В восемь утра, когда в городе уже было тихо, госпиталь Джамейки эвакуировался в аэропорт Кеннеди, где раненых погрузили в самолеты и отправили на континент. Когда к отлету готовился последний самолет, в аэропорту появляется Эдвард Минитмен. Лихо развернувшись на рулежке, он тормозит у ближайшего санитарного грузовика.
— Где главврач? — спрашивает у шофера.
— Только что улетел.
— Кто приказал эвакуироваться?
Шофер безразлично пожимает плечами. Минитмен бежит к самолету.
— Внимание! Я — начальник 8 отдела штаба Переворота капитан Минитмен. В районе Валли-Стрим, Элмонта и Нью-Хайд-Парка идут тяжелые бои между нашими отрядами и террористами. Прошу всех врачей и медсестер добровольно выехать и помочь раненым.
8 часов 30 минут утра. Взлетает последний самолет. Пять грузовиков с медсестрами и врачами уезжают в сторону Линбрука. К аэропорту подходят части АКП…
Грузовик, в котором ехала Джейн, остановился в Валли-Стрим. Городок горел. На берегу реки творилось невообразимое: грохот и крошево сплошных взрывов. Кто там еще может выжить?
— Машина остается здесь, а вы, девочки, давайте вперед, — врач Хэндрикс инструктирует пятерку медсестер, — помощь оказывайте на месте. Когда кончится мясорубка, самых тяжелых принесем сюда. Сами будьте очень осторожны. Все, пошли!
Джейн бежит по дороге, падает, услышав выворачивающий душу вой мины. Долго ползет, боясь поднять голову и наконец сваливается в какой-то овраг. У нее болит сердце, но страха нет. Подняв голову, она видит перед собой Хаузера, беспрерывно стрелявшего из ручного пулемета.
— Фрэнк! Это я — Джейн Ибсон!
Хаузер не слышит и не узнает Джейн.
— Санитарка! Пошевеливайся! У меня пол отряда раненых!
Джейн куда-то бежит, закрыв глаза от пыли и спотыкается об труп. Падает, открывает глаза и видит разорванный немым криком рот: молоденький солдат обеими руками заталкивает кишки в вспоротый живот. Плача навзрыд, размазывая одной рукой слезы и грязь по лицу, Джейн другой рукой рвет одежду вокруг раны…
В районе отряда Хаузера бойцы АКП форсировали реку. Дело дошло до рукопашной. Угробив почти весь отряд, Хаузер отстоял берег. Джейн наблюдала за дракой из кювета. Когда все кончилось, она решила помочь раненым, оставшимся у самого берега. Полезла наверх. С другого берега стреляют и недалеко от Джейн взрывается капсульный фугас. Обратно она скатывалась уже мертвой.
В полдень стало тихо. Мы еще сидим в своих коттеджах, а контра — на том берегу. У меня десяток убитых и десяток раненых. И, в общем — олл райт. Но что дальше? Дегтярев обходит группы, а я сижу в ближайшем от развороченного моста доме. Выкуриваю подряд три сигареты и задремываю. Совсем близко вижу лицо Джейн. Она плачет навзрыд и размазывает по щекам кровь и грязь…
— Что теперь будем делать? — Передо мной на корточках сидит замком.
— Не задавай глупых вопросов. Как себя чувствуют ребята?
— Сносно. Пять дезертиров. Пить будешь? Достал дрянное виски.
— Спасибо, — беру у него флягу. — Не пора ли нам, Василий, по домам. У тебя есть семья?
— Дочка у меня в Харькове — Олеся, три годика. Славная девчушка, вся в маму. — Теперь Дегтярев глотает виски и надолго замолкает.
Обеденный перерыв затягивается. Только изредка через речку постреливают снайперы. Мы с Василием молча не торопясь накачиваемся виски, но не пьянеем. Вваливается озабоченный Ибсон:
— Все-таки я тебя нашел, Эндрю.
— Как дела, Фред?
— На нашем Лонг-Айлендском направлении они нигде не прорвались. Еще живем. У меня к тебе серьезное поручение. Хочешь коньяку?
— Давай.
— Очень скоро здесь будет Освободительная Армия и нам придется бежать. Я хочу чтобы ты уходил прямо сейчас. В Лоренсе тебя ждет катер — перебросит на материк. Иди прямо в Эдуард, — Ибсон достает из кармана запаянный пластиковый пакетик, — там передашь эту дискету в правительстве лично в руки полковнику Роберту Гриффину Мейрелю. Запомнил?
— Да.
— Здесь очень важная информация. Будь предельно осторожен, при малейшем сомнении дискету уничтожь. В пути рассчитывай только на себя. Вопросы есть?
Я мотаю головой.
— До встречи, Эндрю.
Подзываю к себе, сидящего в углу, Хэмми:
— Сползай на позиции, позови сюда Эйзенхауэра, Бриза и Соя.
Хэмми 16 лет, надо забирать мальчишку с собой из этой бойни. Оборачиваюсь к замкому:
— Василий, я ухожу с сержантами, принимай командование отрядом.
— Прощай, Андрей, — поднимает он на меня очнувшиеся глаза.
— Прощай. Скоро ты увидишь свою дочь.
Сержанты собрались. Мы выползаем из дома и позади ближайших развалин встаем на ноги. В полусотне шагов перед нами — в санитарный грузовик грузят раненых. Рядом работает похоронная команда. Я смотрю на положенные в ряд трупы и все внутри холодеет. Джейн! Еще недавно я целовал этот затылок и мягкие душистые волосы. На ватных ногах подхожу к ней и переворачиваю на спину. Господи! С ее лица и груди содрана кожа и иссечено мясо. У меня подкашиваются ноги, в глазах — чернота… тьма долго-долго сгущается, наливается бездной до предела — до ослепительно белого мрака. Медленно, очень медленно начинаю видеть. Вокруг, стонут раненые и я рвусь к, прорезающим брезентовый полог, ярким лучикам света. Натыкаюсь на стальные руки.
— Спокойно, Андрей! — Кто это говорит по-русски?
Начинаю понимать: мы трясемся в санитарном грузовичке и рядом четверо моих бойцов. Да, мы едем в Лоренс и Вадим держит меня, чтобы не выпрыгнул из машины… На пристани ждет катерок. Пока ребята грузят раненых, со мной разговаривает капитан.
— Мне приказано доставить вас в Перт-Амбой, но это будет трудно сделать… В Ричмонде установлена береговая батарея. — Капитан раскуривает трубку, долго смотрит на запад, — Началась война, мы сейчас — морской десант, — и он лезет в рубку.
Катерок срывается с места и мчится в океан. Мы плывем на материк с острова, на котором закапывают Джейн… Темнеет. Шквальный ветер пытается сбить с ног. Шум мотора закладывает уши. Стою у борта, холодная вода, перекатываясь через него, заливает грудь. Очень хочется напиться — убить все мысли. Спускаюсь в каюту…
Интерлог
Ночь. Группа Сысоина устраивается на ночлег в лесу. Костра не зажигают. На карауле Бриз.
Сысоин не может заснуть. Смотрит на мерцающие сквозь ветви звезды. К нему подкрадывается часовой, опускается рядом.
— Слышишь, лейтенант?
Они вдвоем выползают на опушку. В ста метрах — федеральное шоссе. Со стороны Филадельфии идет колонна: танки, бронетранспортеры, тягачи с артиллерией, грузовики. Идет долго, кажется бесконечной. Бриз спит. Сысоин невидяще смотрит, борясь с захлестывающими его волнами дикой злобы и страха…
6
Военный джип на предельной скорости едет по федеральному шоссе N 6. В машине: майор Ибсон, его адъютант лейтенант Кром, шофер, два сержанта. Ибсон в переднем кресле, перед ним пульт с картой, телефон, за лобовым стеклом пустая лента шоссе, уходящая в небо.
— Алло, это Патерсон? Кто на связи?
— Бонз. Здравствуй, Фред.
— Мартин, где Данаэль?
— Окружен в Перт-Амбое, еще держится.
— Значит с ним все кончено. АКП еще на Лонг-Айленде?
— Нет, прорвались в Нью-Арк, соединились с Освободительной армией и двигают на Гаррисберг.
— Сколько их?
— Около ста тысяч.
— Как дела у тебя?
— Меня они игнорировали. Думаю уходить по Гудзону на север.
— У тебя есть войска?
— Тысяч десять.
