господство. Требование гиксоса, чтобы его считали “сыном бога”, должно было возмущать египтян до глубины души.
Мы считаем это чрезвычайно важным аспектом, значение которого современные египтологи недооценивают. Открытая нами тайная церемония, проходившая во время обряда коронации, лишала нового Гора соперников; но гиксосские цари, обладавшие всей полнотой государственной власти и соперничавшие с египетской религией, не имели доступа к этому завершающему обряду “посвящения в венценосцы”. Мог ли чужеземец считаться законным царем Египта, если он просто сменил имя с Хайян на Се-узер-ен-ра и объявил себя Гором; но не подвергся самой тайной из церемоний, известной лишь царям Египта и их ближайшему окружению? Ясно, что не мог. Однако лишь сумасшедший стал бы надеяться, что египтяне поделятся с невежественными захватчиками величайшим из своих таинств. Хайян отчаянно жаждал стать царем-богом, но поскольку гиксос не мог сделать это законным путем, он был вынужден оставаться самозванцем. Формально отношения между египтянами и их новыми хозяевами оставались хорошими, однако чувство взаимной обиды постепенно нарастало. Гиксосы, все сильнее перенимавшие обычаи и стиль жизни египтян, по-прежнему оставались здесь чужими. Прививка не приживалась. Гиксосы говорили по-египетски со смешным акцентом, носили бороды (в то время как египтяне тщательно брились каждое утро), странно одевались и ездили на непривычных повозках с колесами, в которые запрягали не ослов, а лошадей.
Утрата первоначальных тайн
Продолжив изучение периода конца Среднего царства, мы убедились, что трения между гиксосскими царями и потомками истинных египетских царей достигли пика тогда, когда первые попытались объявить себя Горами. Если наша гипотеза верна и тайная церемония воскресения законных царей действительно существовала, то самонадеянные узурпаторы, захватив все остальное, были просто обязаны потребовать доступа к царским секретам. Править жизнью людей гиксосам было мало - они изо всех сил старались стать богами, небесными и земными одновременно. Когда на троне сменилось три-четыре поколения иноземных царей, родившихся в Египте и воспринявших египетскую веру, они неминуемо должны были начать стремиться к овладению тайной Гора - вернее, к тому, чтобы самим стать Горами. Хотя возможно, еще больше их привлекала перспектива стать после смерти Осирисами и превратиться в вечно сияющую звезду. Гиксосы стали царями Египта, так почему они должны были умирать как ханаане, если смерть в образе Гора сулила им вечную жизнь?
Мы все глубже и глубже погружались в события этой сложной и странной эпохи, и наконец у Криса забрезжил интерес к фигуре и действиям законного египетского царя Секенен-ра Тао II. Этот царь жил в Фивах и правил Верхним Египтом в конце эпохи гиксосов. У Криса был целый ряд поводов считать, что история Хирама Абифа могла начаться с духовной битвы между Секенен-ра Тао II и гиксосским царем Апепи I, присвоившим себе египетское тронное имя А- узер-ра (“Великий и могучий как Ра”) и титул “царя Нижнего и Верхнего Египта - сына Ра”.
Несколько месяцев Крис бился над этим периодом, добывая все новые и новые доказательства, которые могли бы подтвердить или опровергнуть это предчувствие. Мало-помалу предчувствие начало превращаться в уверенность. Крис рассказывает, как это было:
“Я узнал, что гиксосского царя Апепи называли еще и Апофисом. А это имя значило так много, что разыгравшаяся между двумя царями духовная битва предстала передо мной в совершенно ином свете. Это была новая постановка мистерии об Осирисе, Исиде, первом Горе и происхождении египетского народа.
Гиксосы были воинственны и жестоки. Их главным богом был Сет, убивший своего брата Осириса - того самого бога, которым предстояло стать каждому египетскому царю. Отождествляя себя с Сетом, гиксосы демонстрировали египтянам свое презрение и собственную принадлежность к силам зла. Концепция Ма’ат казалась Апофису глупой, поскольку именно “мягкотелость” египтян позволила его предкам захватить эту страну. Полной противоположностью Ма’ат была концепция Исфет, которая строилась на таких отрицательных качествах, как эгоизм, коварство и несправедливость. Согласно египетской мифологии, предводителем сил Исфет был злобный, драконоподобный, чудовищный бог-змей по имени... Апофис. Я вздрогнул, когда понял, что это порождение зла звали так же, как гиксосского царя.
Эпитетами этого чудовища, противостоявшего Ма’ат, были “воплощение зла” и “лик зла”, и для египтян он был олицетворением изначального хаоса. Змея, в честь которого назвал себя гиксосский царь, изображали слепым и глухим; он мог лишь стонать во тьме и каждое утро обращался в бегство при первых лучах солнца. Естественно, каждый египтянин смертельно боялся, что злобный змей Апофис однажды ночью победит Ра и день никогда не настанет. Чтобы обезопаситься от этой вечной угрозы, днем в храмах бога солнца служили литургии, чтобы поддержать его в постоянной битве сил света и тьмы.
Я открыл, что описания этих храмовых служб были собраны в огромную книгу, которая называлась “Книга низвержения Апофиса”. Эта тайная книга хранилась в храме и представляла собой подробнейшие инструкции по проведению магических процедур, которые должны были отпугнуть силы зла. Читателю рекомендовалось отливать из воска фигурки змея, а затем попирать их ногами, сжигать или разрезать ножом. Книга требовала совершать эти процедуры каждое утро, день, вечер и, что особенно интересно, в те моменты, когда солнце скрывалось за облаками.
В Фивах, в четырех сотнях миль к югу от Авариса, продолжали править законные египетские цари, признававшие власть гиксосов и платившие им дань. Несмотря на изоляцию и оскудение фиванцы пытались поддерживать дорогие им обычаи Среднего царства. Гиксосы и их марионетки из Куша отрезали Верхний Египет от сирийского леса, известняка Туры, нубийского золота, суданского черного дерева и слоновой кости, а также от каменоломен современного Асвана и Вади Хаммамат, поэтому фиванцам пришлось изменить привычную для них технологию строительства. В условиях суровых ограничений они все же умудрялись возводить прекрасные здания из глиняных кирпичей. Однако возрастающие трудности закалили характер египтян и способствовали возрождению того решительного духа, который сделал Египет величайшей страной древнего мира. Хотя уровень жизни фиванцев продолжал падать, уровень культуры и науки начинал медленно расти. Этот маленький город-государство постепенно преодолевал депрессию и разруху и дерзал противостоять азиатам, окопавшимся в Нижнем Египте.
Мои подозрения укрепились, когда я узнал, что в тридцать четвертый год своего правления Апофис велел царю Фив выдать тайну того, как стать Осирисом и достичь бессмертия, которое подобало ему как “законному” властителю двух царств. Фиванский царь Секенен-ра Тао II был храбрым молодым человеком, считал себя Гором и не собирался делиться правом, принадлежавшим ему от рождения, с каким-то бородатым азиатом, названным в честь “змея тьмы”. Должно быть, его немедленный отказ обострил отношения этой пары, потому что Апофис стал пользоваться любым предлогом, чтобы как-то притеснить Секенен-ра. Важным доказательством существования такого конфликта является депеша, посланная Апофисом из Авариса в Фивы и приказывавшая прекратить шум (напомним, что эти города разделяло четыреста миль):
“Перестань травить бегемотов на озере, которое расположено к востоку от твоего города. Их крики не дают мне спать ни днем, ни ночью”.
Это послание было продиктовано не просто желанием унизить Секенен-ра. Оно является ярким свидетельством разыгравшейся борьбы за божественное право на царскую власть. Апофис уже обладал всей полнотой власти; ему не хватало лишь тайны воскресения и благословения богов. Его приказ имел глубокий политический смысл. Фиванцы возобновили старый обычай бить острогой бегемотов в озере к востоку от города; то был древний священный ритуал, целью которого являлось обеспечение безопасности египетской монархии. Это само по себе должно было вызывать гнев Апофиса; но дело обстояло сложнее - бегемот был воплощением гиксосского бога Сета, так что азиатский царь был оскорблен дважды.
Гипппопотамский ритуал состоял из пяти сцен - пролога, трех актов и эпилога. Цель действа заключалась в напоминании о победе Гора над своими врагами, о его восшествии на престол двух царств и триумфе над теми, кто противостоял ему. Естественно, Гора играл сам царь; в первом акте он метал остроги в бегемота-самца, по очереди выступая в ролях Гора - властелина Месена и Гора-Бегдетита, представлявших Нижний и Верхний Египет соответственно. В третьем акте жертву, олицетворявшую собой Сета, дважды расчленяли.
Какое-то время борьба продолжалась, но я думаю, что однажды Апофис решил покончить с дерзким фиванским царем и во что бы то ни стало вырвать тайну у Секенен-ра. Это кончилось убийством Секенен-ра, за которым быстро последовало изгнание гиксосов и возврат к власти египетских фараонов”.
В этот момент Крис понял, что его предчувствие, сменившееся подозрением, переросло в достойную уважения научную гипотезу. После детального совместного обсуждения данного вопроса Роберт согласился, что Секенен-ра вполне может быть прототипом Хирама Абифа.
Библейское свидетельство
Следующим шагом стало изучение важного дополнительного источника информации, которое заставило нас увидеть борьбу Апофиса и Секенен-ра в совершенно новом свете. Наше понимание событий шестнадцатого века до н.э. основывалось на знакомстве с памятниками египетской письменности и масонским ритуалом. Теперь к этим источникам добавлялась библейская книга Бытие, поскольку мы с удивлением убедились, что она содержит много сведений об этом периоде.
Основными персонажами, которые могли иметь отношение к борьбе Апофиса и Секенен-ра, были Авраам, Исаак, Иаков, Иосиф и, возможно, Моисей. Определить годы их жизни этих людей специалистам всегда было труднее, чем датировать события эпохи Давида и Соломона, поскольку в более поздние периоды истории древних евреев существовали хронологические вехи, по которым можно было ориентироваться. Было логично для начала попытаться идентифицировать Иосифа - азиата или протоеврея, который, как утверждает Библия, занимал в Египте очень высокий пост - второй после самого царя.
История возвышения Иосифа, проданного братьями в рабство, и особенно его разноцветная одежда (на самом деле ошибка позднейшего перевода; данное слово означало всего-навсего платье с длинными рукавами) достаточно широко известны. Большинство специалистов признает, что Иосиф был реальным историческим лицом. Однако данный рассказ сильно изменен переписчиками, придавшими старой легенде письменную форму. Упоминания о вьючных верблюдах и использовании денег антиисторичны, поскольку данные явления появились через несколько сотен лет после смерти Иосифа.
Согласно книге Бытие, Авраам впервые появился в Египте, когда ему было семьдесят пять лет; он родил Исаака в возрасте ста лет и умер спустя еще семьдесят пять лет. В шестьдесят лет Исаак родил двух сыновей-близнецов, Иакова и Исава. У Иакова же было двенадцать сыновей, предпоследним из которых являлся Иосиф. Не боясь ошибиться, можно сказать, что здесь мы имеем дело с явными преувеличениями (это особенно касается возраста Авраама). Стремясь вычислить более правдоподобные хронологические рамки, мы предположили, что Иосиф действительно занял высокое положение в Египте в
