Море, горькое от соли,соль твоя поёт под солнцем,одинокость славословясолнца, моря, сонных грёз.Горечь мира порождаеттьму глубин твоих бездонных,море, горькое от соли,средоточье наших слёз.Соль твоя предохраняетот гниенья наши души,море, солнечная горечь,одиночество без звёзд.* * *Печальный тамаринд с прибрежной дюны,истерзанный восточными ветрами,он чертит охранительные рунывокруг корней мохнатыми ветвями.Любовь его и мука — только море,которое как мачеха надменнои обдаёт солёной влагой корни,лишь притупляя боль шипучей пеной.Влача свой рок в стоическом юродстве,— ни свет, ни мрак, — он рассыпает к летуседую пыль цветов… О сумасбродство:любить, терзаясь, и не ждать ответа!* * *Он был как жердь сухощавым,Дон Кихот из Ла Манчи,и ездил на Росинанте,а рядом с ним — верный Санчо,толстяк на сером осляти.О дон Кихот, Санчо Панса,неразлучная пара,конь да ишак, худобаи праздник плоти — контрасты,которых с детства искаладуша моя в странствиях тайныхпо выцветшим старым эстампам.* * *Ах, мельница ветряная,о Дон Кихот мой Ламанчский,что душу мне перемололав селении Доброй удачи!Как хлеб, взращённый в пустыне,дотла и до пепла сожжённый,я вместе с моей отчизнойобъявлен теперь вне закона.А ветры, вращавшие крыльятой мельницы-душегуба,навеяло тёмное море —давнишняя грёза Колумба.* * *Спасибо тебе, Дон Кихот мой,я знаю, кто я такой,и знаю, что милость Господняпростёрлась над нашей землёй.Вставал рассвет над Ла Манчей,когда ты вышел в поход,чтоб блеском своих деянийзатмить дневной небосвод.Души блуждающей образ,идальго заблудший мой,ты принял за истину фокус,подстроенный хитрой рукой.
