В повестях и рассказах Вельтман выступил писателем, взволнованно откликающимся на социальные перемены, несправедливость крепостного строя, сословную ограниченность дворянства. Он пытливо всматривался в резкие противоречия первого этапа становления капитализма в России. Хотя понимание общественных перемен было у него ограниченным, Вельтман, оставаясь на позициях прогрессивного либерализма, до конца жизни был решительным противником реакции и на склоне лет призывал к равенству и справедливости.
Прозаические произведения Вельтмана малых жанров созданы с большим художественным мастерством. Богатство языковой палитры, простота, стройность и в то же время оригинальность композиции, умение дать речевой портрет персонажа — все это заставляет сравнить его повести и рассказы с образцами русской прозы 30-40-х годов XIX столетия.
Многое сближает первые повести Вельтмана с пушкинской прозой — с 'Повестями покойного Ивана Петровича Белкина', 'Пиковой дамой', а «Урсула» — с «Кирджали». Темы и образы связывают их с повестями Н. В. Гоголя, Н. А. Полевого, В. Ф. Одоевского, М. П. Погодина, Н. С. Лескова.
Интересно вспомнить разговор Л. Толстого с М. Горьким. Толстой спросил: 'Вы знаете Вельтмана?' — и, получив утвердительныи ответ, заметил: 'Не правда ли — хороший писатель, бойкий, точный, без преувеличений. Он иногда лучше Гоголя. Он знал Бальзака'.
Действительно, ситуации и образы «Эротиды» напоминают нам 'Евгению Гранде'. Некоторые персонажи Вельтмана заставляют вспомнить Растиньяка, Рюбампре. Это не значит, что мы ставим этих писателей на один уровень, — важно подчеркнуть пути развития русской и французской литератур того периода.
Но ближе всего в литературной деятельности был Вельтман к Достоевскому. Вспомним хотя бы трагические истории униженных и оскорбленных у обоих писателей. Ряд женских образов в произведениях Вельтмана (Эротида, Зоя, Саломея, Сара) отдаленно напоминают Аглаю, Настасью Филипповну, Грушеньку. А многие герои его прозы — как бы ранние эскизы к портретам Макара Девушкина, Мышкина, Свидригайлова, Федора и Дмитрия Карамазовых.
Повести и рассказы Вельтмана при его жизни встречались с восторгом. Вот что можно прочесть в журнале 'Библиотека для чтения' за 1843 год:
'Повести Вельтмана! Да это клад! Когда господин Вельтман начинает рассказывать повесть, он может быть уверен, что все будут слушать его со вниманием и попросят повторить. Лучше его никто не рассказывает: ему стоит только захотеть быть милым, забавным, трогательным, наивным, беспритязательным рассказчиком, и он очарует всех своих слушателей'.
Несомненно, что интересным рассказчиком Александр Фомич Вельтман остался и для читателей XX века.
