была специалистом по вооружениям и не нуждалась в консультациях экспертов, чтобы понять, что мятежники натолкнулись на новое применение принципа линзы силового поля, позволяющее посылать луч более продолжительными импульсами, чем это могут делать обычные излучатели первичной энергии. Эти импульсы были достаточно длинными, чтобы луч слегка колебался, прорезая пятисантиметровое отверстие во всем, что попадалось на пути. Хотя он и не наносил таких обширных повреждений, как силовой луч, но их вполне хватало, чтобы вывести из строя оборудование. Кроме того, он без труда проходил через любой металл и энергетические щиты. Поэтому, несмотря на низкий темп огня, эти излучатели были смертоносным оружием. Они легко кромсали супермониторы с их почти неуязвимыми щитами и броней.
Первичное излучение всегда очень пугало тех, кому приходилось сражаться в космосе. Представьте, что вы стоите внутри целехонького космического корабля, и вдруг вам в животе пропарывают дырку величиной с перепелиное яйцо! Конечно, так бывало очень и очень редко, потому что люди очень маленькая цель по сравнению с космическими кораблями и пространство, занимаемое ими, невелико. Но даже самое невероятное иногда все-таки происходит!
Вот и сейчас луч первичного излучения пронзил адмиральский мостик «Того». Кислород стал с воем вырываться в пространство сквозь прорезанное отверстие. Двое операторов, следивших за сканерами, были прошиты лучом, он разрезал их пополам, забрызгав палубу кровью и кусками внутренностей. Луч качнулся было в сторону адмиральского кресла Сони Десай, но не дошел до него, оборвавшись в районе правого бедра Хоакина Сандоваля, рухнувшего на палубу. Его нога была прикреплена к телу лишь тонкой полоской кожи и мышечной ткани. Первичное излучение – это не тепловой луч, оно не прижигает раны. Из обрубка ноги фонтаном брызнула кровь. Сандоваль закричал не своим голосом.
Десай инстинктивно отключила противоударные зажимы и вскочила с кресла. Шокированные члены экипажа не успели даже пошевелиться, как она оторвала кусок кабеля, свисавший из разрезанной лучом панели, и туго затянула этот импровизированный жгут вокруг ноги Сандоваля, одновременно вызывая врачей через свой боевой микрофон.
– Господин адмирал, «Гюрза», «Кобра», «Ортлер», «Тера» и «Андерсон» подали сигнал «омега», – доложил Томанага охрипшим голосом. Список жертв неуклонно возрастал. Томанага был разгорячен пылом сражения и потрясен его невероятной кровопролитностью.
Ли Хан сидела в адмиральском кресле, поглаживая шлем, который лежал у нее на коленях, и прислушиваясь к казавшемуся бесконечным перечню погибших кораблей – кораблей, уничтоженных их же создателями во имя долга и чести! Ее поза казалась расслабленной, лицо спокойным, но по щеке катилась капелька пота.
«Арарат» вздрогнул от взрыва очередной ракеты, натолкнувшейся на его силовое поле. Ли Хан взглянула на начальника оперативного отдела штаба адмирала Цинг Чан-га. Он неподвижно сидел перед своим пультом – «Арарат» выпал из коммуникационной сети, объединявшей его с остальными кораблями. Несмотря на безумную бойню, бушевавшую в окружающем пространстве, на адмиральском мостике царила гробовая тишина. Ли Хан заметила чью-то тень и подняла глаза. Рядом с ней стоял Цинг Чанг.
– Господин адмирал, вам необходимо перейти на другой корабль, «Арарат» больше не может выполнять функции флагмана.
– Нет, – негромко ответила Ли Хан.
– Господин адмирал! – снова обратился к ней Цинг Чанг. – Капитан Морено погиб. Командир Томас докладывает, что из вооружения у нас остались только два гетеролазера и один излучатель первичной энергии. Теперь с нами справится даже легкий крейсер! По нам уже не ведут интенсивного огня, но дайте им время, и они нас обязательно прикончат… Господин адмирал, вам необходимо перейти на борт другого корабля.
– Нет, – повторила Ли Хан. – У меня было три флагмана. Два из них я уже потеряла. – Она отвернулась от боевого дисплея, на котором только что видела, как ее корабли уничтожили монитор «Бернардо да Сильва». – С этого флагмана я не уйду.
– Вы обязаны это сделать, господин адмирал, – тихо сказал Цинг Чанг. – Ведь вы отвечаете не только за этот корабль, но и за судьбу всей ударной группы.
– Вот как? А что будет с вами, адмирал?
– У меня осталось только два корабля, – лаконично ответил Цинг Чанг. – И оба уже выпали из коммуникационной сети.
– Но у вас есть связь!
«Арарат» был обречен, но Ли Хан с ее болезненно обострившимся восприятием происходящего казалось, что лишь ее присутствие на борту этого корабля не позволяет противнику его уничтожить. Она понимала, что это абсурд, но не могла покинуть «Арарат».
Ли Хан упрямо покачала головой:
– Двигатели еще работают! Прикажите «Арарату» отступить. Я останусь на его борту и буду отдавать приказы на расстоянии.
– Слушаюсь, господин адмирал! – Цинг Чанг на мгновение умолк, глядя на сидевшую в кресле Ли Хан. Внезапно его лицо озарила теплая улыбка. – Служить под вашим командованием было для меня высокой честью, – сказал он.
Ли Хан подняла глаза на Цинг Чанга. Несмотря на то что ее мозг был затуманен пылом сражения, она удивилась его почти нежным интонациям. Что случилось с ее старым знакомым, вечно невозмутимым Цинг Чангом?!
– Если можете, простите меня, – негромко сказал он и… нанес ей сокрушительный удар кулаком в челюсть.
Удар был такой силы, что Ли Хан дернулась, закатила глаза и, потеряв сознание, обмякла в противоударных зажимах. Цинг Чанг на глазах онемевших от удивления присутствовавших на мостике подхватил ее шлем, одел ей на голову и прикрепил к скафандру. Потом он повернулся к Томанаге.
– У вас есть четыре минуты, чтобы покинуть корабль, коммодор, – отрубил он. Он нажал на кнопку, отключил противоударные зажимы кресла Ли Хан, сгреб в охапку ее безжизненное тело и сунул в руки машинально подхватившему его Томанаге. – Она не должна здесь оставаться! Немедленно покиньте корабль!
Томанага мгновение колебался, потом быстро кивнул и побежал к бортовому электромобилю.
– Адмиралу понадобится ее штаб! – рявкнул Цинг Чанг. – Бегом марш!
Офицеры штаба Ли Хан без колебаний подчинились приказу. В голосе Цинг Чанга было нечто не позволявшее его ослушаться. Придя в себя, они обнаружили, что находятся уже на полпути к шлюпочному отсеку.
Цинг Чанг нажал кнопку на подлокотнике опустевшего кресла Ли Хан, и его голос зазвучал в наушниках всех членов экипажа, оставшихся в живых на его полуразрушенном флагманском корабле:
– Говорит адмирал Цинг Чанг. Наш корабль безоружен, но, пока его двигатели в строю, я намереваюсь приблизиться к противнику и пойти на таран. У вас есть три минуты, чтобы покинуть корабль. – Он повернулся к своему штабу:
– Командир Хауэлл! Сигнал адмиралу Кондору: «Вице-адмирал Ли Хан на борту катера переходит на корабль ВКФ Республики Свободных Землян «Сабуро Ято». Немедленно обеспечьте прикрытие истребителями». Отправьте сигнал и покиньте корабль!
Цинг Чанг наклонился над панелью, включив управление двигателями и рулями прямо с адмиральского мостика. Через мгновение он поднял глаза и увидел, что офицеры его штаба – на своих местах.
– Дамы и господа, – спокойно сказал он, – вы что, плохо меня поняли?
– Нет, – негромко сказал Френсис Хауэлл. – Мы прекрасно вас поняли.
Цинг Чанг хотел было что-то сказать, но передумал, кивнул и упал в адмиральское кресло.
– Ждем еще две минуты, командир Хауэлл, – сказал он, глядя на хронометр. – Потом – полный вперед! – Он ткнул пальцем в яркую точку на боевом дисплее:
– По-моему, прекрасная цель!
– Отменная цель, господин адмирал!
