— Топайте сюда, — отсмеявшись, помахал нам самый здоровый из нагрянувшей на погост троицы. — И тащите то, что там отыскали.
Ник наклонился, и поднял брошенные было нами обломки стрел, а пока нагибался и собирал находки, ловким движением упрятал кинжал под рубаху.
— Льюс, держи, — сунул он мне в руки нашу добычу и, подтолкнув меня к склону, шепнул: — Хоть двоих сбей.
И ломанулся в чащобу.
— Лови его! — взвыли озёрские и рванули вниз. Прямо на меня.
Быстро скатились по крутому склону и с разбегу сбили меня. Да и сами полетели наземь, так как я успел крепко вцепиться в двоих, а третий сам не удержался на ногах. Это-то и нужно было Нику. Когда возня утихла, и мои противники сумели от меня отцепиться, оказалось, что моего приятеля и след простыл.
— Удрал, гад! — зло сказал черноволосый парень и сплюнул на землю. И заметив, что во время свалки я случайно разодрал ему рубаху, недолго думая заехал мне в ухо. Так что у меня мир качнулся перед глазами. Но несмотря на качку, я не промазал с ответным ударом в нос. Только юшка брызнула.
Правда, вволю налюбоваться на разбитый нос моего противника не удалось. Успел только тень засветившего мне в глаз кулака увидеть. Я аж пошатнулся от удара. А от второго, под рёбра и вовсе согнулся пополам. Ну а третьим и вовсе сбили с ног.
В общем отлупили меня озёрские…
Гады болотные…
И все обломки стрел собранные нами забрали…
А меня напоследок для науки в заросли шиповника забросили…
И, ухохатываясь с меня, ушли.
Мне же было не до смеха. Мало того что один глаз почти не видел, а голова звенела как колокол и сильно болела левая рука, так ещё и вся одёжа изодралась о колючки. А это означало крупные неприятности. Драку мне родители простили бы, а вот за почти новую рубаху и штаны влетит крепко…
«Всё же Ник гад», — мрачно подумал я, раздирая сплетшиеся ветки шиповника и выползая из зарослей.
Но продолжить размышления не смог. Перед моим лицом обнаружилась небольшая книга в кожаном перелёте. Чёрная. А на обложке выдавлена золочёная пентаграмма с загадочными рунами, а в её центре человеческий череп с полыхающими зелёным свечением глазницами.
Я сглотнул и воровато огляделся. Никого не было. Ни озёрских, ни вернувшегося Ника. И тогда я осторожно откинул обложку книги.
На первой странице прочёл: «Обретение могущества от Ильха Фалейского или внешние заимствования силы в некромагии».
И тут же захлопнул. И ещё раз огляделся. Точно ли нет никого… А то за чтение таких книг не то что побить — на костёр отправить могут.
Но никого не было, и я заколебался. Правильней всего было бы бежать отсюда не мешкая и забыть об этой находке… Но как же заманчиво узнать скрытые в книге тайны могущества некромантов…
Поднявшись на ноги, я посмотрел по сторонам и, схватив книгу, бросился в лес. На бегу упрятал её за пазуху и, скача как заяц, помчался через буераки. Нёсся так, словно за мной приснопамятный отряд конной стражи гонится.
На опушке я просто рухнул наземь, от упадка сил. Сердце колотилось как сумасшедшее а надышаться никак не выходило. Немного погодя я пришёл в себя и, подумав, что точно так же себя ощущают зайцы, удравшие от своры гончих шестилапов, хрипло рассмеялся. И встав с земли, потопал в деревню.
Добравшись до дома тётушки Элли, я припрятал в сарайке свою ценную находку и отправился на огород. Там умылся из бочки с дождевой водой и простирнул рубаху. Чтоб от пятен крови избавиться. А потом принялся за работу. Искренне надеясь, что прополотые грядки уберегут меня от наказания.
Но, к моему превеликому сожалению, не уберегли. Зазря я, невзирая на разболевшуюся руку, бился с сорняками. Спустя какие-то полчаса на огород тётушки нагрянула целая прорва народа в лице моих многочисленных родственников и, изловив меня, когда я попытался удрать, поняв, что худо дело, потащила на расправу.
И никакие клятвы Хорсу не помогли. За то, что Элия чуть от страха заикой не стала, обнаружив в коробе с вышивкой здоровенную змею, мне перепало и от её отца, и от своего. Да так, что о том чтобы сесть где-то или спать на спине в ближайшие ночи не могло быть и речи. И это мне ещё нужно было поблагодарить богов, что отцова бабка — целительница и вовремя успела Элию от испуга избавить.
А чтобы окончательно разобраться с моей мстительностью, староста Ловкун прямо на месте моей казни пообещал, что в следующий раз не по-свойски разбираться будет, а по закону. И Элькины беды мне вдвойне возвратятся. Она заикой станет — я языка лишусь. А отец вдобавок пригрозил засватать эту рыжую змеюку, если я не уймусь, и жить мне тогда с ней до конца века.
А за порванную одежду и оставшийся не прополотым огород мне так ничего и не было…
И никакого иного наказания в виде каторжных работ по дому мне не перепало. Озёрские-то руку мне повредили, а я, взявшись сразу за работу, ещё хуже сделал. Потому следующую неделю я повёл у отцовой бабки на излечении. И никаких забот и хлопот. Жаль только — ни сесть, ни лечь нормально.
Зато удалось перетащить из тайника книгу некроманта и кое-что прочесть. Времени-то вдосталь было и никто не мешал. Даже Ник не заглядывал. Но он, скорей всего, просто выжидал, когда я успокоюсь, ибо знал, что за такие подставы кто-то начистит ему рыло при первой же встрече.
Но это было даже к лучшему. А то не утерпел бы я и поделился своей тайной. Это ж какое дело — настоящая некромантская книга. Да ещё понятная любому мальчишке. Там всего-то делов строго следовать ритуалу и что хошь сотворить можно — хоть мертвеца поднять, хоть костяную гончую призвать. И магом для этого быть не нужно.
Я бы пожалуй сам некромантом стал… Только жуткие, кровавые ритуалы отталкивали. Хотя очень хотелось быть сильномогучим чародеем…
К моей несказанной радости один из ритуалов не требовал никаких жертвоприношений. Лишь чуточку моей крови. А давал он возможность стать настоящим магом. На какое-то время. На сколько хватит изъятой на кладбище энергии Некроса.
А с нашего погоста, верно, много силы можно добыть… Не на один десяток заклинаний хватит… И быть мне настоящим чародеем…
И я занялся сбором необходимых ингредиентов. Благо как раз в нужном месте жил и достать необходимые травки, свечи и мел труда не составило. Сложнее было с фонарём, так как лишних их нигде не валялось, а без него я бы ни за что не решился идти в ночь умерших лун на кладбище. Да и в многолуние тоже…
Но всё же удалось утащить фонарь из дому к нужному сроку. Как раз за день до того, как исчезла последняя из лун — багряная Коррана. И у меня всё было готово. Оставалось только ночью через окно из своей комнаты выбраться и до погоста добраться.
А ночью было жутко… Чем ближе к лесу подходил, тем сильней становилось желание вернуться домой от греха…
С зажжённой лампой идти стало проще и я чуть успокоился. Пока вглубь леса не забрался. И вроде ж днём не раз здесь бывал и знал что ничего страшного тут не водится, а всё одно страх пробирал… То тень за деревьями мелькнёт, то ветка громко хрустнет…
На погост я выбрался с облегчением. На просторе не так страшно. Хотя и пришлось фитиль укрутить, чтоб никто не приметил издалека проблесков света. И не припёрся на кладбище посмотреть кто тут шастает. А то загребут как пособника некроманта, и поркой тут не отделаешься…
Исходя из того, что шкура мне дороже, чем могущество, я не стал отходить далеко от леса. В случае чего будет куда дать дёру. И, остановившись у первого попавшегося на моём пути надгробья, разложил на каменной плите свои вещички и начал торопливо чертить пентаграмму.
Прислушиваясь и осматриваясь после каждой поведённой линии. Хотя и не видно было вокруг не зги. Но очень уж попасться не хотелось.
Нарисовал и пентаграмму и руны начертал. И свечные огарки в нужные места расставил. Зажёг их. А следом и измельчённый сбор травок уложенный в центр ритуального рисунка запалил. Полоснув ножом по руке, немного своей крови туда же брызнул. Потом и до самого мерзкого дошло — взял в руку частицу мёртвой плоти стал нараспев читать заклинание поглощения. Размахивая куриной лапой, пропел первые строки и замер.
— У-а-у… Хррррррр…
Раздавшийся у меня за спиной жуткий вой, перешедший в хрипение висельника, вмиг обдал меня морозом. По спине промчались такие мурашки, что меня затрясло.
Сглотнув, я медленно обернулся. Тишина… Только слабый ветерок заставляет чуть поскрипывать ветви деревьев.
— Грррааа… — раздалось буквально в полусотне ярдов от погоста, и меня затрясло как в лихорадке. Судорожно сжав проклятую лапу, я подался назад. И споткнувшись о надгробный камень, покатился кувырком. А когда поднялся на ноги, вдруг узрел горящие во мраке глаза… Какое-то существо взирало на меня из леса…
И мне сразу же в голову пришла мысль о том, что зря я взял книжку некроманта…
Ой зря… Не иначе он её вернуть решил… Вырвался из подземелий и за книгой пожаловал… Или не сам а кого-нибудь послал… Костяную гончую, похоже… Ему ведь я не нужен, только книга… А меня мёртвой сущности на пропитание…
— Уарррх… — оглушил меня рев, и глаза будто прыгнули ко мне.
— Ааааааааа! — заорал я и ломанулся через кладбище.
Не разбирая дороги, в полной тьме, я мчался, моля богов о спасении. Запинался на бегу о надгробные плиты и падал наземь, замирая в ожидании налетающего на меня чудовища, подскакивал и нёсся дальше. Утратив всякий разум из-за взрыкивающего позади чудовища и недостижимости какого-либо убежища. До Озерцов полторы мили… А до родной деревни две… А отродье тьмы в паре десятков ярдов позади меня…
Но не нагнало сразу, и потому, не вспоминая о таких глупостях как усталость и кромешная тьма, я что есть духу нёсся вперёд.
И с разбегу налетел на вертикально вкопанную в землю плиту.
Удар об каменный монолит выбил из меня дух и я рухнул на землю. Заплакав от пронзившей всё тело боли, с трудом приподнялся и на четвереньках двинулся дальше. Больно, и руки-ноги не слушаются, но лучше хоть как-то передвигаться, чем попасть в зубы пожирающей души твари…
Хотя удрать так невозможно…
И через пару мгновений на меня налетело смертное чудовище…
Сбило с ног, когда я уже почти поднялся, и взвыло…
Распрощавшись с жизнью, я сжался в комок, закрыл руками лицо и стал молить богов о последней милости — о лёгкой смерти. Но чудовище некроманта не стало терзать меня, а стало совать горячий нос меж моих рук. И пыталось облизать меня шершавым языком. Невесть зачем…
Пока я не стал отталкивать лохматую морду руками и уворачиваться от лобызаний этого монстра.
А когда зацепился за верёвку на шее смертного чудища, от облегчения чуть не потерял сознание…
— Трил, отстань, — всхлипывая и вытирая тыльными сторонами ладоней текущие слёзы попросил я. — Отстань. — И оттолкнул от себя нашего
