счастью… – Губы Алисон дрогнули, но она прокашлялась и решительно повторила: – К счастью, ей придется заниматься этим вопросом далеко не так скоро, как мы боялись.
– А здесь, – сказал Альфред, высвобождаясь из ремней своего рюкзачка, – младшенький близнец той высокородной особы, Джеймс Эндрю Бенджамин Харрингтон. Заметь, он получил на два имени меньше, воспользовавшись привилегией мужской части населения этой, последней в Галактике, планеты, где сохранился патриархат. И заметь, мы не преминули подольститься к здешнему монарху, назвав бедного ребенка и его именем тоже.
– Понятно, – отозвалась Хонор, со смехом поглаживая атласную щечку малыша.
Искоса взглянув на Бенджамина Мэйхью и заметив его счастливую, чуть ли не собственническую улыбку, она решила, что родители сошлись с правящим семейством даже ближе, чем можно было надеяться.
– Они прелестны, мама! – тихонько сказала Хонор. – Если можно так выразиться, вы с папой отлично справились…
– Ты находишь? – рассудительным тоном отозвалась Алисон, склонив голову набок. – Может, и так, но я бы предпочла, чтоб они сразу пошли в школу. – С видом глубокой задумчивости, который, впрочем, не ввел в заблуждение никого из присутствующих, она покачала головой и со вздохом добавила: – Боюсь, я уже успела забыть, скольких забот и хлопот требует младенец.
– О, конечно, миледи! – донеслось веселое восклицание.
Повернувшись, Хонор увидела Миранду Лафолле в объятиях брата. В обычных обстоятельствах со стороны майора это считалось бы вопиющим нарушением служебной дисциплины, но сегодняшние обстоятельства обычными не были.
Заметив вопросительное выражение лица Хонор, Миранда снова рассмеялась и пояснила:
– Часть «забот и хлопот» связана с тем, что она упорствовала в желании выносить обоих естественным путем, хотя пролонг продлевает нормальный срок беременности на два с половиной месяца. Ну а другая часть тех же «забот и хлопот» объясняется категорическим отказом миледи передать малюток на попечение постоянной няни. Если ваши родители и способны хоть ненадолго оторваться от своих малышей, то только ради посещения клиники, которая тоже в своем роде их дитя. Конечно, подданные нашего лена уже привыкли видеть двух лучших врачей планеты, совершающих медицинский обход с грудными малышами за спиной, но все-таки…
Она пожала плечами, и Хонор рассмеялась.
– Так ведь мама с Беовульфа, Миранда, а они там, как я слышала, все немножко тронутые: их от детей не оторвешь. Впрочем, – добавила она, глядя на своих крохотных братишку с сестренкой, – теперь я, кажется, начинаю их понимать. В конце концов, это самые чудесные малыши во всей освоенной Вселенной.
– Ты правда так думаешь? – спросила мать.
– Честное слово! – заверила ее Хонор. – Конечно, мое суждение могут счесть предвзятым, но все равно это правда.
– Приятно слышать, – промурлыкала Алисон, – Особенно с учетом того, что, если меня не обманывает обоняние, Вера Кэтрин Хонор Стефания Миранда только что продемонстрировала, как эффективно работают некоторые ее органы. И чтобы вознаградить тебя за искреннее восхищение ее красотой, я могу позволить тебе ее перепеленать.
– Я бы с удовольствием, мама, но, боюсь, для такого дела требуются две руки. А я на данный момент располагаю всего одной.
– Некоторые люди готовы на что угодно, лишь бы отвертеться от полезной работы, – шутливо проворчала Алисон, скрывая чувства, которые испытывала при виде обрубка руки дочери.
– О, чтобы отмазаться от работы, я с удовольствием обошлась бы более простыми средствами, – со смехом сказала Хонор, глядя на подошедшего МакГиннеса, на плече которого восседала Саманта. – Мак всегда меня бессовестно баловал: уверена, он вызвался бы менять за меня пеленки, даже будь у меня все руки на месте. Правда, Мак?
– Не уверен, что это входит в служебные обязанности стюарда, миледи, – отозвался МакГиннес почти ровным тоном, хотя глаза его были мокрыми, а улыбавшиеся губы подрагивали.
– Неужели? – сказала Хонор с теплой улыбкой обнимая верного стюарда. Задержавшись на мгновение она несколько отстранилась, заглянула ему в глаза и сказала: – Ну что ж, в таком случае тебе придется стать «дядюшкой Маком». Всем известно, что дядюшки и тетушки существуют для того, чтобы баловать племянников и племянниц, не внося конструктивного вклада в их воспитание.
– Какая интересная мысль, – заметил Альфред. – Хотелось бы еще узнать, каково в таком случае предназначение старшей сестры?
– Ну, это зависит от того, насколько она старше, – ответила Хонор. – В данном случае я ду…
Она оборвала фразу так резко, что мать, встревожившись, отвлеклась от Веры. Улыбка Хонор истаяла без следа, а взгляд единственного глаза вонзился в сидевшую на плече стюарда древесную кошку.
Саманта, прижав уши и приподнявшись, неотрывно смотрела на Нимица, который на глазах Алисон съежился в своей переноске, словно от испуга или удара. На какое-то мгновение ей показалось, будто он чем-то рассердил Саманту, но только на мгновение. Ибо почти тотчас она разглядела в его глазах то, чего никак не ожидала увидеть.
Ужас. Панический, неодолимый ужас.
МакГиннес и Эндрю Лафолле, тоже встревожившиеся, когда Хонор неожиданно умолкла, при виде Нимица побледнели. В отличие от Алисон они видели его таким раньше, в адмиральских покоях корабля Грейсонского космофлота «Грозный», когда его подсознанием, восприимчивым к телепатическим образам, овладели ночные кошмары Хонор. Оба, не сговариваясь, шагнули к коту, но Хонор с поразительной для однорукой женщины быстротой уже успела освободиться от лямок, перебросила переноску на грудь, опустилась на колени и, закрыв глаза, прижалась щекой к его голове, вбирая в себя охвативший Нимица ужас.
«Мне следовало почувствовать это раньше, – подсказал ей участок сознания, оставшийся незатронутым
