строительства социалистического государства имеет всемирное значение. Выдвинутые Сталиным положения о государственной функции подавления, о функции хозяйственного управления, о функции воспитания мелких производителей и о том, что отмирание государства начинается, прежде всего, с постепенного и естественного отмирания функции подавления, а экономическая функция государства будет сохраняться как общественная функция, являются совершенно правильными. Несмотря на то, что Сталин допустил отдельные ошибки в вопросе о государстве, на что указал ЦК КПСС, Сталин является великим марксистом-ленинцем, непоколебимым и стойким борцом в борьбе с врагами. Современные югославские ревизионисты, являясь ренегатами рабочего класса, конечно, не могут дать какую-либо справедливую оценку Сталину».[253]
В такой ситуации притихли и советские антисталинисты. На праздничных демонстрациях 1 мая и 7 ноября колонны трудящихся вновь шли с портретами И.В. Сталина.
Но уже в следующем, 1959 году над именем Сталина вновь сгущаются «хрущёвские тучи».
21 декабря «Правда» опубликовала редакционную статью «Стойкий борец за социализм», посвященную 80-летию со дня рождения И.В. Сталина. Казалось бы, в ней надо было дать объективную оценку деятельности Сталина, тем более что после XX съезда КПСС прошло почти четыре года.
Не тут-то было! Советским людям внушали: Сталина пора убрать с исторической сцены. Статья «Правды» от 21 декабря 1959 года, выдержанная в духе Постановления ЦК КПСС «О преодолении культа личности и его последствий», нацеливала партию и народ на решение этой задачи.
В последний раз Хрущёв сказал добрые слова о Сталине 21 июня 1961 года на собрании представителей общественности Москвы в связи с 20-летием начала Великой Отечественной войны. Но похвала Верховному Главнокомандующему фактически повисла в воздухе, растворилась в эфире. Абзац из хрущёвской речи, содержащий признание заслуг генералиссимуса Сталина в достижении Великой Победы, в газетный текст не попал.[254]
К Победе советскую страну привела партия.
С этого времени началась твёрдая хрущёвская линия на дискредитацию И.В. Сталина.
Глава 7
ВТОРАЯ АНАФЕМА СТАЛИНУ
В течение пяти лет, начиная с февраля 1956 года, Хрущёв вёл подготовку к окончательной дискредитации И.В. Сталина. Никита Сергеевич вошёл в роль «верного ленинца» и она ему очень понравилась. Тактику поведения Хрущёв наметил правильно. Направо и налево он «разъяснял», что марксизм- ленинизм решительно выступает против обожествления тех или иных личностей. Но при этом Маркс, Энгельс, Ленин трактовались как своего рода «боги» — они никогда не ошибались, они всегда были правы. Никакой критики «основоположников» не допускалось, любое несогласие с ними расценивалось как отступничество от марксизма. Если христианская церковь называла отступников «еретиками», то коммунисты стали клеймить своих отступников «ревизионистами». Но, как известно, любой отступник — это «ренегат» (вспомните — «ренегат Каутский»). А как поступать с ренегатами — знает каждый.
Схему партийной и государственной политики Никита Сергеевич, сам об этом не догадываясь, взял из ислама: «Нет Бога кроме Аллаха, и Мухаммед — пророк его». Применительно к Советскому Союзу и к КПСС это звучало: «Нет Бога, кроме Ленина, и я, Хрущёв — пророк его!» Любая хрущёвская инициатива стала объявляться «ленинским курсом», любое противодействие Никите Сергеевичу трактовалось как «антипартийность» и «измена марксизму- ленинизму».
Идеологическая ситуация в СССР после XX съезда оказалась очень похожей на 988 год, когда князь Владимир заставил Русь принимать христианство. Тогда изображения старых привычных славянских богов, объявленных «ложными», повсеместно уничтожали: жгли, разрубали на части, разбивали, что говорится кувалдой, топили в реках и озёрах. «Чтобы духу их не было!»
Теперь «ложным богом» был объявлен Сталин, и всякую память о нём следовало искоренить. Тем более что «культ личности Сталина тормозил и препятствовал нашему успешному продвижению к коммунизму», до которого, если верить принятой XXII съездом Программе КПСС, оставалось всего лишь 20 лет.
Провозгласить окончательное проклятие Сталину, убить Сталина морально, вычеркнуть его имя из истории страны — такие установки дал Хрущёв XXII съезду.
Артиллерийскую подготовку начал сам Хрущёв. В отчётном докладе он сказал: «Ленинский курс, выраженный XX съездам, пришлось в первое время проводить в условиях ожесточённого сопротивления со стороны антипартийных элементов, рьяных приверженцев методов и порядков, господствовавших при культе личности, ревизионистов и догматиков. Против ленинского курса партии выступила фракционная антипартийная группа, в которую входили Молотов, Каганович, Маленков, Ворошилов, Булганин, Первухин, Сабуров и примкнувший к ним Шепилов».[255]
«Пленум Центрального Комитета, состоявшийся в июне 1957 года, решительно разоблачил и идейно разгромил антипартийную группу».[256]
По ходу дела досталось «на орехи» и Маршалу Советского Союза Г.К. Жукову:
«Решения июньского Пленума ЦК были единодушно одобрены всей нашей партией, всем советским народом. Несколько позже, в октябре 1957 года, Пленум ЦК КПСС дал решительный отпор попыткам бывшего министра обороны Жукова стать на путь авантюризма, вести линию на отрыв Вооружённых сил от партии, на противопоставление Советской Армии партийному руководству. Отбросив прочь обанкротившихся функционеров, интриганов-карьеристов, партия ещё теснее сплотила свои ряды, укрепила связи с народом, мобилизовала все силы на успешное претворение в жизнь своей генеральной линии. (Продолжительные аплодисменты)».[257]
Пройдёт всего лишь несколько месяцев, и партия вновь укрепит свою связь с народом. Произойдёт это в июне 1962 года в городе Новочеркасске.
«Что было бы с партией и страной, если бы не был осуждён культ личности, не преодолены его вредные последствия и не восстановлены ленинские принципы партийной и государственной жизни? — с пафосом вопрошал Хрущёв. И сам же отвечал. — Это грозило бы отрывам партии от масс, от народа, серьёзными нарушениями советской демократии и революционной законности, замедлением экономического развития страны, снижением темпов коммунистического строительства, а следовательно, и ухудшением благосостояния трудящихся. В области международных отношений это привело бы к ослаблению позиций Советского Союза на мировой арене, к ухудшению отношений с другими странами, что было чревато серьёзными последствиями».[258]
Всё, чем стращал Хрущёв делегатов съезда, вскоре сбылось, причём именно благодаря «преодолению культа личности». Не тот прогноз поставил Никита Сергеевич своей родной партии, и совершенно не от той болезни её лечил.
Порой Хрущёв даже не понимал, что говорит. По существу, он обличал самого себя:
Пройдёт ровно три года, и самые близкие соратники по партии навесят на горячо любимого ими «верного ленинца» Хрущёва ярлык звонаря.
Но сейчас Никита Сергеевич требует от делегатов:
Начался конкурс «страшилок». Заранее подготовленные ораторы делали всё возможное, чтобы у делегатов от страха тряслись поджилки.
Фурцева Е.Л., министр культуры СССР:
Микоян А.И., член Президиума ЦК КПСС:
Под «активными сторонниками XX съезда» Микоян подразумевал таких наиболее беспринципных «партайгеноссе», как Хрущёв, Суслов, Шверник. Ну и, конечно, себя.
Малиновский Р.Я., министр обороны СССР:
Ильичёв Л.Ф., зав. отделов пропаганды и агитации ЦК КПСС:
Сатюков П.А., главный редактор газеты «Правда»: «Давно оторвавшиеся от жизни партии и народа, эти кабинетные политиканы разучились разговаривать с народом, не находили общего языка с массами. Вот почему они пытались сохранить, зацементировать методы руководства, сложившиеся в период культа личности Сталина. Это было подражание человеку, который при их помощи, при их подхалимском усердии поставил себя в положение какого-то заоблачного небожителя.
Годами молчал Сталин, никуда не выезжая, ни с кем не беседуя, и молчал не случайно. В последний период жизни он всё больше отрывался от партии и народа, не знал и не хотел знать, чем живут советские люди, какие вопросы их волнуют…
Годами не созывались съезды партии и Пленумы ЦК. (И правильно! Лучше вообще не созывать съезды, чем созывать такие, как XX и XXII. — И.П., И.Д.) Наиболее активные деятели партии не могли, не имели права выступать по вопросам, выдвигаемым жизнью. А если кто и пытался ставить такие вопросы, его грубо одёргивали. Уже говорилось относительно выступлений видных деятелей нашей партии по различным вопросам хозяйственного строительства, и вы знаете, какие меры репрессивного характера принимались против них со стороны Сталина».[265]
Не побрезговал Сатюков даже такой, в общем-то, незначительной фигурой, как Д.Т. Шепилов, вылив на него здоровенный ушат помоев:
«Подсчитав, что в момент острой антипартийной борьбы группа фракционеров получила некоторое арифметическое большинство в Президиуме ЦК,
