– Да, – просто и уверенно ответила она. – Не будь у них такого намерения, они не стали бы подходить вообще. Будь у них желание подавить орбитальные батареи, оставаясь в полной безопасности, они вынырнули бы из гипера дальше, набрали максимальную скорость и произвели залп с максимального расстояния. Их пташки, выпущенные с мчащихся кораблей, разогнались бы так, что нам нечего было бы и мечтать об эффективном перехвате.
– Так почему же они этого не сделали, мэм? – осведомился тот же офицер.
– Возможно, у них еще нет полной уверенности в том, что база «Харон» захвачена неприятелем, а возможно, они просто боятся, открыв огонь с дальней дистанции, нанести удар по планете. Пусковые установки внутреннего кольца обороны находятся в опасной близости к Аиду, и крохотной ошибки в расчете достаточно для того, чтобы на поверхности планеты воцарился сущий ад. Конечно, перспектива гибели нескольких десятков тысяч узников едва ли обеспокоила бы их командование, но на планете есть и персонал БГБ. Стоит отметить также, что они прекрасно осведомлены о возможностях, а значит, и о слабых местах планетарной обороны. Известен им и радиус поражения наших ракет. Они остановятся у самого рубежа и начнут обстрел. Конечно, мы сможем перехватить больше их ракет, чем если бы они прилетали издалека, разогнавшись до более высокой скорости, но зато все наши орбитальные цели более уязвимы, чем военные корабли.
Офицеры дружно кивнули. Современные военные корабли, высокомобильные и прикрытые импеллерными клиньями и гравистенами, обычно сильно выигрывали в защищенности в сравнении с орбитальными батареями.
«Это обычно
– Лейтенант Турман, – спокойно сказала она, – прошу вас вернуться на мостик и сообщить коммандеру Кэслету, что эскадра приступает к выполнению операции «Нельсон». Пусть передаст этот приказ всем кораблям, а потом возьмет курс на точку «Трафальгар» и подготовит «Фарнезе» к ускорению.
– Есть, мэм! – Турман козырнула и, сделав четкий поворот кругом, удалилась.
Проводив ее взглядом, Хонор повернулась к сидящим за столом офицерам.
– Боюсь, нам все-таки придется прервать обед, – сказала она. – Через несколько минут всем вам надо быть на боевых постах. Но прежде, леди и джентльмены, – она подняла перед собой бокал с вином, – я хочу предложить тост. За победу!
ГЛАВА 49
– Это, – категорично заявил гражданин генерал Чернок, ткнув пальцем в изображение на экране главного коммуникатора, –
Компьютерный фантом обращался к гражданину полковнику Террету, а кресло Чернока находилось за пределами поля зрения камеры.
Контр-адмирал Йермен покосился на гражданина генерала с недоумением.
– При всем моем уважении, сэр, – пробормотал он, – мне все же не совсем понятна ваша уверенность.
Чернок коротко глянул на него, и Йермен пожал плечами.
– Я хочу сказать, кем бы ни был этот малый, пока он отвечает на все наши вопросы. Отвечает быстро, без колебаний: не похоже, чтобы его принуждали.
– С этим, гражданин адмирал, трудно не согласиться. Его ни к чему не принуждают, потому что это вообще не человек!
Йермен почти против воли недоверчиво приподнял бровь, и Чернок коротко хохотнул, хотя сердце его сжигала ярость. Деннис был – теперь уже точно «был» – его другом. Если Денниса заменили анимацией, значит, сам комендант – пленник или покойник. И поскольку генерал знал, как обращался Деннис с врагами народа, он почти не сомневался, что взбунтовавшиеся подонки даже не предлагали коменданту сдаться в плен.
– Я полагаю, мы смотрим на изображение созданное искусственным интеллектом, – заявил Чернок.
Йермен послушно наклонил голову в знак согласия, но на лице его застыло такое болезненно нейтральное выражение, что Чернок снова хохотнул, и смех даже прозвучал почти естественно.
– Я понимаю, работа очень хороша, так хороша, что трудно в нее не поверить, однако и наши умельцы в Комитете открытой информации порой создают удивительно правдоподобные спектакли.
«Вроде той чертовой казни Харрингтон», – подумал он, но вслух, разумеется, говорить не стал.
– А там, внизу, кроме прочих, содержались и недавно захваченные в плен манти. В области кибернетики они намного опережают нас и способны создавать и более сложные фантомы, чем то, что мы видим.
– Но если эта анимация столь совершенна, как вы могли определить, что…
– Очень просто. Он не попросил вызвать меня на связь. Денис хорошо знаком с Терретом, знает, что он мой начальник штаба, а следовательно, если здесь присутствует он, значит, должен был прилететь и я. Кроме того, словарный запас. Деннис употреблял бы другие слова, – объяснил Чернок. – Я подозреваю, это оболочка-фильтр, компьютерная маска для того, кто вышел с нами на связь. Кто-то там внизу, в «Хароне», сидит у консоли и спокойненько отвечает на все наши вопросы, а компьютер передает его ответы уже через маску Трека. Полагаю, они моделировали голос и манеру поведения Денниса на основе видеозаписей. Очевидно, проанализировали архивные файлы и записи более ранних переговоров, чтобы отсеять необходимые детали. Кто бы это ни сделал, будь он проклят, кое в чем он прокололся. В отличие от настоящего Денниса их фантом не может знать, что появление Террета связано со мной. Или же тот, кто им управляет, сознательно оттягивает контакт со мной, понимая, что я разоблачу подделку. Ну и, при всем совершенстве программы, у них, видимо, не хватило исходных данных. Порой прорываются словечки, совершенно не характерные для Денниса. Короче, это не он. Даю голову на отсечение!
– Понятно, – угрюмо кивнул Йермен.
Чернок улыбнулся, сочувственно, но не без ехидства. Он понял, что, несмотря на профессионально серьезную подготовку к выполнению миссии, гражданин адмирал до последнего момента не верил в способность рассеянных по планете, безоружных, лишенных каких-либо технических средств заключенных
