Отречение лорда Вилланина

Алексей Плудек Отречение лорда Вилланина

Когда лорд Вилланин сложил свои полномочия председателя МОК на предпоследних Олимпийских играх, это вызвало всеобщее удивление. Возраст не мог служить помехой: всегда подтянутый, улыбчивый, неизменно корректный, он был энергичен и жизнелюбив. Тайный недуг не подтачивал его, в чертах не сказывалась усталость. И все же он в свое просьбе освободить его от занимаемого поста сослался именно на состояние здоровья.

Причина могла ввести в заблуждение весь мир, но отнюдь не тех, кто стал свидетелями закулисных интриг, имевших отношение к марафонскому забегу. До сих пор никто не решался рассказать о том, что тогда произошло. Я должен сделать это, хотя знаю обо всем из рассказов, но уверен в их правдивости. Мой долг — поведать об убийстве. Я знаю, что, если подобное обвинение необоснованно и нет достоверных улик, оно ненаказуемо по законам всех государств, но приведенные здесь подробности равносильны отпечаткам пальцев или съемкам скрытой камерой. Нельзя преследовать за размышления вслух, ну а можно ли их опровергнуть — судите сами.

За несколько дней до марафонского забега среди журналистов распространился слух о предстоящей сенсации. Информация исходила от японских корреспондентов, о которых в шутку говорят, что каждый второй из них — не шпион. Кто-то из них снял на сверхчувствительную пленку забег марафонца, который во время ночной тренировки пробежал всю трассу целиком. Ни один спортсмен не тратит столько сил перед соревнованиями. А тот вдобавок бежал босиком.

Как правило, марафонцы пробегают на тренировке не более двух-трех километров, преодолевая оставшуюся дистанцию на автомобиле, чтобы запечатлеть в памяти повороты, спуски и подъемы трассы. Только неискушенный дилетант пробежит за три дня до старта все эти сорок с лишним километров, да к тому же ночью! Такого в истории легкой атлетики еще не бывало.

Пронюхавшие обо всем журналисты с той самой ночи были настороже, и я попытаюсь восстановить события в их хронологическом порядке.

Представитель Японии в Оргкомитете — а им был мистер Курихара — выяснил, что ночной бегун значился в списке участников как представитель Бутана — маленькой страны у подножия Гималаев. Далее мистеру Курихаре удалось установить, что на самом деле спортсмен был родом из Тибета. Возможно, он живет сейчас в Бутане и официально выступает за эту страну.

Мистер Курихара — врач. При этом он является членом правления фирмы «Бушидо» — мощной монополии с сетью филиалов, разбросанных по стране Восходящего солнца. Фирма «Бушидо» производит по демпинговым ценам все необходимое для спорта. Не исключено, что спорт не нуждается в некоторых изделиях фирмы, например камерах, наподобие той, которой японский журналист снял ночной забег. Именно ему, корреспонденту агентства «Асахи Шимбун», сообщил мистер Курихара о таинственном бегуне. Если бы тибетец хотел получше ознакомиться с дистанцией, размышлял Курихара, он не стал бы изматывать себя перед стартом ночным пробегом. А почему он бежал босой? Еще раз просмотрев фильм, японец совсем потерял покой. Он понял, ибо сам был приверженцем дзен-буддизма, владел дзюдо и карате, что легкий, парящий бег тибетца недвусмысленно указывал на стиль «лунг-гом» — тайную ламаистскую дисциплину.

— Сомнений нет: это — лунг-гом, — замогильным голосом произнес мистер Курихара. — Он скользит по шоссе, почти не касаясь его ногами, отталкиваясь от земли энергичными движениями правой руки. А в руке дордже, хотя на пленке этого и не видно.

— Он пробежал дистанцию менее чем за два часа, — добил корреспондент несчастного Курихару. Каждому ясно, что этот феноменальный результат превышает человеческие возможности. А ведь фирма «Бушидо» уже снабдила предполагаемых лидеров кроссовками из мягкой телячьей кожи. Злые языки твердят, что сырьем служит нередко человеческая кожа, но я не берусь утверждать такое. Еще до Игр Курихара подкупил наиболее вероятного претендента на золотую медаль — тунисца Ахмеда бен Юсуфа. После его триумфального бега японцы снимут на кинопленку ноги победителя. И на телеэкранах всего мира крупным планом засветится голубая надпись «Бушидо» на желтом фоне. Кроме того, ноги тунисца будут мелькать на старте и во время продолжительного бега. Фирма заработает на этом миллионы йен.

Вот потому и бредил мистер Курихара. Его преследовали кошмары: шлепают по шоссе босые ноги невесть откуда взявшегося тибетца, оставляя далеко позади обутого в фирменные «бушидовские» кроссовки тунисца.

Лунг-гом — бег в состоянии транса. Специально отобранные тибетские монахи, обладающие соответствующими данными, семь лет постигают тайны лунг-гома. В тех странах почта — редкость, а до горных монастырей ей не добраться и до конца столетия. В качестве гонцов используются бегуны. Транс не должен прерываться ни на секунду: это грозит смертью. Страшная опасность таится в каждой остановке. Поэтому бегун обязан в совершенстве знать путь, тренироваться днем и ночью, летом и зимой, в трансе и в обычном состоянии, знать каждый холм, откос, брод, ухаб на дороге. Все это закодировано в его подсознании. Затрудняюсь ответить на вопрос, почему бегун должен преодолеть весь путь босиком. Может быть, таким образом он черпает энергию Земли. Иного объяснения я не нахожу.

Вот почему мистер Курихара корчился в душевных муках. «Если этот паршивый тибетский пес победит, все пропало. Фирма «Бушидо» не извлечет прибыли из подкупа некоторых членов комитета, различных деятелей, журналистов и судей. Эх, повстречаться бы моим парням с тибетцем на глухой дорожке! Прижали бы горлышко на парочку секунд — и никаких следов. Каратэ! Симптомы инфаркта, да это и есть инфаркт, только искусственно вызванный. И это была бы честная игра. Ведь победа тибетца сделает десятки тысяч людей безработными! Японские матери, лишившись работы, не смогут прокормить своих детей. Фирма «Бушидо» поддерживает существование этих семей, и она должна устоять! А тибетец… что ж, он родится снова — так учит его религия. И пусть тогда занимается себе лунг-гомом сколько душе угодно. Ничего он в конечном счете не теряет. Но эти идиоты, журналисты, обо всем уже раззвонили. Чуть что — полиция на хвосте.

Лорд Вилланин одобрил предложение мистера Курихары побеседовать с тибетцем, точнее бутанцем, на предмет применения допингов. В том числе доселе неизвестных. Ведь это находится в вопиющем противоречии с самой идеей Олимпийских игр! И может повлечь за собой дисквалификацию.

— Возможно, этот новый наркотик не будет обнаружен с помощью традиционных тестов, — заметил мистер Курихара.

Как только спортсмен явился к председателю МОК, тот засыпал его вопросами. Мистер Курихара предложил свои услуги в качестве переводчика, ссылаясь на знание китайского, которым владел и тибетец. В свое время Курихара работал в тайваньском филиале фирмы, а тамошний диалект близок разговорному языку на континенте.

— Я много наслышан о несколько необычных методах ваших тренировок, мистер…

— Цедонг, — подсказал японец.

— Вы привлекли всеобщее внимание. Разумеется, выбор стиля — ваше право, но смею заметить, что общественности он покажется… гм, некоторым отступлением от правил. Разумеется, в случае, если вы примените его во время соревнований.

Курихара посчитал необходимым перевести речь лорда в более цветистых выражениях:

— Если ваши таинственные допинги нельзя обнаружить обычными средствами, то фирма, которую я имею честь представлять, готова предложить вам, мистер Цедонг, чек на любую сумму по вашему усмотрению за передачу нам технологии изготовления и химического состава. При условии, что наркотик нельзя обнаружить ни до, ни после соревнований.

«Запасной вариант на случай трюка, не имеющего ничего общего с лунг-гомом. Какую невообразимую прибыль можно получить от подобного допинга!» — думал японец.

— Забавный язык, — прокомментировал лорд Вилланин перевод, — чуточку многословный на мой вкус.

— Лорд Вилланин одобрил сейчас допинг, который невозможно обнаружить, — с готовностью сообщил японец, — потому что он будет способствовать благородной идее мирного сосуществования народов. Если вам не угодно раскрыть секрет препарата, можете руководить любой из наших лабораторий в той стране, которую сами изберете. Мы создадим для вас все условия в самый короткий срок.

Еще раз проверяя запасную версию, Курихара усмехнулся про себя: «Даже если не совершишь оплошность — проруководишь не больше года. Тут у нас свои допинги».

Тибетец тоже улыбнулся и едва уловимо кивнул головой, что можно было истолковать как знак согласия. Лорд Вилланин дивился многоречивости азиатов. Европейцам понадобилось бы не более двух-трех предложений.

— Вы ознакомлены с правилами, мистер Цинг-цанг. Применение каких бы то ни было допингов исключает участие в соревнованиях, — продолжил Вилланин.

Японец бойко переводил:

— Лорд Вилланин выразил недоумение по поводу вашего решения бежать босиком. Подобные действия могут быть истолкованы соперниками как неравные условия, и вас дисквалифицируют. Разрешите поэтому предподнести вам в качестве презента пару чудесных кроссовок фирмы «Бушидо», ничтожным слугой которой я стал по воле судьбы. Если не желаете бежать в наших кроссовках всю дистанцию, обуйте их на старте и за километр до финиша. В этом случае остается в силе мое предложение заполнить чек на любую сумму, которую немедленно выплатит фирма «Бушидо». Я уверен, что мы найдем общий язык во имя дальнейшего процветания спорта.

Лорд Вилланин только головой крутил. Ну и язык! В нем росла гордость за родной английский, доступный даже недотепам из бывших колоний Ее Величества. Не умея писать, можно с помощью именительного падежа и глагольной формы единственного числа настоящего времени договориться с каждым. Имея запас слов в восемьсот, можно устроиться носильщиком или даже садовником и не испытывать никаких затруднений. Вдруг лорд онемел от изумления, как, впрочем, и мистер Курихара. Тибетец-бутанец заговорил на чистейшем английском языке с раскатистым «р», которое приобрел в течение пятилетнего обучения в шотландском университете Эдинбурга. Его дипломная работа была посвящена воздействию волевых усилий на физическое состояние человека.

— Благодарю вас, господа, — тибетец изысканно поклонился, — за дружеский прием и полезные советы, смысл которых мне вполне ясен. Я готов подвергнуться тестам до начала соревнований и после их окончания. Что же касается моих босых ног, насколько мне известно, правилами это не запрещается.

Мистер Курихара, в душе проклиная чертова тибетца, приветливо и понимающе ему улыбнулся. Какой там допинг — лунг-гом, никаких сомнений! Надо распорядиться, чтобы парни успели отделать бутанца до послезавтра.