придется передать командование ему. Я избавлюсь от ответственности за судьбу оперативной группы. И я бы как раз не прочь… да только он не имеет ни малейшего представления о том, как нам спастись».
– Гражданин комиссар? – окликнула она Аддисона. Больше ничего она сказать не могла, ни единым словом не посмела выразить свою горячую просьбу. Однако он понял ее без слов. А поняв, тяжело вздохнул, долго, целых несколько секунд смотрел на капитана, затем кивнул и обратился к связисту:
– Лейтенант, передайте гражданину контр-адмиралу, что с гражданкой адмиралом Келлет… прервалась связь. – Скажите… – Он задумался было, но решительно продолжил: – Скажите, что наши коммуникационные системы сильно повреждены и мы не можем загружать оставшиеся каналы, ибо это ставит под угрозу управляемость корабля. А потому отключаемся.
– Есть, сэр! – робко пискнула гражданка лейтенант.
В то же мгновение Холл снова развернулась к своим дисплеям.
– Здорово!
Когда «Гарпия» и остальные пташки Золота-1 сосредоточили огонь своих гразеров на одном из уже поврежденных хевов, Майкл Гирман услышал восторженное восклицание Томаса. Энсину было чем восхищаться: гразеры, не уступавшие по мощности бортовым установкам линейных крейсеров, кромсали защитное поле и корпус, как боевые топоры. Жертва содрогалась, из пробоин в обшивке извергались под давлением потоки воздуха, обломки аппаратуры и мертвые тела. Гирман разделял радость Томаса, но он помнил и другое сражение, другой корабль – супердредноут, – содрогавшийся под ударами, убивавшими или превращавшими в калек находившихся на борту людей. Рука его невольно потянулась к бедру регенерированной ноги, а губы проговорили беззвучную молитву за погибавших врагов.
– Мы оторвались от супердредноутов, мэм, – хрипло сообщил Диамато.
– Поняла, – кивнула Холл.
Да, тяжелые корабли безнадежно отстали, но они все еще посылали вдогонку ракеты, которые, в сочетании с невероятными ракетами, выпускавшимися со странного одинокого дредноута, находившегося далеко позади, продолжали наносить урон. Не говоря уж о не прекращавших преследование канонерках. Оперативное соединение лишилось еще четырех линкоров. Иными словами, девять линкоров из тридцати трех были уничтожены, а все уцелевшие в той или иной мере повреждены. Кроме того, у нее не осталось ни одного эсминца, и только два – оба основательно потрепанные – тяжелых крейсера.
Она лишилась прикрытия, и вражеские ЛАКи, словно хищная стая пираний, ощипывали ее фланги. Теперь она знала их точное число: ее люди сумели уничтожить шестнадцать и вывести из строя пять рыбок; оставалось еще семьдесят пять.
Невероятные маневренность и ускорение позволяли ублюдкам манти совершать стремительные, согласованные и продуманные перестроения, уклоняясь от ее ракет, – и снова и снова атаковать одновременно с разных сторон, поражая ее корабли импульсами мощных гразеров.
Хорошо еще, что при каждом пересечении ее базового курса они теряли скорость и отставали, после чего вынуждены были снова устремляться вдогонку. По неизвестной причине они всякий раз, заходя на огневой рубеж, сбрасывали ускорение до нуля, однако, нанеся удар, снова доводили его более чем до 630
А ей оставалось лишь прорываться с боем.
– Итак… – объявила Жаклин Армон командирам эскадрилий и звеньев.
Голос ее звучал абсолютно спокойно, но лицо оставалось напряженным. Она потеряла еще три пташки, причем две из них погибли во время кавалерийских одиночных наскоков, предпринимать которые в сложившейся тактической ситуации решительно не имело смысла. Количество находившихся в ее распоряжении тактических единиц упало до семидесяти двух, а о людях, погибших вместе с уничтоженными ЛАКами, она старалась не думать.
– Адмирал Труитт отстал, так что теперь вся надежда на нас. Но нам следует действовать согласованно: никакого дурацкого ковбойства! Иначе я гарантирую особо лихим наездникам по лишней дырке в заднице!
Она выдержала паузу, чтобы ее слова успели дойти до каждого.
– Прекрасно. А сейчас энсин Томас назначит цели для следующего захода.
– Они снова разворачиваются для атаки, мэм! – сообщил Диамато.
– Вижу, Оливер, – спокойно откликнулась Холл, скалясь на свой монитор.
Приказы «гражданки адмирала Келлет» уже были доведены до всех, и она знала, что творится в умах командиров. Атакующие, несмотря на урон, понесенный опергруппой, многократно уступали линкорам и по тоннажу, и по мощи бортового вооружения, однако твердо вознамерились не выпустить хевов из системы. Однако ракеты у них, похоже, кончились, и им приходилось полагаться только на энергетическое оружие, которое требовало сближения. При этом манти каждый раз производили странный маневр: открывая огонь из гразеров, они сбрасывали ускорение почти до нуля, а некоторые развороты совершали довольно неуклюже, словно на реактивной тяге. Холл не знала, в чем причина этих странностей, однако уже успела усвоить, что пираний не только трудно взять на прицел, но и непросто поразить, когда они засечены. Создавалось впечатление, будто они прикрыты гравистенкой с носа, хотя это и невозможно. Правда, в дальнем уголке ее иссушенного адреналином мозга зародилось смутное подозрение на этот счет, но обдумывать его не было времени. Другое дело, что нужно будет не забыть поделиться этим подозрением с разведкой, и…
– Внимание! Они атакуют!
Крыло снова изменило курс и налетело на удирающих хевов, полосуя их неистовыми импульсами гразеров. Еще один линкор и один из уцелевших крейсеров развалились на части, но на этот раз противник подготовился к нападению и яростно отстреливался всей мощью бортовых энергетических батарей. И не только – словно разгадав тайну носовых щитов, хевы начали пускать ракеты не
