брюки, сшитые из тонкого сукна, были идеальны. Шелковые приталенные рубахи навыпуск тоже как из журнала мод, хотя маленькая вышивка в виде рун, все-таки имелась. Образ не портили даже затейливые золотые заколки в длинных волосах.
— Это вы чего? — изумилась я, так и не вспомнив про свое обещание.
— Это мы на пляж, — напомнил Илваритель, а Селливен кивнул головой.
Так, ага, на пляж.
Из глубин памяти всплыл давний разговор, я вздохнула и попыталась увильнуть от исполнения, — Я сегодня занята по горло, мне так жаль, так жаль, вы просто не представляете…
— Ничего, — успокаивающе кивнул головой Селливен, — Мы тебя уже отпросили.
Мой супруг согласно кивнул головой, и мне ничего не оставалось, как сдаться.
Уже переодеваясь, я решила, что зря так сопротивлялась, интересно же посмотреть со стороны реакцию представителей другого мира на наш, и я не ошиблась, весело стало уже в маршрутном такси.
Напротив моих подопечных уселись две симпатичные девицы с весьма зрелыми формами и такими короткими юбками, что не спасали даже сумочки, заботливо поставленные на колени.
Эльфы порозовели, переглянулись и стыдливо потупили глаза.
Девушки оценили застенчивых красавцев и начали вести прицельный обстрел манящими взглядами, томным облизыванием и прикусыванием пухлых губ. К тому же они постоянно перешептывались и хихикали, чем окончательно вогнали в краску юношей.
Эльфы были так беззащитны перед напором этих кокеток, что я умилилась, а какая то бабка прошипела, — Бесстыдницы! Совсем ошалели! Скоро юбки до пупа задерете и сами на колени парням прыгнете!
«Парни» от речей нежданной защитницы совсем поникли, а мне стало так весело, что я чуть не пропустила нужную остановку. Когда наша странная компания, наконец, выбралась из маршрутки, на парней было невозможно смотреть без жалости: тонкие стрелы бровей сведены напряженной судорогой, кончики острых ушей нервно подрагивают, на лице — хоть воду кипяти.
— Ну, вы люди и…, - обвинительно начал Илваритель и запнулся, потому что временно онемел, мимо продефилировала целая стайка юных прелестниц в малюсеньких шортиках и крошечных топиках.
А Селивен жалобно протянул, — Неужели мне это не мерещиться?!
Я только хмыкнула, — Дальше будет круче! Поэтому нервным предлагаю вернуться домой.
— Круче это как? — осторожно поинтересовался Илваритель.
— Еще меньше одежды!
— Это невозможно!!! — отказались мне верить эльфы, а зря….
Скажу только, что первый час нашего отдыха они провели в тени большого дерева, не решаясь покинуть его спасительную тень. Но страшило их вовсе не наше ядовитое солнце, мимо ходили, бегали или стояли десятки загорелых, почти обнаженных див. Девушки бросали на моих красавцев взгляды из-под ресниц, ложились на песок под самым их носом, подставляя солнцу гладкие животы. Эльфы тихо сидели, прижавшись, друг к другу, как замершие зимние воробьи, не в силах произнести хоть слово, так велико было их потрясение. Пределом испытания стала неспешно прошедшая мимо барышня в стрингах и топлес. Мои мальчики со стоном повалились на песок и когда смогли с него встать, у них, наконец, выработался минимальный иммунитет к обнаженному женскому телу.
Они сами разделись, явив на обозрение чудо эльфийского портняжного искусства — довольно свободные штанишки по колено нейтрального темно зеленого цвета. И пока они вальяжно шествовали к воде, попутно лишая остатков разума представительниц слабого пола своей неземной красотой, я наслаждалась произведенным фурором со стороны и готовилась к новой серии бесплатного развлечения. И оно не замедлило себя ждать.
В нашу сторону продвигался, выдергивая, как цапля, свои длинные тонкие ноги из вязкого песка весьма импозантный тип в белых одеждах. Тончайшая, из дорогого хлопка, длинная рубашка была, расстегнула и выставляла напоказ ухоженное мускулистое тело и полкило переплетенных золотых цепей, разной толщины. Длинные черные волосы, перехваченные в хвост серебристым шнурком, сияли и вились, как в рекламе шампуня. На руке сверкали дорогие часы, а под мышкой обвис крошечный йоркширский терьер.
Я, было, задалась вопросом, что может делать на общественном бесплатном пляже такой мэн, как он повернулся боком и явил миру золотую серьгу. Серьга была нужной формы и в нужном ухе. Этот тип был явно приезжим искателем приключений на свою задницу, причем в прямом смысле этого слова. И, конечно же, дяденька замер недалеко от нашего пристанища. Он остановился и глубокомысленно воззрился в сторону воды, свысока оглядывая окружающий его мир.
Я затаила дыхание.
Из воды, тем временем, выбрались, и не спеша, продвигались в нашу сторону эльфы, обеспечивая по дороге ночными грезами всех девиц старше 13 лет.
Взгляд брюнета мгновенно перестал блуждать, и сосредоточился на моих красавцах…. на том, что ниже пояса и выше колен. На его счастье, эльфы алчного взгляда не заметили, и развалились на горячем песке перед самым его носом.
Мужчина счастливо вздохнул, потоптался на месте, в поисках свободного места и тени, а потом приземлился рядом со мной. Он спустил на землю свою собачонку. Животное боязливо прижалась к его ногам, и пару раз тявкнуло, на меня, между прочим. В отместку я показала этой мелюзге язык. При желании можно было и рявкнуть на псину, так сказать в воспитательных целях, или заняться извращенным садизмом: потребовать от хозяина, чтобы он одел на этот спичечный коробок с ножками намордник, но мне было, во-первых — лень, во-вторых — любопытно, что будет дальше.
— Мика, нельзя! — утомленный радостями жизни голос нашего нового соседа прозвучал неубедительно и только раззадорил собачку.
Я уже было, открыла рот, что бы прервать визгливое завывание отработанной неоднократным применением командой «пшла отсюда», как Илваритель протянул свою руку, и что-то прошептал этой рыжей гавкалке.
Песик немедленно заткнулся, завилял хвостом и помчался знакомиться.
Хозяин тоже решил в этом поучаствовать, широко улыбнулся, обнажив десны, и кокетливо представился, — Лев Валерьевич. Просто чудо, что Мика к вам подошел! Он такой застенчивый!
У меня на этот счет было другое мнение, но я его оставила при себе и терпеливо в течение получаса слушала монолог брюнета.
Лев Валерьевич разливался соловьем. За пятнадцать минут мы узнали все подробности рождения, взросления, и сложности пубертатного периода его шавки за 3000 у.е.
Следующие пятнадцать минут разговор шел о его одинокой, и само собой, очень чувствительной, ранимой душе, которой, увы и ах, безумно не хватает любви и понимания. При этом он так выразительно и кокетливо смотрел на эльфов, что они в замешательстве оглянулись на меня. Половину из его спича они явно не поняли, хоть по-русски уже неплохо говорили, но все равно, от быстрой речи пока терялись. К тому же Лев Валерьевич определенно прибыл к нам откуда-то со стороны Воронежа и при разговоре страшно гхыкал, кое, что даже я понять могла только с опозданием на несколько секунд, а что уж говорить про ребят.
Пока эльфы в недоумении крутили головами, я широко улыбнулась брюнету, и сквозь зубы сказала, — Дальше эту тему развивать не советую.
— Почему? — наивно удивился любитель экзотики.
— Убьют, — мой ответ заставил вовремя замереть руку назойливого п… в общем, нехорошего человека, над коленом одного из эльфов. Подозреваю, что это спасло Льву Валерьевичу сохранность его смазливой физиономии, а может быть, даже жизнь, потому как лица моих подопечных постепенно меняло понимание происходящего.
О-о-о… теперь даже я поверила, что они настоящие воины!
Черты лица стали резкими, хотя и не утратили своей красоты, но теперь схватить кого-нибудь из них за колено или другую часть тела мог только самоубийца. А еще, не знаю, в чем тут дело, но стало совершенно очевидно, что это вовсе не люди.
Лев Валерьевич от такой перемены опешил и сник. Его взгляд суетливо заметался по сторонам, и он тихо сказал, — Извините, я… простите бога ради… не поймите меня превратно…
И он приготовился, было отчалить в другую сторону, но зацепился взглядом за обновки эльфов. Брюнет замер, как завороженный, потом медленно потянулся к штанам Селивена, и схватил их, — Что это? Чье это? Как…
Казалось, он забыл и о приглянувшихся ему эльфах, и о маленьком недоразумении, чуть было не переросшим в межвидовой конфликт, Лев Валерьевич любовно гладил ткань, близоруко подносил ее к самым глазам и все не мог оторваться.
Эльфы сменили гнев на жалость, и Селливен участливо поинтересовался, — Этот человек болен?
— Почти, — вздохнула я, — Кажется это провинциальный Кутюрье.
— Кто? — не понял эльф.
— Портной, — выбрала я более понятное слово.
Брюнет прекратил бессвязное бормотание и обижено уставился на меня. Впрочем, он тут же просительно произнес, — Умоляю! Продайте мне эти вещи!
И глядя на наши удивленнее лица, пустился в длинные объяснения. Он действительно модельер. В наш город завернул по ошибке, в поисках вдохновения во время затянувшегося творческого кризиса, посмотрел на карту и решил, что вдохновение может принести только отдых на берегу моря.
Ну откуда он мог знать, что море в наших местах прячется за многокилометровыми зарослями камышей, полных мелких кровососущих тварей, а турагенства заманивают клиентов словами о близости к первозданной природе (расшифровывайте как отсутствие благ цивилизации)?!
Для рыбаков и охотников наши места — просто рай земной, но Лев Валерьевич к этой славной категории не имел никакого отношения.
Он просидел в тоске три дня в плавучей гостинице, и не найдя ни одного личика, достойного его взгляда (тут я представила щетинистые физиономии его попутчиков и хихикнула), после чего удрал обратно в цивилизацию.
Самолет улетал глубокой ночью, так что у него оставалось время осчастливить своим посещением наш пляж. Его, несомненно, привело на этот берег само провидение, ведь эти вещи сшитые руками людей. Нет, не людей!
На этих словах он запнулся и многозначительно ткнул пальцем в безвинно проплывающее над нами облачко. Я снова захихикала, а эльфы смущенно замялись и потупились.
