В кабинет Прескотта вошел Заарнак, и адмирал отложил бумагу, которую изучал.
– Не стоит так много об этом думать, Реймоонд, – сказал орионец с легким упреком, позволительным в разговоре с братом по крови.
– Хорошо… – Прескотт с трудом оторвал взгляд от тонкого листа и уставился в окно, за которым в обрамлении пышных перьев, заменявших листья местным деревьям, открывалась панорама Ксанаду.
Шестой флот потерял убитыми 24 302 члена экипажей кораблей. Фортификационное командование еще разыскивало несколько ненайденных спасательных капсул, но уже сейчас потери гарнизонов космических крепостей составляли около 23 000 человек. Их гибель была для Прескотта страшнее потери кораблей и космических укреплений, тем более что она последовала после утомительных многомесячных учений, которые должны были ее предотвратить.
Заарнак старался не смущать своего брата по крови пристальным взглядом, но в этом не было нужды, потому что сейчас Прескотт не замечал ничего вокруг себя и не чувствовал ничего, кроме вины и горя.
Как странно! Пока этот землянин не пришел как герой из древних орионских сказаний на помощь его оказавшимся в безвыходном положении кораблям, Заарнак’Диаан никогда не задумывался о том, что земляне чувствуют после боя. Что ему, воину народа Зеерлику’Валханайи, было до этих «шофаков»?! Да и испытывай Заарнак’Диаан хоть легчайшее любопытство, как ему было понять чувства столь необычных и бесконечно странных существ?!
Реймонд Прескотт в корне перевернул все представления о мире бывшего ярого шовиниста Заарнака’Диаана. Землянин поразил орионца своим мужеством, посрамил отвагой экипажей земных кораблей, которые умирали, но не делали ни шага назад, защищая систему с планетами-близнецами, даже не населенными их соплеменниками. Прескотт произвел на Заарнака неизгладимое впечатление своим блестящим орионским языком и глубоким знанием заветов орионского кодекса чести «Путь воина». Вот и теперь Прескотт скорбел о своих погибших «фаршатоках» и гордился их подвигом.
Заарнак’Диаана понимал, что знавший и уважавший народ Зеерлику’Валханайи Прескотт не забывал земной кодекс чести и был истинным сыном своей нации, непрерывно чувствовавшим себя в ответе за других. Иногда Заарнаку было мучительно трудно смириться с чувствами и переживаниями своего брата по крови, но за годы, прошедшие с их первой встречи, он понял, что существует и другая правда, другой «путь воина», отличный от орионского, но ничем ему не уступающий… Заарнак знал, что его брат по крови успокоится не скоро. В отличие от любого орионского командира, он еще долго будет переживать удар, нанесенный «пауками» ему прямо в сердце. Реймонд Прескотт был неповинен в гибели Алекса Мордехая, но смерть товарища по оружию легла тяжелым бременем на плечи земного адмирала, считавшего, что Мордехай ушел из жизни с мыслью о том, что его командир отказался отправить к нему на помощь истребители с космическими пушками, которые спасли бы от паучьих камикадзе множество его подчиненных.
Заарнак не мог помочь Прескотту позабыть случившееся, и теперь ему оставалось только отвлечь брата по крови от тяжелых мыслей.
– По крайней мере, – энергично начал он, – нам теперь есть что порекомендовать Объединенному комитету начальников штабов.
– Это верно, – согласился позабывший на мгновение печали Прескотт. – Если понадобится, я сам полечу в Центавр и лично попытаюсь убедить владетеля Тальфона и командующую Макгрегор в том, что нам нужно больше фортов типа BS6V с истребителями на борту и больше самих истребителей. Времена обороны узла пространства на короткой дистанции миновали. Вооруженные энергетическими излучателями форты – просто летающие могилы своих гарнизонов! – Говоря это, он старался не думать о том, как в последний раз видел лицо Алекса Мордехая. – Необходимо окружить подходы к узлу плотными минными полями и выставить там новые независимые платформы с энергетическими излучателями. В отдалении от них надо разместить космические форты, вооруженные дальнобойными ракетами, а еще дальше – космические крепости с истребителями на борту.
– Кроме того, – сверкая глазами и радуясь тому, что его брат по крови вышел из меланхолии, добавил Заарнак, – нам нужно столько истребителей, чтобы они могли постоянно в больших количествах патрулировать возле узла.
– Вот именно!
Заарнак позволил себе украдкой взглянуть в окно и удивился тому, как вытянулись вверх росшие за ним оперенные деревья.
– И у нас есть что рассказать адмирраалу Леблаану.
– Вы имеете в виду паучьи тендеры, напичканные антивеществом, и мощные ракеты на канонерках?
– Нет. Об этом достаточно сказано в первом докладе о сражении. Я имею в виду то, что вытекает из нетипичного для «паафуков» поведения. Ведь они отступили после тяжелых, но отнюдь не катастрофических потерь!
Прескотт на мгновение задумался.
– Но ведь мы можем лишь строить предположения о причинах их отступления, – предупредил он.
– Так-то оно так, и все равно теперь «паафуки» больше боятся потерь. Мы оба видели их отступление в Алуане, но то был особый случай. Тогда они случайно напоролись на нас и наверняка не могли полностью жертвовать ограниченными силами, имевшимися у них в том районе. Тогда они отошли в ожидании подкреплений. На этот раз у них было предостаточно времени, чтобы подготовиться к удару и подтянуть сюда все имеющиеся в их распоряжении силы. Об этом говорит число брошенных на нас кораблей. Однако они не стали жертвовать своими кораблями, а отошли. Может, они наконец-то вынуждены беречь крупные боевые единицы? А что если им было не собрать достаточно крупный резерв, который отразил бы нашу контратаку, уничтожь мы – как это происходило раньше – все их корабли, участвовавшие в штурме?
Заарнак навострил уши и пожирал Прескотта глазами, наблюдая, как тот напряженно думает.
– А вдруг у «паафуков» действительно стали кончаться корабли?! – С этими словами орионец подался вперед грациозным движением готовящегося к прыжку хищника. – В этом случае нам, пожалуй, пора навестить их Третье гнездышко!
Прескотт по-прежнему размышлял. Без более убедительных доказательств он считал себя не вправе верить в то, что «пауки» наконец начали испытывать недостаток в тяжелых боевых кораблях.
– Вспомните, сколько космических крепостей разведывательные ракеты обнаружили по ту сторону узла пространства, ведущего в Третье паучье гнездо, – сказал он Заарнаку. – Даже если у них мало кораблей, эти укрепления дадут нам жару.
– Это верно, но данные, доставленные этими же ракетами, позволят нам точно распределить цели между беспилотными носителями стратегических ракет, а корабли противника, которые могли бы поддержать эти крепости, только что получили хорошую взбучку. Кроме того, «паафуки» потеряли почти все свои канонерки.
– Мы тоже понесли потери! – Глаза Прескотта на мгновение остановились на лежавшем перед ним листе бумаги, но он тут же отвел их в сторону.
– Но к нам скоро прибудут подкрепления: тяжелые корабли и большие авианосцы. Скоро у нас будет больше сил, чем перед началом сражения!
– До прибытия подкреплений мы не можем рисковать потерей новых кораблей. Они нужны для обороны Зефрейна.
Заарнак тоже знал, что почти все укрепления, защищавшие узел от «пауков», разрушены, и Прескотт заметил, что возбуждение орионца проходит. И все же Заарнак не сдавался.
– Правильно. Но судоремонтные заводы Заайи’Фараан быстро отремонтируют поврежденные корабли. Кроме того, у нас здесь полно боеприпасов, а в разоренном нами Третьем гнезде противнику не пополнить боезапас! – хищно сверкнув клыками, сказал он.
Прескотт больше не колебался – ему тоже хотелось ударить по «паукам».
– Ну ладно. Согласен. К первому апреля по земному летоисчислению у нас будет столько же истребителей, сколько и раньше. Прикажем штабу спланировать операцию к этому числу. Пусть не забудут о поврежденных кораблях, которые будут к этому моменту отремонтированы!
– Отлично! Давайте созовем штабное совещание и обсудим подробности. – Заарнак встал, но внезапно за окном что-то привлекло его внимание. – Что это, Реймоонд?
