– Коммодор! – это был коммандер Рахман. Его лицо вытянулось. – Замечен еще один источник! Он еще на сверхсветовой, но быстро замедляется. До перехода примерно… шесть и одна десятая минуты на дальности в тридцать одну световую минуту, пеленг два-восемь-шесть – один-один-семь. Не менее тридцати единиц.
Хоуэлл застыл, у него потянуло в животе, когда данные Рахмана появились на его дисплее. Эти вновь появившиеся отметки тоже замедлялись, хотя и не так бешено, как Де Фриз. Их вектор сходился с вектором эскадры Хоуэлла. Не полностью, но достаточно, чтобы они успели отреагировать на его попытку снова уйти на сверхсветовую скорость. Значит, Де Фриз знала, что они здесь?
Это было непонятно. Если была задумана засада, они прибыли бы заблаговременно и сидели бы тихо с выключенными приводами. Но что же это тогда?
Числа выскочили в нижней части дисплея, и он выругался. Да, они могли перейти на субсветовую скорость на сходящемся векторе и вернуться обратно на сверхсветовую вместе с ним, даже если бы он ушел на максимальном ускорении, но они не могут напасть на него, пока он замедляется. Они должны будут погасить скорость и начать преследование, а люди Хоуэлла уже гасят скорость. У него слишком большое преимущество, чтобы быть захваченным вблизи коридорного космоса на встречном курсе… слабое утешение!
Челюстные мышцы напряглись, когда его взгляд вернулся к Де Фриз. Они не могут на него напасть, но обзор у них превосходный, и они уже сканируют его параметры. И это значит, что вся его погоня – коту под хвост. С его эскадры снимут отпечатки пальцев, и мечта Тредвелла воздвигнуть империю на «пиратской угрозе» мертва. Возможно, у разведки уйдут месяцы, чтобы составить общую картину, но истинный характер «пиратской» эскадры будет разоблачен и станет пылающей стрелой, указывающей в истинном направлении.
Но одну, последнюю вещь он может сделать. Де Фриз не спешила навстречу пришельцам. Она все еще замедлялась навстречу
Значит, он еще может ее уничтожить, и, как знать…
– Ракеты! – крикнул Рахман. – Сверхсветовые, пеленг ноль-ноль-три – один-два-семь.
Хоуэлл вздрогнул в ужасе, увидев зловещие голубые точки, запятнавшие дисплей. Откуда они взялись?
И тут его субсветовые сенсоры обнаружили наконец корабли впереди и над ним, открывшие огонь продолжая замедляться в направлении его эскадры.
Мелькали сверхсветовые ракеты, корабли Хоуэлла начали противоракетные операции. Малое расстояние означало, что ракеты только набирали скорость, и Алисия зарычала, когда «Процион» успешно уклонился от дюжины ракет. Два линейных крейсера были менее удачливы, и она в восторге подскочила, когда они погибли.
Одиннадцать крупных судов висели на фланге Джеймса Хоуэлла, их скорость в пределе десяти процентов от его собственной, и он потерял «Трафальгар» и «Чикамогу». «Верден» заменил «Трафальгар» в тактической сети, но только он смог поддержать «Процион». Если бы искусственный интеллект «Проциона» был с ним, он мог бы потягаться со всеми одиннадцатью. Если бы! Теперь же он располагал лишь грубой огневой мощью и сильно ограниченными возможностями обороны.
Хоуэлл начал понимать ситуацию. Засада была, но не Флота, а наемников с Рингболта, с которыми связалась Де Фриз. Об этом однозначно говорили сосканированные параметры судов. «Альфа-синт», и только «альфа-синт» мог убрать Грегора, успеть на Рингболт и появиться в точке встречи, чтобы сыграть роль наживки. Это был единственный способ для неповоротливых броненосцев вызвать его на столкновение, и он проглотил наживку. Но что за суда подходят к световому барьеру? Это не суда Монкото. Он знал методы наемников, они задолго занимают свои позиции в засаде.
Он мысленно выругался. Эти суда не могли быть из флотского округа Гомес – разве что Бринкман засыпался, и вся операция лопнула с другого конца… но в этом случае здесь было бы много больше тридцати боевых единиц. Может, все-таки наемники? Какой-нибудь запоздавший союзник Монкото?
Это было не важно. Важно было, что, если он хочет избежать боя с ними, надо принимать бой с Монкото… а это самоубийство.
Но, может быть, не для всех. Кто-то сможет пробиться сквозь наемников и стать настоящими пиратами или поступить на службу в каком-нибудь из отдаленных от Франконии Миров Беззакония, где не проявят излишнего интереса к их прошлому. Это было немного, но это было все, что он мог им предложить. Это и шанс убить какое-то число мерзавцев, устроивших засаду.
– Ну-ка, сюда, идите к папочке, ублюдки, – шептал Симон Монкото. Он надеялся дать еще несколько залпов сверхсветовыми и ожидал, что пираты начнут ускоряться, чтобы спрятаться в черную дыру. Вместо этого они спрятались за приводами, направленными теперь прямо на него. Бой становился гаже, но его корабли парировали маневр пиратов. Из-за броненосцев их максимальное ускорение было меньше, чем у противника, но достаточное, чтобы обеспечить долгий и смертоносный контакт.
– Давай, Мегера! – рычала Алисия.
Обеспокоенность Мегеры ослабила кольцо насилия, стягивавшее разум Алисии. Она сжала зубы, потея и пытаясь заставить себя думать. Часть ее «я» вопила, предостерегая. Сеть защиты от безумия звенела от напряжения, ее нити лопались. Она чувствовала метания Тисифоны, латавшей сеть, сама корчилась в кресле, стараясь сдержать свои губы, чтобы из них не вылетел приказ о вступлении в бой. Она могла отойти. Она могла уклониться от Хоуэлла и оставить его свежим силам Монкото, она
Авангард Хоуэлла обгонял наемников. Заслоны из эсминцев и легких крейсеров внезапно оказались противостоящими борт о борт на расстоянии всего пятьдесят тысяч километров. Защита не успевала реагировать, промахи почти невозможны. Боевые экраны казались сиянием, в которое закутана хрупкая стальная броня. Два эсминца и легкий крейсер рейдеров исчезли в пламени, но флагманский тяжелый крейсер коммодора Фалькони погиб вместе с ними. Смерть только начинала собирать свой урожай.
Монкото и его союзники поняли, что произойдет, когда увидели, что Хоуэлл не собирается удирать. Они могли отойти сами, но не для того они сюда прибыли. Противники смешались в общей схватке, яростно колотя друг друга.
Мощные лучевые и энергетические батареи «Проциона» открыли огонь, и дюжина эсминцев и легких крейсеров наемников погибла от его первого залпа. «Верден» добавил было своего огня, но два линейных крейсера О'Кейна сосредоточились на нем, и все больше энергии отсасывалось в его боевой экран. «Верден» корчился в огне, и «Процион» разнес одного из нападавших в куски и облака расплавленного, испаряющегося металла. «Верден» это не спасло. Его боевой экран отказал, сфокусированный залп лучевого оружия вонзился в борт, и он пламенем вознесся к звездам.
«Процион» мстительно обратился к его убийце, но «Бесстрашный» и линейный крейсер «Убийца» вцепились в него, как бульдоги. Они были меньше и медленнее, но их искусственный интеллект работал, молнии пронизывали вакуум. К ним на помощь подошли еще два линейных крейсера, затем еще один, и все они метали огненные дротики в дредноут.
Восемь миллионов тонн астролета содрогнулись, когда что-то проникло сквозь местную брешь в боевом экране, наемники вонзили свои когти в разодранный бок саблезубого. Хоуэлл бросил взгляд на экран и
