– Три четверти миллиона? – Мюллер почесал подбородок, ухитрившись не выдать своего восторга. – Ну, думаю, эта задача нам по плечу. Через неделю мы проводим встречу с избирателями в лене Коулмэн. Состоится пикник на открытом воздухе и массовый митинг. Ожидается присутствие нескольких тысяч человек, которые, разумеются, будут вносить посильные пожертвования. Большинство из них может раскошелиться всего на пару остинов, но там будет немало наших проверенных сторонников, и мы сможем пропустить деньги через них. Правда, потребуются наличные. Если наши недруги начнут задавать лишние вопросы, любой человек ответит, что жертвует личные накопления, которые хранил под матрасом, поскольку не доверяет банкам. Ему могут не поверить, но доказать, что он лжет, невозможно. Проследить любой электронный платеж гораздо легче.
– Думаю, мы сумеем обналичить средства, – согласился Бэрд. – Следы не нужны ни нам, ни вам.
– Вот и хорошо, – сказал Мюллер с лучезарной улыбкой.
Бэрд улыбнулся в ответ, но тут же погрустнел и подался вперед.
– Милорд, мне хотелось бы обсудить с вами еще один вопрос. Известно ли вам, что Протектор намеревается вынести на следующий Конклав очередной пакет реформ?
– Мне известно лишь о самом намерении, но никак не о сути предложений. К сожалению, те времена, когда важные документы готовились на основе консультаций с Ключами, миновали. Наши представители не имеют доступа к внутренним материалам Совета Протектора и министерств. Все новые предложения готовятся в тайне.
– Я вас понял, милорд, – сказал Бэрд с сочувственным кивком. – В отличие от ваших людей наши не лишились доступа к государственным тайнам, поскольку никогда его не имели, однако кое-какие сведения продолжают к нам поступать. Разумеется, наши информаторы занимают далеко не столь высокое положение, как те люди, на которых привыкли полагаться вы и остальные Ключи, но мы умеем сопоставлять обрывочные сведения, поступающие через рядовых клерков. И должен сказать, что в результате такого сопоставления вырисовывается тревожная картина.
– Да?
Мюллер выпрямился, и Бэрд невесело улыбнулся.
– Милорд, вы слышали о прошении Сан-Мартина по поводу присоединения к Звездному Королевству?
– Да уж наслышан, – отозвался, поморщившись, Мюллер. – Все программы новостей вопят о нем уже не первую неделю.
– Конечно, милорд, – сказал Бэрд извиняющимся тоном. – Я спросил, только чтобы обозначить тему. Я вовсе не предполагал, будто вы не в курсе.
Мюллер хмыкнул и кивком дал понять, что ждет продолжения.
– Та вот, милорд, как вам известно, прошение о присоединении к Звездному Королевству на правах четвертого мира набрало большинство голосов в обеих палатах Сената Сан-Мартина. Многих, особенно с учетом того, как рьяно отстаивала эта планета свой суверенитет, такой поворот событий удивил, но если рассмотреть текст прошения внимательно, становится ясно, что поступаться самостоятельностью они на самом деле не собираются. Предполагается, что Сан-Мартин станет четвертым миром Звездного Королевства и будет управляться губернатором, кандидатура которого предлагается королевой и утверждается Сенатом Сан-Мартина. Губернатор возглавит Губернаторский совет, половина членов которого будет представлять Корону, а половина – Планетарную Ассамблею. Президент планеты автоматически станет председателем этого Совета и займет при губернаторе должность, соответствующую должности премьер-министра. Граждане Сан-Мартина будут иметь право представительства в двух законодательных органах, Ассамблее своей планеты и Палате Общин Звездного Королевства. Некоторые вопросы – например, станет ли королева создавать для Сан-Мартина пэрство – остаются открытыми, но в любом случае ясно, что предложенный вариант вхождения в Звездное Королевство сохраняет за Сан- Мартином значительную степень самостоятельности. О поглощении планеты Мантикорой речь не идет.
Мюллер кивнул. Все это он, естественно, знал, но Бэрда выслушал не без интереса: не из-за фактов, а из-за сделанных выводов. Большинство сторонников Мюллера, даже (а может быть, в первую очередь) Ключи, интересовалось лишь вопросами внутренней политики, поскольку угроза традициям и их жизненному укладу исходила отнюдь не извне. Внешняя политика, если и занимала кое-кого, то лишь постольку, поскольку касалась положения их собственного мира, например обязательств перед Мантикорским Альянсом или участия в войне. А вот организация Бэрда, члены которой, по его же словам, не занимали высокого положения, как оказалось, следила за происходящим в Галактике и была способна к глубокому анализу текущих событий.
– Прошу прощения за повторение того, что вам, безусловно, известно, – продолжил гость, – но для моего многословия имелась причина. Видите ли, есть основания предполагать, что канцлер Прествик и другие члены Совета побуждают Протектора к тому, чтобы он принял решение добиваться такого же статуса и для Грейсона.
– Что? – Потрясенный Мюллер едва не вскочил на ноги.
– Разумеется, милорд, подробности нам неизвестны, ибо информацию, как я уже говорил, мы собираем по крупицам из разных, отнюдь не высокопоставленных источников, и в деталях она разнится. Но суть сводится к одному: канцлер и его сторонники полагают, что если Звездное Королевство может инкорпорировать Сан-Мартин на условиях сохранения его традиционных институтов, то же самое можно провернуть и с Грейсоном.
– Безумие! – как разъяренный бык взревел Мюллер. – Даже вынужденный союз с этими нечестивцами с Мантикоры подорвал наши священные устои. Пусть Прествик и идиот, но он не может не понимать, что такое решение повлечет за собой крах религии и морали, превращение нашего народа в такой же безнравственный, декадентский сброд, как эти проклятые мантикорцы!
«А заодно, – подумал он про себя, – еще сильнее подорвет власть и влияние Ключей». Реформы, проводимые Бенджамином, в значительной степени были направлены именно на расширение полномочий центральной власти за счет власти местной. Мюллер и его приспешники прекрасно понимали замысел Бенджамина, однако Протектору приходилось действовать с оглядкой на их независимое правление ленами. Но если мантикорские бестии получат возможность совать свои нечестивые носы в дела, которые их никак не касаются, ситуация может значительно ухудшиться. Вынужденное сближение всего общества, а в первую очередь восприимчивой, легко поддающейся постороннему влиянию молодежи с той цитаделью порока и греха, какой является Мантикора, станет для планеты настоящей катастрофой.
– Я и мои друзья, милорд, полностью с вами согласны, – сказал Бэрд намного спокойнее, чем его собеседник. – За исключением одной детали. Канцлер вовсе не идиот: он не хуже нас с вами понимает,
