— Нам везет с погодой, в такую погоду хорошо переезжать, — заметил он мимоходом.
— Погода бесподобная, — сказал Хермансен. — Да, чуть не забыл, Сальвесен. Ванна там немножко течет.
Потом каждый пошел к себе. Было как-то непривычно идти новой дорогой, но, в сущности, все осталось почти по-прежнему. Дома похожи друг на друга, и даже обстановка почти одинаковая.
— Из него мы сделаем яичнииу на завтрак, — сказал Хермансен, с гордостью показывая яйцо. — А что, если и нам завести кур?
— Сейчас изжарю, как только покончу с этим! — у фру Сальвесен руки были заняты кипой его одежды. Она не смогла его обнять, только поцеловала. И очень боялась, что чувство может захватить ее и одежда упадет на пол. Нет, этого не должно случиться, вон идет фру Хермансен через лужайку с корзиной в руках, то же помогает переезду.
Женщины встретились и обменялись вещами.
— Я не успела их заштопать, но они чистые! — сказала фру Хермансен, отдавая корзину с носками.— Кстати, ему нужно давать чистые носки каждый день. У него потеют ноги!
— О да, он такой темпераментный! — растроганно вздохнула фру Сальвесен. — Как варить ему яйца — вкрутую или всмятку?
— Вкрутую!
— Подумать только, что мы будем соседями, — сказал подошедший Сальвесен. Хермансен хотел ответить, но в это время на дороге показалась фру Сэм, она шла вместе с пастором.
— Вот теперь видите, к чему привела эта свадьба! — фру Сэм по-прежнему сердилась на Аяксена зато, что тот согласился на венчание, но ей нельзя было слишком явно показывать свою неприязнь, ведь она была председателем церковного комитета, а ее муж преподавал закон божий, и он и пастор — оба, в сущности, служили в одном департаменте.
Они направлялись на участок, предназначенный для постройки церкви. Банковские служащие получили отпуск все в одно время, и повсюду было множество людей. Многим не хотелось никуда уезжать, предпочитали проводить отпуск дома. Одни уютно расположились на газонах, другие сидели в тени с бутылкой пива и смотрели, как играют дети.
— Какая бессмыслица, они превратили весь поселок в кемпинг, — проворчала фру Сэм. После падения Хермансена ее ответственность повысилась вдвойне. Но она сказала это самой себе, ибо не ожидала более сочувствия от пастора. Он любезно раскланивался направо и налево, приветствуя своих новых прихожан.
Дойдя до конца поселка, они увидели машину Андерсена. Все пассажиры загорели и прекрасно выглядели, но путешествие явно тяжело отразилось на старом «бьюике». Что-то случилось с коробкой скоростей или с карданом, потому что, проезжая по поселку, машина грохотала, словно реактивный самолет. Все кругом приветствовали их, восклицая «добро пожаловать!». А в саду ждала другая делегация. Молчаливая, мрачная группа людей с портфелями под мышкой. Кредиторы, очевидно, услышавшие интервью по радио. Андерсен собрал все счета. Смотреть на их общую сумму просто не стоило.
В течение следующего часа из сада Андерсенов тянулась вереница машин. Это были грузовики, и в их кузовах стояла мебель.
— До чего же тяжелая у них работа, смотреть страшно! — сказала фру Андерсен, когда по лестнице тащили пианино.
Она вместе с мужем сидела на скамейке в саду, каждый с бутылкой пива. Пиво купили по дороге, на него как раз хватило денег после того, как расплатились за бензин.
Андерсен почесал в затылке. Волосы еще носили следы завивки.
— Не знаю, — задумчиво произнес он. — Работа — это благословение.
Фру Андерсен кивнула. Она, как всегда, была согласна с мужем.
— Завтра я пойду на работу! — он сделал глоток из бутылки. — Конечно, такое безделье до добра не доводит, но все-таки... Ну и ну! — сказал он, улыбаясь.
— А теперь пойдем глянем на поросят! — сказала фру Андерсен, вставая со скамейки.
1
17 мая — день норвежской конституции, национальный праздник Норвегии.
2
«Да, мы любим эту землю» — первые строчки норвежского гимна.
3
Акционерное общество.
4
Решетка, на которой жарится мясо
