Тот снова кивнул головой.
— Так, Мишель, ты должен знать, где они могут установить ракеты. Где самое удобное для этого место, и не видно с других палуб, и места достаточно.
— На корме.
— Туда можно пройти туда незаметно?
Мишель кивнул головой.
— Пошли, покажешь.
Мишель попятился.
— Но мистер Кляйн велел мне находиться здесь.
— Твой мистер Кляйн уже давно труп, понял.
Мишель кивнул головой, но по его затравленному взгляду было понятно, что он как раз ни черта не соображает. В этот момент подал признаки жизни отрубленный Георгиосом террорист. Он застонал, и подтянув ноги, попытался подняться. Галил подскочил, и нащупав у своего противника под курткой рацию, вырвал ее буквально с карманом. При этом из уха киллера вылетел миниатюрный динамик. После этого Галил помог ему подняться, а потом, прижав к шлюпке локтем надавил ему на кадык. Тот захрипел, а израильтянин спросил его на арабском языке: — Сколько вас на корабле?! Ну!!
— Иди к черту, жид поганый! — прохрипел тот. Он как-то изогнулся, и тут же в его руке оказался нож. Он хотел ударить им в грудь Галилу, но тот его отшвырнул, и лезвие прошлось только по руке моссадовца. Тут же он вскинул пистолет, и влепил пулю в лоб террористу. После этого он с болезненным стоном схватился за левую руку. Пока Георгис подчищал следы всего происходящего, а, по простому, выкидывал труп террориста за борт, Мишель вспорол ножом араба брезент шлюпки, нашел там аптечку, и перевязал раненому руку. Это все, как ни странно, взбодрило охранника, и, через десять минут он уже спокойно и уверенно вел двоих своих спасителей на корму.
— Мы пройдем так, что нас никто не заметит. Я этот корабль знаю как облупленный.
Успокоился на дне моря и тот самый секьюрити, что охранял рубку корабля. Анри избавился от него последним. Когда тело жертвы исчезло в темноте ночи и моря, он доложил Мансуру: — Все, с охранниками покончено.
— Хорошо. Теперь стой там сам, охраняй меня.
Анри встал у двери рубки, прислонился спиной к стенке, и закурил. Эта расслабленность ему дорого стоило. Сначала он услышал хохот, а потом увидел, что по коридору ковыляют два странных человека. Один был одет в костюм средневекового пирата, с одним глазом, закрытым черной повязкой, с костылем под мышкой. Второй же был явный вельможа, в роскошном камзоле, в гетрах, в огромном парике. Анри сначала удивился.
'Заблудились, что ли?' — подумал он.
— Эй, вам что тут надо? — крикнул он, разворачиваясь к странным посетителям лицом.
— Сортир, сэр, только сортир! — крикнул по-английски Шнейдер.
— Тут нет сортиров, вы прошли их.
Анри почувствовал что-то неладное, и потянулся к поясу за пистолетом.
— Правда? — удивился вельможа. Он развернулся лицом к «пирату», а потом резко кинул в сторону охранника свою тяжелую палку. Анри не успел даже моргнуть. С двух метров удар набалдашника из слоновьей кости пришелся ему точно в лоб. Моше кинулся вперед, и успел даже подхватить падающее назад тело. Это, конечно, было лишним. Дверь в рубку закрывалась герметично, так, что там не было бы слышно и доброй перестрелки, но, привычка соблюдать как можно большую тишину работала прежде всего.
— Ну, ты даешь! — пробормотал Астафьев. — Ты что, специально этому обучался?
— И этому тоже, подтвердил моссадовец.
Потом он озабоченно склонился над телом прибитого им человека, потрогал его яремную вену.
— Жив! Надо попробовать его допросить, — предложил Моше, и поволок тело оглушенного им человека куда-то вдоль коридора, затем открыл первую же дверь и затащил его в помещение. Он только скрылся из виду, как послышались шаги, и в коридоре показались четверо человек в белоснежных морских мундирах. Юрий успел сделать вид, что смертельно пьян, он сдвинул на глаз повязку, и, навалившись на костыль, встал у стенки, чуть покачиваясь. Для полного создания образа он сделал вид, что его рвет. Моряки покосились на него с явным осуждением. Затем один из них нажал кнопку вызова, что-то сказал в микрофон, дверь открылась, и они зашли. Через пять минут из рубки вышли так же четыре человека, трое из них пошли по коридору, и спустившись на палубу ниже, двинулись на бак корабля. А один, самый высокий, закурил, и начал спускаться вниз, пока не достиг самой нижней, открытой палубы. После этого он закурил, и не спеша, направился на нос судна. Дойти до него он не успел.
— Сэр, вы не подадите старому пирату пару пиастров? — раздался за его спиной хриплый голос.
Моряк удивленно обернулся, по-русски он не понимал ни слова, и, спросил что-то по-французски.
— Черт, как же тебе это сказать-то? — пробормотал Астафьев. — Говорила ведь мама в детстве: учи языки сынок!
Он рассматривал своего невольного слушателя, одним своим глазом. Тот был молод, высок, белобрыс, и до изумления холен. Вряд ли этот лощенный щеголь был террористом, но и расспросить его о том, что происходит в рубке, Юрий из-за незнания языка не мог. Между тем моряку все это надоело, он пробормотал: — Пардон, — и повернулся, чтобы уходить. И тогда Юрий нашел только одно средство, чтобы остановить своего неудачного собеседника — он со всей силу ударил его костылем по шее. Моряк башенным краном завалился у его ног. Посмотрев на лежащее у его ног тело, Астафьев взялся за рацию.
— Моше, ты где?
— Пытаюсь разговорить этого чертова алжирца.
— Брось его, у меня есть птица покрупней, офицер, может штурман, он только что вышел из рубки. Я не могу его допросить, так что иди сюда, на той же палубе ближе к носу.
Моше со всей силы ударил Анри в челюсть, и оставив связанного террориста лежать без чувств, побежал на помощь Астафьеву.
Шимон нашел трюмного боцмана там, где он и должен был лежать — в ларе для канатов. Он, может, и прошел бы мимо, но увидел на полу несколько капелек уже подсохшей крови. Рассмотрев усатое лицо старого моряка, израильтянин обшарил его карманы, и нашел там мало интересного. Но вот под телом боцмана лежал рабочий планшет с прикрепленными к нему прищепками бумагами. Сверху всех документов были квитанции на получения какого-то груза. Было написано три ящика, а потом рукой боцмана нарисована цифра два, и восклицательный знак. Чуть подумав, Шимон продолжил свое движение вниз. Вскоре он подошел к небольшой каптерке, из которой доносились азартные возгласы игроков в карты. Это была трюмная команда, всего четыре человека, отвечавшие на лайнере за сохранение грузовых пересылок.
— Азартные игры на корабле запрещены с семнадцатого века, — с улыбкой заметил Шимон, входя в каптерку.
— Да? Вот удивил то! И что нужно палубной швабре у нас в трюме? — насмешливо спросил один из игроков, с длинными, галльскими усами, глянув на нашивки на форме незнакомого матроса. — Поучать нас тому, что мы можем делать, и что не можем?
— Да нет, мне интересно другое. Вы выдавали этот груз? — он показал усатому документы, найденные им у боцмана.
— Да, и что, есть претензии?
— Да. Говорят, что нужен третий ящик. Где он?
— А вот это мы тебе не скажем. Выдавать груз может только наш боцман, или старпом.
Усатый поднялся из-за стола, он сейчас на голову возвышался над щуплым Шимоном. А моряк продолжал.
— И если ты этого не знаешь, то сейчас мы тебя скрутим, и сдадим местной полиции.
— Вряд ли у вас это удастся, — усмехнулся Шимон.
— Это почему?
— Потому, что полиция на вашем судне закончилась. Ее просто перестреляли десять минут назад. Судно захвачено террористами, и ваш друг месье, — он припомнил надпись на нашивке над карманом мертвого боцмана. — Поль, лежит сейчас в сундуке для мелких канатов палубой выше. Один из вас может сходить, удостовериться в этом.
Ошеломленные моряки переглянулись, потом усатый кивнул тому из его коллег, что смотрелся всех моложе. Тот убежал вверх бегом. Через минуту он так же бегом вернулся, и торопливо кивнул головой.
— Ножом… в сердце… — прохрипел он.
Шимон между тем достал фальшивую полицейскую бляху, которую на всякий случай захватил с собой на операцию.
— Интерпол, — представился он. — Сколько их было?
— Кого?
— Тех, кто забирал груз?
— Восемь человек, — уверенно ответил усатый. — У них были два больших ящика, неприподьемных. Там были специальные ручки, и они в ввосьмером их еле тащили.
— Где третий ящик?
Усатый махнул рукой куда-то в глубь трюма.
— Там.
— Веди.
Нужный им предмет представлял собой здоровенный ящик размером два метра в длину, метр в высоту и полтора в ширину. К нему так же были приделаны четыре ручки, и это делало его удивительно похожим на гроб. Шимон внимательно осмотрел замки, приложил ухо к ящику.
— Хороший топор тут можно будет достать? — спросил он.
— Разумеется.
Через тридцать секунд в руках у здоровяка был добротный пожарный топор с длинной рукоятью.
— Ломай его, — велел Шимон. Матрос слегка заколебался, но потом перекрестился, и ударил лезвием по тому месту, где должен был находиться внутренний замок. Раздался жуткий треск, но только после пятого удара замок сдался, и они смогли открыть крышку. Подобное они видели уже не раз, но только в кино. Ящик был доверху забит аккуратно уложенными цилиндрическими толовыми шашками, а сверху лежало типичное взрывное устройство, с цифровым табло, с горящей зеленой лампочкой.
