репутации Гринспена, продавали за 264 долл. Кто знал, что цена золота вот-вот пойдет в рост? Сначала в феврале 2001 г., а потом в апреле цена золота упала ниже 260 долл., а потом резко пошла вверх.
Золото вступило в фазу подъема, а репутация Гринспена, напротив, - в фазу упадка. Мало того, что он способствовал раздуванию пузыря и вовремя его не проколол, но еще, когда тот начал сдуваться сам по себе, он увеличил подачу воздуха.
Всего через несколько дней после его выступления в Вайоминге в 2002 г. цена золота выросла до 320 долл. К концу года она преодолела отметку 330 долл.
На фотографиях в летних номерах газет и журналов видно, что титан Центробанка выглядит немного усталым. Видно, даже часового отмокания в мыльных пузырях теперь недостаточно. Бессмыслица лишает сил. На этих фотографиях председатель Федерального резерва поддерживает голову рукой, как будто боится ее уронить.
Протоколы прежних заседаний Комитета по операциям на открымтом рынке дают картину поразительно уверенного в себе и энергичного председателя Федерального резерва. В сентябре 1996 г., например, Гринспен заявил своим коллегам по центральному банку: «Я признаю, что на фондовом рынке существует 'мыльный пузырь'». Затем, в связи с предложением повысить гарантийные депозиты, чтобы сбить волну спекуляций: «Я ручаюсь, что если вам нужно избавиться от пузыря, каким бы он ни был, это сработает».
Куда девались все его прозрения? Что стало с прежним Аланом Гринспеном? Это был явно не Волкер; прежний председатель Федерального резерва был сделан из более закаленного материала и был готов идти наперекор толпе. Гринспен же прогибался.
Глава Федерального резерва заново перекроил себя в угоду собственному честолюбию. Разве преданный Айн Рэнд сторонник золотого стандарта не преобразился в величайшего из всех известных миру манипулятора бумажными деньгами? Разве этот человек, написавший однажды, что золото - это единственная честная разновидность денег, не предал уже как собственные убеждения, так и валюту своей страны?
Кто может знать действительные мысли Гринспена? Быть может, это пышная мыльная пена его утренних ванн подсказала ему идею, что «чудо роста производительности» преобразовало национальный рынок капитала.
Возможно, наблюдая за мыльными пузырями в своей теплой, расслабляющей ванне, он невольно убедил себя, что нет никакой нужды увеличивать гарантийные депозиты или предостеречь инвесторов об опасности чрезмерно вздувшегося рынка, или попытаться самому проткнуть этот пузырь.
Эпилог
Какой приговор история вынесет Алану Гринспену? Кому-нибудь есть до этого дело? Объединившись в коллектив, люди, даже зная все последствия, склонны принимать свинью за балерину. Они вполне могут сделать из главы Федерального резерва как героя, так и злодея.
«По моему мнению, Гринспен, вне всякого сомнения, достиг большего, чем любой другой председатель Федерального резерва»91, - сказал в конце 2002 г. лауреат Нобелевской премии Милтон Фридмен. Вряд ли это случайная оценка, ведь именно Фридмен заложил интеллектуальный фундамент проводившейся Гринспеном политики легкого кредита.
Есть, разумеется, и другие оценки. «О м-ре Гринспсне в истории останется недобрая память как о буфетчике, которому поручили ответственность за экономику Новой эпохи, а он породил пузырь»92, - полагает Пол Маккалли, финансовый менеджер в
Не имея возможности подслушать завтрашние новости, мы не знаем ни того, что случится с экономикой или фондовым рынком, ни того, во что это превратит «класс работников слова». Мы воспроизвели здесь сказочную карьеру Гринспена не в осуждение ему, а просто из желания показать, какими бывают люди. Они в высшей степени наделены способностью воспринимать разумные идеи и убедительно доказывать все, что им выгодно. Сегодня их разум говорит им что-то одно, что кажется неопровержимым, а назавтра совершенно противоположное мнение покажется им столь же или даже более убедительным.
Что еще поразительнее, они могут придерживаться какой-то идеи и даже любить ее, но при этом делать нечто совершенно с ней несовместимое. Единственный либертарианец в нашем Конгрессе, Рон Пол из Техаса, однажды призвал Гринспена к ответу. Вручив ему экземпляр эссе «Золото и экономическая свобода», которое Гринспен написал для издававшегося Рэнд информационного бюллетеня
6 Эпоха толпы
Половина населения больше не читает газет; понятно, что это более разумная половина.
Гор Видал
Все события происходят на границе [margin]. Пограничная личность не является последовательно доброй или злой, толковой или тупой, «быком» или «медведем»… но поддается влияниям. Налей ему выпивки в день выборов и он проголосует за что угодно. Начини его подходящего сорта демагогией, собери в толпу и он линчует саму мать Терезу.
XX в. будет эпохой толпы, предсказал Гюстав Лебон в изданной в 1896 г. книге «Психология толп»
Толпа усиливает любые человеческие эмоции. Люди, в нормальном состоянии вполне разумные, из тех, что ездят всегда по правой стороне дороги, способные освоить управление домашней аудиосистемой, умеющие без труда найти самую низкую цену в супермаркете, превращаются в безумных маньяков, стоит им собраться в толпу. Что касается рынков, там страхи и алчность легко выходят на волю. Цена поднимается настолько, что ни один человек, будучи в здравом уме, сам по себе не стал бы ее платить или опускается
