Черты лица девочка оставила те же, нисколько не попытавшись себя приукрасить. Однако, андрогинная фаза, в которой находилось её тело, наложила свой отпечаток. И раньше не особенно женственное, лицо Роб теперь казалось принадлежащим скорее юноше.
-«Кем же я стану в следующей фазе?» – осведомилась присоединившаяся, глядя в глаза Ите.
-«Не знаю. Тело скажет, ты скоро почувствуешь это сама».
Все торниане до наступления половой зрелости жили андрогинами, а первый переход в мужскую или женскую фазу свидетельствовал о наступившем взрослении.
Тело Робин взяла неплохое. Распрощавшись с щуплой худосочной внешностью, девушка испытывала необыкновенный подъём. Энергия переполняла её, бушевала внутри горным потоком. Мне было любопытно взглянуть на Роб без одежды, но я скрыла эту мысль, не желая смущать новенькую. Третий день жизни среди стрейнджеров, она ещё не привыкла к свободным нравам. Да, в общем, и в комбинезоне ясно – тело более взрослое, примерно около восемнадцати земных лет.
Вторым сюрпризом к завтраку нас порадовала Лариска – прислала со своего диская виртуальную модель модифицированного тела собственной разработки.
Результат впечатлял. Главным отличием был, конечно, хвост. Став толще и длиннее, он теперь выполнял многие функции руки. Тремя «пальцами» можно было что-нибудь брать – стрейнджерские технологии позволяли поднимать и перемещать таким образом пятидесятикилограммовые грузы. Можно поковырять в зубах, почесаться, почистить уши. В общем – масса новых возможностей. Наряду с этим ценным приобретением в теле были усовершенствованы традиционные возможности. После родов Подземная Жительница собиралась стать суперкрысой в полном смысле этого слова.
Новое вместилище её разума размером напоминало довольно крупную самку волчицы, а возможности тела, его сила и быстрота позволяли выйти победительницей в схватке с целой волчьей стаей. В собственном творении Лариска сумела объединить преимущества волков, рысей и крыс, сконструировав нечто убийственно эффективное в бою. В таком теле она могла безбоязненно подпускать на расстояние выстрела горилл – новая шкура легко выдерживала автоматную очередь, её не смог бы прокусить ни один хищник.
Суперкрыса нигде не горела и ни в чём не тонула, имела автономную терморегуляцию, расширенный диапазон возможностей органов чувств и, конечно, умела извлекать энергию из всего окружающего.
-«Разведывательно-боевая машина», – Диксон ёмко и лаконично охарактеризовала этот вариант оптимизации.
Ита удивилась конструкторским способностям Лариски и передала модель на оценку Мэйт.
-«Может, она ещё что-нибудь улучшит…»
Мы разошлись по дискаям и десантировались на планету, каждая к своему тауну. Я выбрала, разумеется, Спэйн – а вдруг среди знакомых окажутся другие потенциальные диссентеры? Это уже вторая, и вероятно, последняя попытка. В прошлый раз мы с Волчицей вытащили отсюда троих потенциальных кандидатов.
Во всех лагерях шло обучение – люди впервые узнавали правду о мире, ведь вся их прежняя жизнь проходила в окружении беспрестанной лжи. Стоило хотя бы вспомнить о «Падении Кометы». Хотя, это было, наверное, одно из немногих невольных заблуждений правителей таунов. Правды они не знали сами.
Увы, в коллективах потенциальных кандидатов случались проблемы. Кто-то где-то оскорбил товарища словом, кто-то где-то подрался. Сложно в одночасье измениться к лучшему, перед этим прожив не один десяток лет в обществе воинствующего эгоизма. Военная пословица Диксон в таки ситуациях у стрейнджеров работала только наполовину. «Не можешь – научим» – это да, это сколько угодно. Если кандидат хочет учиться, он небезнадёжен. А вот вторая часть: «Не хочешь – заставим» тут не имела смысла.
Никого ни к чему не принуждали, «нехочух» просто возвращали в прежнюю среду обитания, стерев из памяти информацию о пережитом приключении. Из гуманных соображений, чтобы не сокрушались всю жизнь о неиспользованной возможности.
И, конечно, каждый такой случай мы переживали, как свой досадный промах, как прискорбную ошибку. Впустую затрачено время на человека, не оправдавшего надежд, а другой, достойный, может быть не дождался спасения и погиб в застенке…
Как ни странно, в этот раз среди заключённых я обнаружила Шейлу – экс-следователя, некогда отправившую меня в изгнание. Спасшую от недалёкого, по-видимому, безумия и полного распада личности.
Стало любопытно – что ею двигало, когда Шейла принимала решение о высылке заключённой Джессики Симпсон? Пока брейн диская изучал доносы и «материалы объективного контроля» в диссентерских досье, я внушила Шейле воспоминание.
…Донельзя замусоренная земля, лишь отдалённо напоминающая городскую площадь с поверженной статуей и кусками давно рухнувшей многометровой колонны-опоры. Остовы полусгнивших машин старых людей. Одинокая маленькая фигурка в чёрно-жёлтом клетчатом комбинезоне грозит кулачком нависшей над нею неумолимой железной махине:
-Придёт день, когда вы все окажетесь на моём месте!… И гром динамиков плейта в ответ:
-Лучше беги отсюда, да побыстрее!
«Мерзавец Билли», – первый, о ком она подумала, был мой бывший следователь. Вот я и узнала его имя. Какое счастье!
Причиной собственного ареста Шейла считала его донос, и как сообщил брейн, девушка не ошиблась. Коллегами Шейлы по большей части оказались патологические садисты, и уяснив это, она на свой страх и риск попыталась внести в деятельность спецслужб Спэйн здоровую струю. Шейла не либеральничала с подследственными, всего лишь поступала в соответствии с законом и служебной необходимостью.
«С чего это вспомнилась рыжая?» – вяло рассуждала она, лёжа в камере, точь-в-точь напоминавшей мою. «А-а… Наверное, потому что была первой…»
Случай со мной – первый камешек сомнения, скатившийся с непоколебимой, казалось, горы по имени Вера В Справедливость. Дальше – больше, и вот, закономерный для диссентера финал: лишение дееспособности, тюрьма.
Странные в таунах правила игры – люди одной касты, можно сказать, братья и сёстры, мучают и убивают друг друга ради спокойной жизни правителей. Ради сохранения в неприкосновенности всех этих уродливых обычаев и порядков.
Существует единственная альтернатива: жить по нелепым, несправедливым, издевательским правилам – или умереть долгой мучительной смертью. Таун-люди неприспособленны к жизни в лесу, да и охрана «просто погулять» за периметр не выпустит. Вообще-то нет, я забыла про третий вариант – можно просто пойти и повеситься. Подлинная свобода выбора, а мы не ценим!
Проникая в мысли Шейлы, прокручивая воспоминания молодой женщины вплоть до самого раннего детства, я понимала – она не герой и не революционер. Просто человек, который хотел, чтобы закон соблюдался всеми.
Но закон таунов несправедлив – выходит, она защищала несправедливость? Нет, самоуправство и беззаконие порождают ещё большую несправедливость! Я не могла оценить Шейлу объективно, и мысленно обратилась к подругам.
-«Помогите, пожалуйста, решить – должна ли я спасти эту женщину», – и передала им всё, что знала о Шейле.
Брейн тем временем раскопал больше десятка кандидатов, мне предстояло ознакомиться с их прошлым. Предоставив девушкам время на размышление, я полностью погрузилась в воспоминания Орландо Гасси – двадцатитрёхлетнего стража периметра, обвинявшегося в «неисполнении долга».
Фактически его проступок заключался в том, что парень не стал стрелять в приблизившееся к стене животное. Нарушил инструкцию. Его сослуживец, сменившись с поста, доложил об этом по команде.
И что, она со спокойной совестью отправила бы Орландо к гориллам? Мои мысли что-то так и крутились вокруг разжалованной Шейлы. Приложив небольшое усилие, я сконцентрировала внимание на парне.
Какова его личная система ценностей? О чём мечтал и к чему стремился? Количество и тяжесть негативных поступков по сравнению с позитивными? Да, кажется, с ним намного проще…
Подругам не понадобилось много времени на «совещание» – вскоре на связь вышла Ита.
-«Нужно дать ей шанс», – с огромным облегчением услышала я мысль, совпадавшую с моим собственным желанием. –«Шейла сознательно рисковала жизнью, противостоя команде палачей. Это должно быть вознаграждено. Перемести её в лагерь, посмотрим, сможет ли она жить по справедливости – именно этого она вроде бы хотела».
-Спасибо, девочки! – губы сами собой прошептали эти два слова.
Билли открыл камеру, встал на пороге, наслаждаясь созерцанием «свежего материала». Одним из его излюбленных занятий было внимательное наблюдение за поэтапным процессом превращения взрослого самодостаточного человека в кусок плоти, трепещущей в ожидании очередного кошмара. В существо, готовое выполнить всё, что он прикажет. В такие мгновения Билли чувствовал себя богом.
Рассматривая вчерашнюю коллегу, лежащую у его ног, следователь кротко и безмятежно улыбался. Похожие выражения лиц бывают у нормальных людей, наслаждающихся, к примеру, красотами природы.
«Конечно ты можешь встать. Вчера была лишь короткая предварительная разминка. Можешь, тварь, но валяешься на полу. Пройдёт немного времени, и ты будешь приказывать мышцам любой ценой поднять на ноги свою оглохшую от боли плоть. Будешь стараться из последних сил. А я стану смотреть в твои расширяющиеся зрачки…»
-Билли, ты нарушаешь закон, наверное, чаще, чем тужишься на толчке, – неожиданно прозвучал снизу глуховатый, но твёрдый голос Шейлы. – Думаешь, тебе всё сойдёт с рук? «Раньше всегда сходило, почему бы и нет?» – мысленно ответил садист.
Следователь никогда не снисходил до бесед с заключёнными. Он допрашивал их, либо отдавал приказы – ничего более. Продолжая ласково улыбаться, Билл поднял шокер и коротко рявкнул:
-Встать!!
Заключённая прекрасно знала, что такое электрошок, вчера она впервые испытала его действие на собственном теле. Но ненависть заставляла Шейлу поступать нелогично. Не шевельнувшись, она продолжала сверлить своего мучителя исступлённо-яростным взглядом.
Следователь сдвинул большой палец к сенсору. В то самое мгновение, когда он уже почти видел, как изогнувшись дугой, судорожно бьётся перед ним эта строптивая тварь – Шейла растворилась в воздухе. Исчезла.
Моргнув обеими глазами, Билли успел подумать: «Четвёртый случай. Вот, значит, как это бывает…» – и вдруг вместо вожделенной жертвы перед ним возникла рыжеволосая фурия!
-«Да. Так это бывает», – прозвучал чужой голос в его голове.
