— Пойдем. — Сказал он. Некоторое время мы прошли молча, а потом я не утерпела.
— Куда мы?
— Кровавая площадь.
— Что?
— Сейчас там склад дворцовой ерунды. Топливо привезли туда.
— Плохо.
— Почему?
— Там нет выхода в лабиринт.
— Я им вообще не пользуюсь и до сих пор живой.
— Не накаркай. Если нас там встретят, может быть всякое. Боги, до сих пор не могу поверить, что мы вдвоем идем за топливом.
— Странно, да?
— Я бы сказала противоестественно.
— Возможно. Элитары всегда не любили лиминов.
— Или наоборот? — Я заметила, что мой спутник начал злиться. — Успокойся. Дела давно минувших дней. Мы и так уже уничтожили друг друга, можно ради исключения и помочь собратьям по несчастью.
— Ага. Говорят, в годы засухи на водопое звери друг друга не грызут. Уподобимся?
— Боюсь, что выхода у нас все равно нет.
Мы снова замолчали, на этот раз надолго. Мы не должны были переходить на личности, а именно это и начинало происходить, если мы общались больше пяти минут, но сегодня нам надо было выдержать, а значит лучше помолчать.
Он вел меня странными закоулками и переулками, по тем местам, которые я не слишком хорошо знала, так что у меня была возможность ощутить все то, что ощущал мой не слишком старый знакомый, когда я вела его по подземному лабиринту. Кроме того, меня тяготило то место, куда мы направлялись. Выхода у нас, конечно, не было, но Кровавая площадь не слишком манила нас обоих. Кровавая площадь, проклятое всеми известными и неизвестными богами место, кладбище душ — это далеко не полная характеристика того клочка земли, куда мы направлялись. Восемь лет назад именно этот клочок земли отвели для казни элитаров, а потом два года почти каждый день без остановки текла кровь. Вначале Элиты, потом лиминов. Я помнила это хорошо и всей душой ненавидела это место. Именно здесь свою жизнь окончили мои родители и брат, а еще все известные мне родственники. А ведь я все это видела, каждую смерть. Меня и таких же осиротевших элитаров приводили сюда каждый день, провожать в последний путь родных и близких, а еще учиться бояться, а мы научились ненавидеть. Правда, с тех пор как на эту площадь взошел первый лимин, это уже не вводилось нам в обязанности, но я была там еще раз — проводить в последний путь того, кого тогда винила в смерти родителей. Я думала, что после смерти того лимина мне станет легче, не стало. Наоборот. В тот день во мне что-то сломалось, я перестала верить во все, что мне внушали с детства, а в душе осталась только ненависть. К кому? Кто его знает. Но я точно уверена, однажды я найду истинного виновника произошедшего и тогда отомщу. Я шла и с каждым шагом начинала заводиться. Злость уже переполняла мою душу, когда, наконец-таки, мы вывернули на площадь. Я тут же остановилась, а мой спутник удивленно обернулся:
— Ты чего?
— А охрана?
— Шутишь. Какой ненормальный сюда сунется?
— А мы?
— Успокойся. Я был здесь миллион раз, и ничего не было. Не дрейфь.
— Точно был?
— Зуб даю. Единственное, что мне мешает, так это замок.
— Ладно. — Что-то мне во всей этой истории не нравилось Площадь, на которой находятся дворцовые запасы, не охраняется? Быть того не может. Но лимин же уверен, а вдруг он все же ошибся. Ладно, проверять придется практически. Я шла за парнем, а он что-то бурчал себе под нос. Я даже догадывалась, что именно. Но, с другой стороны, у лиминов чувство самосохранения отбито напрочь. Так что, не приведи Боги, что бы я оказалась права.
— Вот, — кивнул мне лимин на закрытую повозку. Я подошла ближе. Да, замок действительно был магическим, но самым простым. Такой даже младшие дети откроют. Что, стража Наместника уже и в расчет нас не берет? Думает, смогла изничтожить всех, кто способен справиться с простейшими магическими устройствами? Волна злости подхлестнула меня. Я осторожно прикоснулась к замку, теперь надо сосредоточиться, представить замок, пружину и… Я услышала лязг железа и открыла глаза. Замок валялся на полу, а мой спутник уже во всю набивал котомку, я присоединилась к нему.
Я всегда знала — чувство безопасности до добра не доводит. Этого чувства надо избегать всеми силами, а еще, если оно вдруг появляется — надо резко насторожиться, что бы встретить грядущие неприятности. Я знала, но в этот раз, почему-то не применила на практике. В моем мешке было уже больше половины, когда резкая боль пронзила меня, я упала на колени, мой спутник испугался, попытался помочь.
— Надо уходить, — только и смогла я выдавить. — Сейчас. — Мое тело с усилием поднялось, а парень завязал мой мешок и взвалил его себе на плечи. Мы попытались побежать, мало что получилось. Я все еще мучалась от сильной боли, лимин то и дело оглядывался на меня.
Но тут нам повезло. Я заметила заброшенный дом, выстроенные из серебристо-серых камней, кивнула в его сторону и мы вдвоем забежали внутрь.
— Что с тобой? — шепотом спросил он.
— Пока не знаю, посмотри, что снаружи — Я прислонилась к стене, закрыла глаза. Боль, еще секунду назад разгоравшаяся в моем теле огромным пожаром постепенно затихала, и я уже слишком хорошо понимала, что происходит, а вскоре приглушенный вскрик моего спутника лишь подтвердил мою догадку:
— Всадники Ночи! — А кто-то сомневался? Если мои подсчеты верны, то этот дом тоже из нитрила. Иначе… Но нам повезло, дом все ж таки был из нитрила, а значит Всадники Ночи нас не почувствовали. Они покружили немного по площади, а потом мы услышали удаляющийся топот копыт.
— Надо уходить, — спокойно проговорила я.
— Мы слишком мало взяли — возразил мой спутник.
— Лучше, чем ничего. Через пару минут здесь будет стража Наместника. Хочешь — оставайся, дело твое. Но не советую. — Теперь главное встать и одеть мешок, лимин еще секунду взвешивал мои слова, а потом кивнул.
Мы старались передвигаться быстро, не получалось. Судя по всему, парень не предусмотрел пути отступления, поэтому продвигались мы наугад, то и дело, сворачивая не туда, возвращаясь и снова сворачивая. А при всем при том еще пытались делать все это быстро и бесшумно. Единственное, чего мне на самом деле хотелось, так это что бы мы вышли хоть куда-нибудь, где есть вход в лабиринт, но я знала — это не возможно. Там, внизу под нами находилась старая подземная тюрьма, а значит, мы почти попали в ловушку. Стража была совсем близко, они искали нас, а мы еще надеялись. Когда же очередной закоулок завел нас в тупик, мы оба поняли — конец.
Реакция, однако, у нас была совсем разная. Лимин чуть было не завыл в голос, а я настолько отчаялась, что не хотела этого признавать, поэтому я подняла лимина на ноги и мы снова побежали. Но в этот раз нам повезло. Мы выбежали на какую-то небольшую площадь, в центре которой стоял крытый фургон. Не сговариваясь, мы забрались внутрь. В фургоне лежало все тоже топливо, которое я начинала тихо ненавидеть Мы легли и затихли. Через какое-то время на площади появилась стража. Они должны были проверить повозку, а значит найти нас, а, следовательно, завтра мы с моим горе — проводником будем болтаться на виселице в центре Дворцовой площади. Странно, но при этом я чувствовала себя абсолютно спокойно. Стражи подошли ближе, тихо переговаривались, но о чем не было слышно, а потом фургон медленно покатился по площади. Что? Не может быть! Они просто обязаны его проверить! Я хотела выглянуть наружу, но лимин остановил, всем своим видом прося не мешать нежданному везению, пришлось послушаться.
Чем дольше мы ехали, тем больше мне хотелось выпрыгнуть из фургона, пускай даже на полном ходу, под ноги любимой страже. Меня останавливал лишь суровый взгляд лимина и шепот «Не переживая, я знаю, куда нас везут». Я поверила — зря. Только когда фургон проехал по откидному мосту, я решилась выглянуть. И тут меня накрыло. Чем? Кто его знает? Разве можно описать чувство, которое смешало в себе целый ряд ощущений — смертельный испуг, сильное удивление, ярость, злость, безысходность? Почему? Да все просто. Смертельный испуг, потому, что поняла куда приехал фургон. Сильное удивление — а почему, собственно, туда? Ярость и злость, — разумеется, на лимина, который «все знал»! Безысходность — от невозможности что-нибудь изменить. Теперь была одна надежда, на то, что бы повозку не разгружали до утра. Тогда у нас есть совсем маленький шанс выбраться. Но он же есть. Я снова вжалась в капсулы оридена и стала ждать.
Сколько мы пролежали в фургоне, я не знала. Выхода у нас все равно не было, я лишь достала нож и стиснула рукоять. Но, хвала всем Богам, он не понадобился. Вскоре я почувствовала, что пространство вокруг нас пустеет. Мы еще какое-то время слушали тишину, а потом потихоньку выбрались наружу. И тут волна этого неописуемого смешанного чувства осознания накрыла лимина. Он обреченно опустился на землю.
— Нам отсюда не выбраться — протянул он.
— Не факт. Один выход я знаю точно. Он не далеко, но главное до него добраться. Нам нельзя терять времени. — Я заставила его подняться, но он не хотел идти. — Послушай, мы выберемся, просто доверься мне. Здесь есть выход в лабиринт. Нужно идти. — Он молчал, не верил, но все же пошел.
Его решительности хватило ненадолго. Спустя пару минут он опять был готов сдаться, опуститься на землю и ждать незнамо чего. Я изо всех сил старалась его вести. Какое-то время получалось. Потом его испуг и шок сменились яростью.
— Почему я должен тебе верить? Почему?
— Я уже выводила тебя. Помнишь?
— Да! И что с того?! От тебя вообще одни неприятности. Надо же было с элитой связаться. И где была моя голова?
— Послушай. Осталось пройти совсем чуть-чуть. Я знаю, как отсюда выбраться.
— Я не верю тебе. Я тоже знаю. Я пойду один. — Я смотрела в его безумные глаза и понимала, что не смогу его переубедить. Свой выбор он сделал сам.
— Ладно. Как знаешь. Чуть что, я была одна.
— И я.
Я проводила взглядом лимина и поняла, что совершаю ошибку, одному ему не выбраться, но убедить парня было не возможно. Ладно, что поделаешь. Его судьба — остаться здесь, а моя — идти дальше, причем как можно быстрее. Его поймают — это только дело времени, и лучше, что бы меня здесь не было
