Вспомнив своего первого «грейсонского» флаг-капитана, она улыбнулась, но тут же нахмурилась. Кэслет находился здесь же, на борту «Саганами». Команда крейсера, выполняя указания своего капитана, обращалась с ним как с почетным гостем, хотя он и продолжал носить мундир Народного флота, однако Хонор знала, что Уорнер отнюдь не рвется поскорее прибыть в Звездное Королевство. На его месте не рвалась бы туда и она сама. Разумеется, встретят его со всей надлежащей учтивостью, особенно зная – из ее и Алистера МакКеона рассказов – о его действиях на борту «Цепеша» и в Аду, но разведчики наверняка уже потирают руки в радостном предвкушении предстоящих бесед. Хотя Уорнер и пробыл в Аду почти два года, в свое время он был операционистом флота Томаса Тейсмана на Барнетте, а стало быть, представлял собой поистине кладезь бесценных сведений. Разведка, безусловно, намеревалась выжать его досуха, тогда как для самого Кэслета, хотя он и оказался на стороне сил Альянса, процедура обещала стать весьма болезненной. Он полностью порвал с Комитетом общественного спасения, однако вся его предыдущая жизнь была связана с Народным флотом, и ему страшно было даже думать о предательстве по отношению к недавним товарищам.
К тому же, печально подумала Хонор, у нас ему не будут доверять по-настоящему, даже получив от него все необходимые сведения и приняв на службу Короне. Увы, в отличие от меня и Нимица наши командиры не способны заглянуть ему в душу. А вот Грейсон может проявить доверие – или, по крайней мере, предоставить Уорнеру возможность доказать, что он этого доверия заслуживает. Церковь Освобожденного Человечества всегда была привержена догмату Спасения через Милосердие и Добрые Деяния, одним из аспектов которого было очищение кающегося грешника посредством испытания. Таким образом, не в пример циничным мантикорцам мы, грейсонцы, не отвергаем никого!
Нимиц весело пискнул: его позабавило, что Хонор вполне искренне назвала себя грейсонкой. Но не удивило: оба они уже привыкли к определенной двойственности в ее самоидентификации.
– Но пусть даже все беглецы скопом пойдут под его знамена, – сказала Хенке, продолжая затронутую тему, – их ведь не так уж много. Население Грейсона уже сейчас насчитывает почти три миллиарда человек. Так что названные тобою сто шестьдесят тысяч составят сколько? По-моему, пять тысячных процента.
– Так и есть, но он намерен пополнить население Грейсона не только ими… к тому же все они прошли пролонг, все будут на виду, и у всех у них имеется определенное представление о роли женщин – и религии! – в общественной жизни. А главное, Мика, в отличие от сменяемого союзного персонала они будут гражданами. Консерваторы не смогут делать вид, будто их нет. Вообще-то, – она чуть заметно улыбнулась, – большая часть новых граждан, скорее всего, поселится в лене Харрингтон. Включая тех, кто не имеет отношения к флоту или решит не поступать на службу. На сей счет я договорилась с Бенджамином еще до того, как он преподнес мне сюрприз со своей чертовой Гвардейской эскадрой.
– Да, кое-чего я не учла, – призналась Хенке, хмурясь и потирая нижнюю губу. – Но, по-моему, это все равно не конец света для традиционного грейсонского уклада.
– Само собой, – согласилась Хонор, – в противном случае преподобный Салливан ни за что не последовал бы примеру Хэнкса и не поддержал бы эту идею. Но приток свежих сил станет для Бенджамина еще одним подспорьем в продвижении его реформ. И, что еще важнее, хорошая оплеуха тем Ключам, которые, после того как МакКвин начала наносить нам тяжкие удары, сваливают все невзгоды на «пагубное иностранное влияние».
– Не они одни выражают недовольство, – с кислым видом заметила Хенке. – С тех пор как Жискар совершил налет на Василиск, оппозиция не перестает упрекать правительство в неправильном понимании военной ситуации. Но я не совсем поняла, почему решение Бенджамина станет оплеухой для недовольных землевладельцев.
– Я понимаю, что оппозиция на Мантикоре лезет вон из кожи, чтобы извлечь из положения на фронтах политические дивиденды, – ответила Хонор, – но сомневаюсь, чтобы она действовала с таким коварством, на какое способны иные из Ключей. Землевладельцам Грейсона приходится проявлять большую осторожность, чем оппозиционерам Звездного Королевства, поскольку Конституция предоставляет Бенджамину гораздо более широкие полномочия, нежели те, какими обладает Елизавета. Теперь, когда Конституция действует в полном объеме, у него имеется достаточно юридически корректных способов воздействия на своих противников, и они это прекрасно знают. А зная, никогда не выступают против него в открытую. Вместо этого они стараются общипать его нововведения с краев, изображая заинтересованность в их оптимизации и выражая свою озабоченность в форме «увещеваний», адресованных Мечу, что соответствует их положению защитников интересов своих подданных и освященным веками грейсонским традициям. Разумеется, никто из них не сознается в наличии у него такой низменной штуки, как личные амбиции, – добавила она, и живая половина ее рта скривилась в презрительной усмешке. – Сразу после первой кампании МакКвин кучка людей, сплотившись вокруг Мюллера и его приспешников, принялась твердить, что все неудачи являются результатом некомпетентного иностранного руководства и в свете происходящего Грейсону стоит подумать о большей самостоятельности. То есть о выведении своего флота из ведения объединенного командования и ограничении совместных с союзниками действий «согласованными операциями».
– Иисусе! – воскликнула Хенке, и на лице ее, впервые с начала разговора, отразилась подлинная тревога. – Я ни о чем подобном не слышала! Неужто они и вправду могут это провернуть?
– Ни в коем случае, – спокойно ответила Хонор, – Бенджамин не пойдет на поводу ни у кого, а Бенджамин Мэйхью, как бы то ни было, и есть Грейсон. Не думаю, Мика, что у нас в Звездном Королевстве кто-то по-настоящему понимает, насколько это верно. Мы оцениваем других, исходя из собственных представлений, однако Елизавета, при всем ее влиянии и авторитете, не имеет той власти, какой обладает Протектор Грейсона. Нет, – Хонор покачала головой, – диктовать Бенджамину внешнюю политику не может никто, но его противники этого и не добиваются. Нравится им это или нет, они понимают, что реальная сила находится в руках Протектора, и в случае открытой конфронтации шансов на победу у них нет и не будет. Поэтому оппозиционеры настроены на долгую подспудную борьбу, а сейчас рассчитывают лишь дискредитировать его политику в глазах как можно большего числа граждан и подорвать его популярность. Они не хуже самого Бенджамина знают, что его власть зиждется на поддержке подданных, и видят свою задачу в том, чтобы по возможности ослабить эту поддержку. Так они представляют первый шаг в постепенном, но неуклонном снижении авторитета Меча. Всякий раз, когда ему не удается отреагировать на их провокации незамедлительно и решительно, они отщипывают крохотный кусочек его способности отреагировать соответствующим образом следующий раз. В настоящее время ни к чему большему они не стремятся.
– Ясно, – сказала Хенке, качая головой. – А ведь я припоминаю время, когда ты совершенно не разбиралась в политике и испытывала неприязнь к самому этому слову.
– Любви к политике у меня с тех пор не прибавилось, – отозвалась Хонор, – но поскольку меня угораздило попасть в число Ключей, пришлось усвоить основные политические приемы. Во всяком случае, приемы грейсонской политики. Одно хорошо: раз уж я вынуждена была изучать это, то по крайней мере учителя у меня были наилучшие – Бенджамин Мэйхью и Говард Клинкскейлс.
– Это я понимаю. Но не понимаю, каким образом предоставление гражданства Грейсона твоим соратникам по побегу подрывает позиции оппонентов Бенджамина.
