– Ну а я… – задумалась Лера. – Я была слишком привязана к месту, к человеку и к своей наскучившей жизни…
На пляже к девочкам подошел татуированный голландец и по старой традиции местных хиппи предложил порвать свои паспорта и остаться на пляже навсегда. Ну, раз они еще не созрели до такого, то для начала – хотя бы выпить водки.
– О, раша! – оживился он. – «Русский размер» – гут?
– Если двадцать два сантиметра – то good, – отхлебнула колы Вера. – А если меньше, то cry.
– Че там, Ир? – перегнулась через столик Юлька.
– Четам Ир – хорошее имя для китайского мальчика, – прыснула Вера. – У нас тут сбой в Матрице! Голландцы русскую водку предлагают в Индии.
В эту же секунду подруги увидели стадо дерущихся быков, несущихся прямо на них. Индусы страшно завопили, замахали руками и за руки буквально выдернули девчонок с лежаков. Быки разнесли столы, опрокинули зонтики, обгадив при этом чистый песочек, а потом спокойно улеглись спать под навесом неподалеку. Никто и не подумал их отгонять – священные животные, что тут скажешь!
– Все же быть чьей-то любовницей – это как носить чужие трусы, – задумчиво глянула на испуганного голландца Вера. – С одной стороны – они тебе нравятся, а с другой – отчаянно хочется либо постирать, либо выкинуть.
– Ты и с ним тоже переспала? – в один голос спросили Ира с Юлькой.
– Ага. А вон его толстая жена чешет, – Вера махнула шарфиком в сторону ресторана, откуда выдвигалась крупная дама в черной шляпе, и хихикнула: «Парней так много холостых» – а их совсем немного ведь.
Оценив обстановку, Лерка выдвинула теорию, что самые прочные и ни к чему не обязывающие отношения между мужчиной и женщиной – это дружба. Например, как у них с Андреем. Можно друг друга любить, опекать, вместе веселиться и – ничего не требовать взамен.
– Дружить с парнями, между прочим, дано не каждой девушке, – гордо вскинула голову она. – Надо быть открытой, легкой и уметь без зависти обсуждать его любовниц. Такие отношения более интимны, чем самый лучший секс! В них больше доверия.
– Не требовать ничего взамен – просто невозможно, – возразила Ира. – Делать что-то бескорыстно… так ведь не бывает. Всегда ждешь ответного «хорошо». А когда получаешь «плохо», очень злишься. И выходит, что ты хотела быть доброй, а оказалась обыкновенной сучкой. Вот сделала ты парню минет, а он позвонил другой и с ней в кино пошел. Убить же охота, да? Как в этой ситуации ему добра пожелаешь? Только импотенции. Или ребенку покупаешь игрушку на последние деньги, а он ее сломал, обосрался и отломанным колесом еще бабушке фингал набил… Нет, мы очень любим детей. Но, блин…
– Делать добро бескорыстно – это очень круто, – отозвалась Юлька. – Как милостыню давать. Ты ведь не ждешь, что бомж тебе за это R’n’B станцует? Просто бросила денежку – и душевный кайф испытала. А если это – не три рубля? А две тыщи, например. Или почка. Никто ж так не умеет! Просто дать и не взять ничего взамен.
Девочки грустно закивали. А потом пришел Андрей и рассказал, как месяц назад умер его друг-наркоман. Парень вдруг понял, что ему незачем жить, и стал колоться героином. Или наоборот. В общем, не суть важно. Перед смертью он завещал родне и друзьям кремировать его тело, прикрепить прах к ракете с фейерверком и запустить в небо. И чтобы при этом звучала веселенькая песня француженки Мари Лафорет «Ivan, Boris & Moi». Когда он умер, так и сделали. А потом выяснилось, что покойник оставил друзьям килограмм кокаина. В наследство. Просто так – бескорыстно.
– Ему казалось, он сделал доброе дело, – вздохнул Андрей. – Но это добро было никому не нужно. Не угадаешь, что хорошо, а что плохо для других. Можно только знать, что хорошо для тебя самого.
Бабушка Нюра, которую соседи-украинцы зачем-то привезли в Гоа поправить здоровье, робко постучалась в дверь.
– Я тут вечерний моцион делала под вашими окнами, – выжидательно глянула она на Вову. – Вы, наверное, дрались вчера вечером? Так матом ругались, так ругались…
– Да это мы мебель переставляли, баб Нюр, – заржал Вова. – Мы эмоциональные просто. И вечно пьяные. Вера накинула на шею индийский платок с бахромой и, поставив ногу на стул, по-кабацки запела песню Вертинского: «Что вы плачете, здесь, одинокая глупая деточка? Кокаином распятая в мокрых бульварах Москвы. Вашу детскую шейку едва прикрывает горжеточка. Облысевшая. Мокрая вся. И смешная, как вы…»
Храпящее тело Игорька девочки обнаружили в ванной. Он сидел поперек, свесив ноги и победно зажав в руке ершик для унитаза. Вчерашняя бурная пьянка в тайском баре никак не выпускала его из своих объятий.
– Ложись в кровать, человечишко! – Ира слегка пнула его ногой.
– Не могу, это ниже моего достоинства, – отозвался повелитель фаянса.
– Ложись! Или у тебя вообще не будет достоинства. Вовке по большому надо.
Вова метнул в подругу красноречивый взгляд. Типа, что ж ты такая дура, зачем взяла с собой лишний балласт! Ведь говорили же! Понятно, что друзья видели в Игоре совсем не то, что напридумывала себе Ира. И, возможно, их взгляд был объективным. А может, они просто не могли разглядеть его глубокой души. Два новых мальчика в компании – Петя и Андрей – тоже не нашли с Игорем общего языка. И он, незаметно для всех, оказался на дальнем конце обеденного стола.
Пока Игорь спал, Ира подробно ответила на вопросы друзей, касающихся того, «что она собирается делать со своим придурком».
– Многие современные девочки играют в Барби, – сказала Ира. – У куклы огромный игрушечный дом, который девочки наполняют самыми радостными вещами: розовыми стульчиками, занавесками, цветами… Просят маму купить туда стиральную машину, жениха-Кена или новое платье… Мой мир – это тоже домик Барби. Я очень хочу наполнить его любовью, смехом друзей, путешествиями… А сегодня утром я заглянула в свой домик и поняла, что мне срочно нужен дизайнер.
– Да уж, домики бывают разные, – отозвалась Вера. – Есть светлые, просторные, в стиле «фьюжн», а есть – грустные, мрачные и пустые, как заброшенные замки. Взять вот, к примеру, того парня, который провожал меня домой…
– ВЕРА! – замахал руками Вова. – Не до порно сейчас! Горе у нас, не видишь?
Иногда просыпаешься утром и понимаешь, что вся твоя предыдущая жизнь была затянувшейся тренировкой к чему-то более важному и настоящему. И так не хочется это важное пропустить…
Ни свет ни заря, Вера спустилась в гостиную, позвякивая индийским браслетом на ноге, и оповестила весь дом: «Сегодня мне хочется новых ощущений! Душевного жара и веселья!»
Из комнаты Вовы вылетел кошелек: «Там, кажется, осталось сто рупий. На водку хватит». Вера насупилась, но избить его ногами поленилась. Уж больно хороший начинался денек.
Ближе к обеду подтянулась Юлька с синими кругами под глазами. Они с Петюней не спали всю ночь. По легенде – пели в караоке песни Марлен Дитрих.
– Так странно… – делилась впечатлениями наша ночная фея, – оказалось, что для полного слияния двух людей не нужно никакого секса.
Он только рядом садится, а у меня на спине волосы дыбом встают…
– Главное – не смей признаваться, что ты – оборотень, – загоготал Вован.
Но Юлька светилась любовью и уже ничего не слышала. Ира подумала, что ради одной ночи с близким человеком, от которого мурашки, можно полжизни прожить в одиночестве, не размениваясь на «просто мужчин».
Есть мнение, что в любых отношениях мы любим не другого человека, а самих себя рядом с ним. То есть если комфортно себя чувствуешь, с сексом полный порядок, глаза горят и никто не подавляет волю – значит, твой человек. А если все наоборот, то надо бежать от него. И срочно!
Многие семьи существуют в таком вот аду. Всем плохо, все себя напрягают, но БРАК НАДО СОХРАНИТЬ. И они терпят, пыжатся… (Кто никогда не бил тарелок и не уходил от мужа после его очередного загула, молчите сейчас. Взрослые говорят!)
Припомните хоть одну счастливую семью, где муж не обвиняет жену в том, что она его пилит, а жена не зовет мужа лентяем и недотепой. Прожив не очень долго, пусть даже и счастливо, люди становятся друг другу либо врагами, либо – соседями по общежитию. Выясняется, что у каждого – своя жизнь, своя музыка в плеере и свои тайны на Одноклассниках.
После недели беспробудного пьянства и ничегонеделанья Ире захотелось больше бывать одной, и она стала ходить в класс йоги к русскому парню Митяю. Игорь же, как назло, не отставал от нее ни на шаг. Он без конца нашептывал, что это – пустая трата времени, и не понимал, почему йогу в Гоа преподают русские.
– На что они тут живут? – зудел он. – Дома снимают, ни в чем себе не отказывают, летают на самолетах в Таиланд и Непал, когда вздумается… И ведь спросить неудобно. Все такие… просвещенные. Им же про деньги скажешь, у них от этого карма испортится.
На пятнадцатый день совместного отдыха Ира предложила Игорю взять билет и улететь в Москву раньше нее.
– Ты уже все решила, скажи, – почернел он. – Мы окончательно расстаемся?
– Прости. Пожалуйста, прости. – Она прислонилась лицом к его майке. – Я слишком сильно хотела, чтобы все было ХОРОШО. Настолько сильно, что не придала значения – С КЕМ.
– Все правильно, Ир, – поддержала ее Юлька. – Как только мужик заводит песню «Пойми, это важно для меня», «Другая бы на твоем месте…», во мне тоже включается функция ниндзя. Хочется прыгнуть на него и, как в фильме «Убить Билла», вырвать сердце. Посмотри, скольких парней я перебрала, прежде чем встретила Петюню! – Юлька схватила ее за руки и закружила: – Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь… – Потом вдруг остановилась и, улыбаясь, сказала: – А если вздумаешь пожалеть, вспомни, что у него собственная фотография в заставке на мобильнике. – Ира заулыбалась…
Если тебя что-то раздражает в окружающих, значит, эти качества есть в тебе самом, – так сказали на теоретическом занятии в центре йоги. Просто ты предпочитаешь их не замечать. Вот находится рядом безвольный, ленивый человек – значит, и ты такой. А если он эгоист или врун… Вот, к примеру, Вера. Муж Олег не обращает на нее внимания. Удовлетворяет только свои нужды, ходит туда, где интересно ему… Но ведь она ничем не лучше! А Игорь… вечно пялился на других девушек. Со стороны можно было подумать, что он только что освободился из тюрьмы. Ира поначалу жутко обижалась и не понимала… Но если вспомнить историю, то со всеми мужчинами до Игоря она вела себя точно так же. Вечно крутила головой. И, что греха таить, хвостом тоже. Ведь самый вкусный кусочек всегда лежит на чужой тарелке, правда?
Ира лениво зевнула, представив, как они с Игорем занимаются сексом – ночью, под одеялом, на боку… Ну уж нет! О такой дикой страсти она подумает,
