После этого мы почти не разговаривали. Все последующее слилось в неясное, расплывчатое пятно. Мы с Кристианом переходили от схватки к схватке, комбинируя его магию и мой кол. Не всегда убивать стригоев удавалось так легко и быстро, как первых. Некоторые сражения затягивались. Эмиль держался около нас, и, честно говоря, я потеряла счет убитым нами стригоям.
— Я знаю тебя.
Эти слова поразили меня. На протяжении всей этой бойни никто из нас, ни друзья, ни враги, практически не разговаривал. Эти слова произнес стригой, на вид примерно моего возраста, хотя наверняка он был в десять раз старше. Его отличали белокурые волосы до плеч и глаза, цвет которых я не смогла разглядеть. Они были обведены красным, только это и имело значение.
В ответ я замахнулась на него колом, но он увернулся. Кристиан был занят, воспламеняя двух других стригоев, так что с этим пришлось справляться мне самой.
— Сейчас в тебе есть что-то странное, но все же я помню. Я видел тебя несколько лет назад, до своего пробуждения.
Ладно, значит, он не в десять раз старше — если видел меня, когда еще был мороем. Я надеялась, что эта болтовня отвлечет его. Для совсем молодого стригоя он оказался на удивление быстр.
— Ты всегда ходила с этой девчонкой Драгомиров, светленькой такой.
Я ударила его ногой и тут же отдернула ее, прежде чем он успел схватить меня. Он даже не покачнулся.
— Ее родители хотели, чтобы ты стала ее стражем, до того, как погибли?
— Я и есть ее страж, — проворчала я, взмахнув колом в опасной близости к нему.
— Значит, она еще жива… Ходили слухи, что в прошлом году она умерла. — В его голосе прозвучало удивление — и злоба. — Ты понятия не имеешь, какую награду я получу, когда прикончу последнюю из Драг… Ах!
Я снова попыталась ударить его колом в грудь, он снова увернулся, но на этот раз кончик кола процарапал его лицо. Это не могло убить его, но прикосновение кола, напоенного жизнью, не-мертвые воспринимают примерно как ожог кислотой. Он вскрикнул, но продолжал умело защищаться.
— Я вернусь за тобой, когда покончу с ней, — прорычал он.
— Тебе в жизни до нее не добраться, — хмыкнула я в ответ.
Кто-то толкнул меня в бок — стригой, с которым сражался Юрий. Я пошатнулась, что не помешало мне вонзить в сердце этого стригоя кол. Задыхаясь, Юрий поблагодарил меня, и мы оба снова бросились в бой. Вот только светловолосый стригой исчез. Я нигде не смогла найти его. Что же, тут хватало и других. Того, на которого я нацелилась, внезапно охватило пламя, что позволило мне без труда заколоть его. Кристиан снова оказался рядом.
— Кристиан, этот стригой…
— Я слышал, — тяжело дыша, сказал он.
— Нам нужно к ней!
— Он морочил тебе голову. Она на другой стороне кампуса, в окружении новичков и стражей. С ней все будет в порядке.
— Но…
— Здесь мы нужнее.
Я понимала, что он прав, и понимала, как трудно ему было сказать это. Как и у меня, самым его горячим желанием было немедленно броситься к Лиссе. Здесь он действовал замечательно успешно, и все же больше всего ему хотелось вложить всю свою магию в защиту Лиссы, создать вокруг нее стену огня, которую не смог бы преодолеть ни один стригой. У меня не было времени глубоко анализировать нашу с ней связь, но главное я чувствовала: она жива и не испытывает боли.
Поэтому я осталась, сражаясь вместе с Кристианом и Юрием. Лисса все время пребывала в глубине моего сознания, связь свидетельствовала о том, что с ней все в порядке. В остальном сражение полностью захватило меня. Мною владело одно-единственное желание: убивать стригоев. Не пропустить их в спальный корпус, не дать им уйти отсюда и напасть на корпус Лиссы. Не знаю, сколько времени это продолжалось. Для меня существовал лишь тот стригой, с которым я в данный момент сражалась. И как только с ним было покончено, я переходила к следующему.
Пока, в конце концов, никакого следующего не нашлось.
Все тело болело, я была до предела измотана, но адреналин по-прежнему кипел в крови. Рядом со мной, тяжело и часто дыша, стоял Кристиан. Физически он в сражениях не участвовал — в отличие от меня, — но истратил слишком много магической энергии, и это сказалось на его состоянии. Я оглянулась по сторонам.
— Нужно еще поискать, — сказала я.
— Здесь больше ни одного нет, — произнес знакомый голос.
Я резко обернулась. Дмитрий! Жив! Я так боялась за него, хотя изо всех сил загоняла эти страхи поглубже, но сейчас они вырвались наружу. Хотелось броситься к нему, прижать к себе. Живой — избитый, окровавленный, но живой!
Он лишь на мгновение задержал на мне взгляд, но тут же в памяти всплыло все случившееся в хижине. Казалось, с тех пор прошло сто лет, но в быстром взгляде Дмитрия я увидела любовь, беспокойство и… облегчение. Он тоже тревожился за меня. Потом он повернулся и указал в сторону восточной части неба. Я проследила за его рукой. Горизонт там наливался розовым и алым: вот-вот должно было взойти солнце.
— Они либо мертвы, либо сбежали, — сказал он и перевел взгляд на Кристиана. — То, что вы делали вместе…
— Было ужасно глупо? — предположила я.
Он покачал головой.
— Одна из самых поразительных вещей, которые я когда-либо видел. Половина убитых ваши.
Я снова оглянулась, и меня впервые поразило количество лежащих вокруг спального корпуса тел. Мы убили стригоев. Мы убили множество стригоев. Убийство — ужасная вещь… но мне нравилось то, что я только что делала. Я отбивала нападение монстров, которые преследовали меня и моих подопечных.
Потом я заметила еще кое-что, от чего живот у меня свело, хотя это было совсем не то тошнотворное ощущение, которое сообщало мне о присутствии рядом стригоев.
— Здесь лежат не только стригои, — еле слышно прошептала я.
— Верно, — ответил Дмитрий. — Много людей потеряно, во всех смыслах этого слова.
— Как это понимать? — спросил Кристиан.
На мужественном лице Дмитрия возникло выражение печали.
— Стригои убили некоторых мороев и дампиров, а кое-кого… кое-кого увели с собой.
ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ
Убиты или похищены. Стригоям было мало прийти сюда и убивать мороев и дампиров. Некоторых они увели с собой. Эта их особенность была хорошо известна. Даже они имели ограничения в количестве крови, которую могли выпить зараз. Поэтому они часто брали пленников — в качестве «закуски» на потом. А иногда влиятельные стригои, не желающие сами выполнять грязную работу, посылали свою «мелкую сошку» за добычей. И еще время от времени они целенаправленно захватывали пленников, чтобы превратить их в стригоев. Как бы то ни было, это означало, что некоторые наши люди, возможно, еще живы.
Учеников, мороев вместе с дампирами, собрали в зданиях, которые объявили свободными от стригоев. Взрослые морои тоже находились внутри, в то время как стражи оценивали причиненный ущерб. Отчаянно хотелось быть с ними, помогать, делать, что в моих силах, но мне ясно дали понять, что мое участие закончилось. Теперь оставалось только ждать и беспокоиться за других. Происшедшее по-прежнему казалось нереальным. Стригои напали на нашу школу. Как такое могло произойти? Академия — полностью безопасное место, это нам внушали всегда. Она и была таким местом. Вот почему школьное обучение тянулось так долго и моройские родственники учеников готовы были терпеть разлуку с детьми на протяжении большей части года. Оно того стоило — именно потому, что здесь было безопасно.
До сих пор.
На подсчет числа пострадавших ушло всего часа два, но ожидание растянуло это время на целую вечность. И результаты… результаты потрясали. Погибли пятнадцать мороев и двадцать стражей. Пропало тринадцать человек, мороев и дампиров. По оценкам стражей, стригоев было около пятидесяти, что просто не укладывалось в голове. Нашли двадцать восемь тел стригоев. Остальные, по-видимому, сбежали, уведя с собой пленников.
Учитывая размер банды стригоев, количество наших погибших оказалось даже меньше, чем можно было ожидать. В какой-то мере нас спасло несколько вещей. Прежде всего, раннее оповещение. Стригои только-только проникли на территорию школы, как я предупредила Стэна. Немедленно был наложен запрет на выход из зданий; помогло и то, что практически все уже находились внутри, потому что наступил комендантский час. Большинство пострадавших мороев, и погибших, и захваченных в плен, — те, кто все еще находился снаружи, когда появились стригои.
Стригои не сумели проникнуть в начальную школу, за что, по словам Дмитрия, прежде всего, следовало благодарить меня и Кристиана. Тем не менее, в один спальный корпус они прорвались — туда, где жила Лисса. Сердце у меня упало. И даже хотя благодаря нашей связи я чувствовала, что с ней все хорошо, перед глазами так и стоял ухмыляющийся светловолосый стригои, а в ушах звучала его угроза окончательно прервать род Драгомиров. Я не знала, что случилось с ним; по счастью, стригои не сумели проникнуть далеко в глубь корпуса Лиссы, и все же некоторые пострадали.
Одним из них стал Эдди.
— Что? — воскликнула я, когда Адриан сообщил мне об этом.
Мы сидели в кафетерии. Не помню точно, какая по счету это была еда, поскольку кампус перевели на дневное расписание, в связи с чем я окончательно утратила ощущение времени. В кафетерии было тихо, все разговаривали исключительно шепотом. Студентам разрешалось покидать свой корпус только ради того, чтобы перекусить. Позже должно было состояться собрание стражей, на которое меня пригласили, однако пока я сидела взаперти со своими друзьями.
— Он же был с вами, — сказала я, устремив на Лиссу почти обвиняющий взгляд. — Я видела его твоими глазами.
