тех, кого можем.
Адмирал окинул ледяным взглядом собравшихся вокруг стола, заглянув каждому в глаза. Многие тут же задумались над тем, что Вильерс оставил недосказанным… Оставив Голан, им придется отступать и из Эребора… Только вот в Голане пять тысяч населения, а в Эреборе – более пятидесяти…
Вильерс проснулся от звукового сигнала устройства связи и от сирен, взвывших на борту корабля. Прежде чем заговорить, ему пришлось проглотить подступивший к горлу комок.
– Слушаю? – наконец выговорил он.
– Господин адмирал! – раздался голос капитана «Анаконды». – Из Индры появились тендеры и сообщили, что мы должны готовиться к отражению нападения. Согласно вашему приказу я немедленно объявил боевую тревогу.
– Очень хорошо, капитан. Сейчас буду на мостике.
Вылезая из койки, Вильерс поразился собственным ощущениям. Ему бы прийти в ужас оттого, что действительность, в которой он пробудился, страшнее кошмарного сна, мучившего его всю ночь.
Ему предстоит кошмар, от которого не будет пробуждения, а он даже радуется вою разбудивших его сирен, потому что во сне, который он видел, все гибнущие женщины и дети были как две капли воды похожи на его жену и дочь.
Глава 4
«Я ничего не могу поделать!»
Взрывы и прочие страшные катаклизмы протекают в космическом пространстве беззвучно. Поэтому в том, что события, разыгравшиеся возле узла пространства, ведущего из Голана в Индру, не сопровождались шумом и грохотом, не было ничего странного или необычного. Странной была лишь тишина на флагманском мостике «Анаконды», где Энтони Вильерс и офицеры его штаба, бледные как смерть, наблюдали за разыгравшимся побоищем.
Тендеры, вернувшиеся из Индры, сообщили о том, что их ждет. Но бесстрастные рапорты, содержавшие лишь сухие факты, не могли по-настоящему подготовить землян к зрелищу, которое им предстояло увидеть. Из узла пространства один за другим появились двенадцать чудовищных сверхдредноутов. Их огромные корпуса вырастали во времени и пространстве Голана, подобно зловещим раковым опухолям.
Тем не менее предупреждение пришло вовремя, и шесть авианосцев, размещенных так, чтобы прикрывать узел пространства, успели катапультировать все свои истребители еще до появления первого корабля загадочного противника. Сверхдредноуты появлялись в Голане беспорядочно, как всегда при проходе кораблей сквозь ранее неизвестный узел пространства. Хаотичный строй сверхдредноутов создал идеальные условия для атаки истребителей, несших на внешней подвеске предназначенные для ближнего боя ракеты типа FR1. Истребители бросились на чудовищные корабли противника со всех сторон.
Адмирал Вильерс скрепя сердце приказал атаковать столь мощного противника ракетами для ближнего боя, потому что у него не было выбора. Дальнобойные ракеты FM2 позволили бы истребителям начать атаку за пределами досягаемости большинства корабельных вооружений, предназначенных для борьбы с истребителями, но одна эскадрилья могла взять на борт только двенадцать таких ракет, а этого явно не хватало, чтобы пытаться прорвать оборону кораблей противника. Парочке таких ракет, возможно, и удалось бы поразить цель, но это ничего бы не изменило в общей картине боя. Противнику нужно было нанести ощутимый урон, а на это были способны только тяжелые боеголовки ракет FR1. Кроме того, они отличались такой высокой скоростью, что их не могла перехватить даже самая совершенная противоракетная оборона противника. Пилотам истребителей придется дорого заплатить за то, чтобы пробиться к вражеским кораблям на дальность действия своих ракет, но те, кому это удастся, сильно потреплют противника.
К счастью, скоро стало ясно, что Чельтвин, командовавший теперь авианосцами с борта «Шангри- Ла», был прав. Противник, представляющий, насколько опасны истребители, гораздо энергичнее пытался бы не допустить их в мертвые зоны, возникавшие за кормой кораблей под воздействием искажающих геометрию пространства реакционно-инертных двигателей. Кроме того, противоракетная оборона противника явно не умела бороться с истребителями. Почти все сто восемь машин, стартовавшие с авианосцев, сумели прорваться к целям и на страшной скорости выпустить по ним ракеты с их мощнейшими двигателями и запрограммированными на самоуничтожение бортовыми компьютерами, лихорадочно разыскивающими цель.
Через несколько секунд экипажи тяжелых кораблей Вильерса, скрывавшихся на пределе досягаемости самых дальнобойных ракет, увидели яркие вспышки. На флагманском мостике тоже наблюдали за пламенем ядерных вспышек и многочисленными взрывами на борту вражеских кораблей, где разрушались электромагнитные щиты и плавился металл корпусов. Штабные офицеры в полном молчании изучали бесстрастные цифры, повествовавшие о страшных повреждениях, причиненных противнику, которые им, служившим в мирное время, было трудно себе представить. Впрочем, по крайней мере один человек на мостике сохранил самообладание. Хотя Вильерс и ужасался происходящему не меньше остальных, он заставил себя хладнокровно анализировать поступавшие данные, пытаясь понять, что вытекает из них помимо количества поврежденных вражеских кораблей.
– Коммодор Сантос, – через несколько секунд сказал он. Резкий голос адмирала прозвучал, как щелчок бича в тишине, повисшей на мостике, и начальник штаба Вильерса чуть не подпрыгнул от неожиданности.
– В поступающих данных нетрудно заметить некоторые закономерности.
– Закономерности? – Сантос, провожаемый взглядами остальных офицеров, подошел к адмиралу. – Вы хотите сказать, что противник не знаком с космическими истребителями?
– Да. Этот вывод коммодора Чельтвина, безусловно, подтвердился. Но в первую очередь я имею в виду их реакцию на наши ракетные залпы.
Адмирал говорил о ракетах, которыми его линейные корабли и крейсера поддерживали истребители, не рассчитывая, впрочем, нанести особый ущерб противнику на таком огромном расстоянии.
– А точнее, отсутствие адекватной реакции на них со стороны противника, после того как он выпустил по нам свои ракеты с внешней подвески. Это обстоятельство, а так же очень плотный огонь энергетических излучателей, о котором докладывают истребители, почти не пострадавшие от этого оружия, предназначенного в первую очередь для борьбы с кораблями противника, – все это наталкивает на определенный вывод.
– Вы хотите сказать, что…
– Совершенно верно. Эти сверхдредноуты несут лишь энергетическое оружие, не имея бортовых ракетных установок. Поэтому о наличии у противника боеголовок с антивеществом сейчас судить рано. – Резкие черты лица Вильерса застыли в недовольной гримасе. – Как жаль, что мы этого не знали! Ведь мы могли подойти поближе к узлу пространства и засыпать их ракетами! Впрочем, поздно рассуждать! Сейчас истребители возвращаются на авианосцы для пополнения боезапаса, а противник продолжает наступать. Мы должны немедленно сократить дистанцию, чтобы нанести по нему удар. Капитан Крюгер! – Вильерс обратился через устройство связи к командиру «Анаконды». Прозвучало несколько приказов, и тяжелые корабли землян двинулись вперед.
– Господин адмирал, – сказал Сантос. – Из узла пространства продолжают появляться сверхдредноуты противника. Те из них, что выходят оттуда сейчас, могут иметь на борту ракетные установки. Кроме того, я не исключаю наличия у них боеголовок с антивеществом…
– Я согласен с вами, коммодор, но позволю себе обратить ваше внимание еще на одну закономерность, которую нетрудно заметить в полученных нами данных. Посмотрите, что сообщают пилоты о плотности оборонительного огня, с которым они столкнулись.
