксистские историки твердо знали: города возникают потому, что общество расслаивается на классы. Богатые плохие, но живут хорошо. Бедные хорошие, но живут плохо. Богатые начинают угнетать бедных и, чтобы спрятаться от их справедливого гнева, строят города, укрепленные замки и создают государство. А государство, как было хорошо известно Марксу, Энгельсу и Ленину, — это система подавления трудящихся, которую организуют их эксплуататоры.
Все замечательно, но только вот беда — особые торговые поселения возникли на Руси задолго до появления классов и государства. Группа питерских археологов даже придумала для них особое название: «открытые торгово-ремесленные поселения» [41. С. 25–50]. Потому что возникают такие ОТРП в VII–IX веках, когда никакого государства нет на Руси и в помине. Больше того — и городов тоже нет! А вот торговля уже есть и процветает вовсю. На всех водных дорогах, рассекавших Русь, возникали «торговые места», не имевшие никакого отношения к племенным центрам, но «зато» имевшие отношение к торговым путям. Как правило, такие центры были «надплеменными», «внеплеменными» и к тому же многонациональными (не забудем, что люди из разных племенных союзов вовсе не были друг для друга сородичами; кривичи — иностранцы для полян; тиверцы говорят на другом языке, нежели словене ильменские).
Почему? Откуда такая значимость торговли?
Ответов, наверное, два. Во-первых, Русь лежит на скрещении нескольких трасс международной торговли: на пути торговцев с Востока, из мусульманского мира, которые двигались в Европу. На пути купцов из Германии и Скандинавии, которые шли на Восток.
Кроме того, и сама Русь богата, ей есть что предложить и Востоку, и Западу — металлы, мед, древесина, зерно, холст, пушнина. Торговать с Русью выгодно, купцы разных стран легко обогащаются этой торговлей.
На Руси находят клады арабских монет VIII–IX веков — значит, уже тогда, задолго до классов и государства, были богатые люди: те, что смогли накопить монеты далеких, экзотических для Руси стран.
Вторая причина еще проще: на Руси нет своей соли. Не везде есть железо высокого качества, а ведь без железного топора, железного сошника на плуг, железного ножа никак не освоить лесных дебрей под пашню. В одних местах железа много, но в другие области Руси железо приходится ввозить.
Без соли жизнь человека невозможна… Тем более что не существует пока никаких других способов консервировать продукты. Ни квасить капусту, ни сохранить мясо в теплое время года (с марта по октябрь) без соли невозможно. А соли на Руси нет, и ее приходится ввозить. Русь изначально обречена на торговлю, в том числе — на международную торговлю.
Вот чему пока нет объяснения — так это почему открытые торгово-ремесленные поселения прямо не перерастают в города. Город Полоцк находится в стороне от Полоцкого городища — места открытого торгово-ремесленного поселения. Смоленск находится в 22 километрах от типичного открытого торгово- ремесленного поселения Гнездова… Примеры можно умножать.
Впрочем, и племенные центры далеко не всегда и везде перерастают в средневековые древнерусские города. Ростов-Залесский находится в нескольких километрах от Сарского городища, столицы местного племенного союза. Переносились и Туров, и Пинск, и Чернигов. Явление это такое распространенное, такое типичное, что в исторической литературе прочно угнездился термин «перенос городов».
Объясняют это явление двумя способами.
1. Все дело — в борьбе нового феодального строя со старым, родоплеменным. Феодалы, как хорошо известно марксистам, были плохие, но при этом сильные и жестокие. Они не любили трудящихся и вообще были богатые. Поэтому они и боролись с народной вольницей в племенных центрах и в ОТРП [42. С. 70–82]. Комментировать этот бред я не буду.
2. Город и поселение существовали одновременно, потому что у них были разные функции: город был религиозным и административным центром например [43. С. 108].
Идея это несостоятельная, потому что сосуществуют «пары городов» недолго, на протяжении жизни одного-двух поколений. Каким-то образом город ухитряется подавить ОТРП, заменить его. Как? Может быть, князья просто физически уничтожают ОТРП? Не в смысле, берут его штурмом, но запрещают, регламентируют, вытесняют… Действительно, зачем им свободные люди в открытом для всех ОТРП? Им нужны верные слуги, которые принесут им от своих трудов деньги.
Странным образом, историки «проглядели» очень интересное явление — на Руси вообще города, казалось бы, незыблемые по определению, иногда «переезжали» на новое место. Уже в XIII веке, после монгольского разорения, по крайней мере два города — Галич и Рязань — были отстроены на новых местах. Когда земли много, совершенно необязательно отстраивать город в точности на том же самом месте.
А земли у восточных славян было столько, что ученые ввели для них странно звучащий термин «относительная оседлость». То есть оседлость вроде есть — но в любой момент люди могут подняться, перейти совсем на другое место. Что называется, без проблем.
Относительная оседлость вполне может объяснять удивительный феномен переноса городов», и причиной каждого конкретного переноса может оказаться все что угодно… Вплоть до скверного сна или ссор молодежи с отцами города.
Из всякого правила обязательно есть исключения. Вообще все русские города Средневековья, века с XI–XII, не вырастали из открытых торгово- ремесленных поселений и племенных центров. Но вот. города Северо-Западной Руси — как раз очень часто вырастали. Они — исключения из правила… И какие исключения!
Из ОТРП вполне определенно выросла Ладога, с большой степенью вероятности — Новгород.
Их племенных центров выросли Псков и Изборск (город в 50 километрах к северу от Пскова, центр псковской ветви кривичей). {20}
Странный он, этот северо-запад…
Впрочем, еще одно исключение — Смоленск известен с 863 года как племенной центр кривичей. Опять кривичи…
Водные пути важнее сухопутных. Дороги на Руси еще предстоит проложить, а ведь расстояния огромны. Дороги остальной Европы, даже ее западной оконечности, — если и лучше русских, то не намного. Европа начнет строить дороги не раньше XV–XVI веков, и то они будут хуже римских. В X–XIII веках Европа живет римскими дорогами: они действительно великолепны.
Но хорошо было им, римлянам, связывать Италию и Галлию сетью отличных дорог — расстояния там невелики: вся Галлия с севера на юг меньше в полтора раза, чем расстояние от Ладоги до Киева, в два раза меньше расстояния от Балтики до Черного моря. В самом широком месте «сапог» Апеннинского полуострова чуть шире, чем от Пскова до Новгорода или от Киева до Чернигова.
К тому же население густое — есть кому строить, есть кому поддерживать в порядке. В Галлии и в Италии реки не сносят мосты — не бывает такого половодья, талые снега не размывают полотно дороги — не бывает снежного покрова. От перепада температур не лопаются камни и не устает до времени металл, — нет таких весен, когда днем +15, а ночью -15 градусов.
В общем, грунтовых дорог на Руси пока мало и они оставляют желать лучшего. Кроме того, много ли увезешь даже на возу? Тонна груза — это уже много, и эту тонну еле-еле волокут медлительные волы по 20–25 верст за день. Волов нужно кормить, за ними нужно следить, волы должны отдыхать…
Причем волы и телега — это чудо техники, это атрибут самых лучших, самых современных дорог — типа тех, что связывали Киев со Львовом, а Львов с Перемышлем, Краковом и Веной. А много ли положишь на спину вьючной лошади — на большинстве русских дорог?
Но ту же самую тонну груза можно положить даже в не очень большую лодку; в ладью войдет несколько тонн. Ладье не нужно делать дорогу, ее не нужно кормить и оберегать от волков. По течению вода сама несет лодку, даже ночью.
Водные пути и города на водных путях особенно важны для Руси. Тем более что в те времена реки были полноводнее, мощнее и глубже. А между речными системами Балтийского, Черного и Каспийского морей делались волоки: такие места на водоразделах, где между реками разных систем меньше всего расстояние. Русь все же равнинная страна, водоразделы не были гористыми, без скал и резких подъемов.
Грузы на волоках переносили на себе или перевозили на быках, на лошадях. Ладьи же перетаскивали, подкладывая под днище обрубки бревен, чтоб перекатывались. Десятки сильных мужчин вцеплялись в борта, наваливались и… Не один день адского труда требовался даже на самых маленьких волоках.
Много волоков было на Руси, и много современных городов в своих названия несут слово «волок». Самые известные из них — Волок Ламский, нынешний Волоколамск, Вышний Волочек и Вологда («Волок да волок…»).
На волоках вставали большие торговые города. Берестье, современный Брест, лежит на волоке из бассейна Западного Буга в бассейн Днепра.
Разнообразны пути, связывавшие разные области Руси, связавшие Русь со всем миром. Но был на Руси главный, самый важный из всех водный путь, ее
