Судный день американских финансов: мягкая депрессия XXI в.

акции стоимостью 0,5 млн ливров: 0,1 млн ливров

Реальная доходность инвестиций (0,2x100/0,1) = 200%!

Можно было уверенно рассчитывать на доход в размере 200% годовых! 200%!

Надувание пузыря

Сразу после появления акций на рынке из всех слоев общества стали приходить заявки на их покупку. Заявок было настолько много, что весь персонал банка неделями занимался их сортировкой. На крошечную улицу Кепкампуа толпами стекались оптовые и розничные торговцы, герцоги, графы и маркизы и часами толкались там в надежде узнать, приняты ли их заявки. Когда, наконец, был объявлен окончательный список подписчиков, оказалось, что заявок в шесть раз больше, чем акций. Результат? Цена акций компании немедленно взлетела до небес.

Улица Кенкампуа в одну ночь превратилась в биржевую площадку на открытом воздухе. Арендная плата в домах на этой улице резко подскочила. Предприимчивые лавочники за бешеные деньги сдавали помещения не менее предприимчивым горожанам, в мгновение ока превратившимся в брокеров.

Примерно в то же самое время герцог стал замечать, что бумажные деньги действуют на людей как эликсир. Затея Ло перестала быть экспериментом; она обернулась оглушительным успехом. Как он и предсказывал в своем эссе за 15 лет до того, люди обрели невообразимое доверие к бумаге как платежному средству. Новые деньги активно переходили из рук в руки, торговля и ремесло процветали. Используя безупречную логику политиков всех времен и народов, Филипп II не мог не догадаться: люди поверили в бумажные деньги; банкноты дают правительству удобный инструмент для заимствований (хотя и старые долги были еще не выплачены); бумажные деньги принимают на рынке с премией, и они, похоже, вдохнули жизнь в замершую экономику Франции. Так почему бы не печатать побольше банкнот?

Герцог, прежде противившийся прямому участию правительства в операциях банка, теперь переименовал его в королевский - Banque Royale, наделил его монополией на аффинаж золота и серебра и к концу 1719 г. выпустил 1000 млн новых банкнот, увеличив тем самым денежную массу в 16 раз. Новые деньги в сочетании с лихорадочным спросом на акции Компании Индий имели тот же эффект, что брошенные в горящий камин петарды. Началось безумие. Цена акций на улице Кенкампуа доходила до десяти номиналов и выше.

Спекулянты неистово трудились, надеясь сколотить состояние на новых выпусках акций. Герцог и Ло любезно помогали им в этом. В стиле, достойном политики Федерального резерва в 2001 г., канцелярия регента в мае 1720 г. выпустила пять деклараций, разрешивших эмиссию еще 2696 млн новых банкнот. Денежная масса пухла как на дрожжах.

Возможно, покупатели акций Миссисипской компании имели те же планы, что и американцы поколения бэби-бума, которые в течение 1990-х годов стремились обеспечить себе благосостояние после выхода на пенсию. Они покупали акции новой компании на выпускаемую правительством резанную бумагу. В Луизиану не вкладывался новый капитал, и она не приносила никаких доходов. Но у толпы перед дверями банка Ло были свои идеи, своя логика и свои мечты.

Из воздуха

По всем признакам французская экономика выглядела совершенно оправившейся. Всего за четыре года страна позабыла о невзгодах и теперь лоснилась от довольства. Париж, центр процветания, бурлил. Со всей Европы сюда стекались всевозможные товары, предметы роскоши и искатели счастья. Население столицы увеличивалось. Цены росли. В моде была роскошь - шелка, кружева, бархат. Дорогую мебель и предметы искусства везли со всех сторон света, и покупали все это не только аристократы. Впервые в истории Франции процветание коснулось среднего класса. Казалось, что наступила новая эпоха: заработки ремесленников выросли вчетверо; безработица упала, повсюду возводились новые дома - каждый намеревался разбогатеть!

Цена акций, выпущенных в августе 1719 г., быстро выросла до 2830 ливров. Но к середине сентября их курс еще удвоился. К концу сентября курс слегка снизился, до 4800 ливров, но потом рост продолжился: 6463 ливров 26 октября, 7463 - 18 ноября и 8975 ливров днем позже! Рост продолжался до 8 января 1720 г., когда за одну акцию Компании Индий давали 10 100 ливров (рис. 3.1).

Рис. 3.1. Распространение богатства: деньги из «мыльного пузыря» расходятся по миру. Значительная часть денег, крутившихся в спекуляциях с акциями Миссисипской компании Джона Ло (вверху), перетекла в Лондон, чтобы спустя шесть месяцев поучаствовать в пузыре Южных морей (внизу). Эти же деньги способствовали росту цен на предметы роскоши и недвижимость во Франции, что через три столетия повторилось в Японии и США.

Покупая акции в кредит, самые простые люди сколачивали немыслимые состояния: лакей заработал 30 млн ливров, бродяга - 70 млн, лавочник - 127 млн. Аристократы придумали даже новое слово для такого рода людей. Они презрительно именовали их «миллионеры». Ричард Кантильон, 23-летний ирландский банкир, работавший в то время в Париже, получил кучу денег - чуть ли не 20% годовых налоговых доходов французской казны. Такие люди становились легендами. Распространение легенд подстегивало спекулятивную лихорадку. Заболевший спекулянт послал слугу продать 250 акций по 8000 ливров. К тому времени, когда тот добрался до рынка, цена поднялась до 10 тыс. ливров. Он продал акции, вернул хозяину его 4 млн ливров, а 500 тыс. оставил себе. После чего он упаковал вещи и был таков. Громадное состояние сделал и личный помощник самого Ло.

Ло превратился в самого уважаемого иностранца Франции. Для французов этот финансовый гений, вернувший стране процветание, был выше короля. Толпы обожателей боролись за возможность мельком увидеть своего идола, так что его карету постоянно эскортировали солдаты короля. Сен-Симон вспоминает: «Просители и ходатаи ломились в его двери, пытались проникнуть к Ло через окна, выходящие в сад, а некоторые вваливались в приемную через каминную трубу».

Женщины всех слоев общества плели интриги, чтобы привлечь его внимание. «Они так преследуют его, что он не имеет покоя ни днем, ни ночью, - писала герцогиня Орлеанская. - Герцогиня первая целовала ему руки, а уж если герцогиня целовала руки, какие части тела расцеловали бы простые женщины?»

Благодаря успеху своего «проекта» к 1720 г. Ло стал самым богатым человеком на Земле. Чтобы не видеть неистовства и увечий, сопровождавших торговлю па улице Кенкампуа, Ло купил целый квартал там, где сегодня находится модная Вандомская площадь. Он открыл офис в отеле Сюиссон и начал скупать замки по всей стране. К тому времени, как ему предложили покинуть Францию, он был владельцем уже дюжины замков. В апогее своего богатства и популярности Ло был владельцем центрального банка Франции и всей территории Луизианы, простиравшейся от Мексиканского залива до Великих озер, от Аппалачских гор до Скалистых гор Среднего Запада. Его компания имела монополию на торговлю с обеими Америками, Индией и Дальним Востоком. Этот простой шотландец незнатного происхождения получил титул герцога Арканзасского и стал первым американским герцогом.

Увы, все на свете подлежит коррекции, в том числе и репутация.