Михаил Пухов
ПЛАНЕТА ЗА МИЛЛИОН
Глаза Мак-Грегори, когда он услышал эту цифру, загорелись. Он не был пьян — просто прикидывался.
— Сто тысяч? Так дорого? Видимо, это что-то особенное?..
— Хорошая планета, — подтвердил Билл, моргая мутными от виски глазами. — Осточертела, а то б никогда не стал продавать.
— Там есть ценное сырье? — Голос Мак-Грегори дрогнул. — Уран, золото, нефть? Другие ископаемые?
— Нет, — сказал Билл. — У нас и гор-то нет. Мой дом, а кругом болото.
— А остальное? — спросил Мак-Грегори. — Древесина, пушнина, продовольственные культуры?
— Не, — сказал Билл. — Болото, в болоте трава. Над травой — комарье. В траве лягушенции прыгают.
Он ткнул пальцем в клетку. Рептил с планеты Билла, действительно похожий на жабу, пялился на спартанскую обстановку моей однокомнатной квартиры. Ничего лишнего — три кресла да стол. На столе — бутылка виски и три рюмки тяжелого темного стекла. Я раздобыл их у одного парня из Космического департамента. Полезно иметь много приятелей. С Биллом я познакомился месяц назад и еще тогда решил свести его с Мак-Грегори, только раньше это не удавалось.
Мак-Грегори отвернулся от клетки.
— За что же сто тысяч? За болото и за этих страшилищ?
— По-моему, дешево, — сказал Билл. — Хорошая планета, по-честному. Там одного воздуха мильёнов на тридцать.
— Где ты подцепил эту дубину? — спросил у меня Мак-Грегори, когда Билл удалился в туалет. — Сто тысяч? Да судя по его описанию, эта планета — единственная, которая не стоит этой громадной суммы!
— Сам он купил ее тысяч за пять с половиной.
— А мне хочет всучить за сто, — сказал Мак-Грегори. — Не такая уж он дубина!
— Друг, а спекуляция — штука выгодная? — поинтересовался Билл, вернувшись из туалета.
Мак-Грегори закатил глаза.
— Повторяю — перепродажей имущества я не занимаюсь. Постарайтесь это запомнить. Я ищу планету подешевле, чтобы на ней работать.
— Пахать? — простодушно спросил Билл.
— Думать, — оскорбленно заявил Мак-Грегори. — Между прочим, я доктор философии.
Это была правда, но его основные доходы поступали из других источников.
— А плотят сколько? — Билл чуть не выпал из кресла.
— Достаточно, — гордо произнес Мак-Грегори. — Я специалист высокой квалификации. Сейчас я занимаюсь телепатией и телекинезом.
— Телекинеза? — клюнул Билл. — Это что за штуковина?
— Телекинез, — это гипотетическая способность перемещать материальные предметы усилием воли, — снисходительно усмехнулся Мак-Грегори. — Я работаю в одной комиссии. В последнее время развелось несчетное множество шарлатанов, якобы обладающих парапсихологическими способностями. Комиссия, в которой я работаю, выводит шарлатанов на чистую воду.
— Разве ж их не видно? — изумился Билл.
— На это они и шарлатаны, — объяснил Мак-Грегори. — Прибегают к самым изощренным ухищрениям. Вот свежий пример. Некто на расстоянии пять метров передвигал по столу вилки и прочее. Знаете, как он это делал?
— Ну? — спросил Билл.
— У него был стол с двойной крышкой, — сказал Мак-Грегори. — Между крышками на колесиках перемещался радиоуправляемый электромагнит. В кармане у “телепата” был радиопередатчик. Манипулируя вращающимися рукоятками, он мог включать и выключать магнит, а также перемещать его в любую точку стола.
— А что он на этом имел? — спросил я.
— Ничего, — объяснил Мак-Грегори. — Все телепаты — честные мистификаторы. Скорее можно обнаружить парапсихологические способности у какого-нибудь животного. Но их почти не исследуют.
Билл опять вышел. Я курил у окна, глядя в темноту. Сосредоточиться было трудно, в голове шумело. За моей спиной Мак-Грегори выбирался из-за стола, сдвигая кресла. На определенной стадии он всегда лез проверять парапсихологические способности у кошек, собак и других домашних животных.
— Например, этот зверь, — сказал Мак-Грегори. — Сидит он на кочке среди болота. Вверху комары. Как их достать? Без телекинеза не обойдешься. — Он помолчал. — Послушай, тварь, не могла бы ты передвинуть вон ту бутылку?..
Последовала долгая пауза. Потом я почувствовал, что он трясет меня за плечо.
Я обернулся. Билл еще отсутствовал. Лицо Мак-Грегори было бледное.
— Он ее передвинул. — Он показал на стол. Бутылка с остатками виски стояла на самом краю. Рептил вращал глазищами за прутьями клетки.
— Невозможно, — сказал я.
— Ты знаешь, сколько за него отвалят? — Он отдал новое приказание. Рептил хлопнул глазами. Бутылка на краю стола дрогнула и поползла в центр. Потом задвигались рюмки. Потом дверь распахнулась, и в комнату ввалился Билл.
— Послушайте, старина, — вкрадчиво обратился к нему Мак-Грегори. — У меня есть брат — коллекционер. Завтра у него день рождения. Вы не продадите мне это животное?..
Билл отрицательно мотнул головой.
— Сколько вы за него хотите? — настаивал Мак-Грегори. — Хотите, я дам за него сто долларов?..
Билл расхохотался.
— Не, — сказал он, — совесть не позволяет. Я же не спекулянт. У меня на планете этих лягушенций знаете сколько?
Мак-Грегори размышлял.
— Много, — продолжал Билл, едва не выпадая из кресла. — Планета хоть и хорошая, но небольшая, с Марс. Сплошное болото. В болоте — кочки. Расстояние между кочками метр. На каждой кочке сидит лягушенция и жрет комарье. Покупайте планету, и все это будет ваше.
Лицо Мак-Грегори приобрело мечтательное выражение.
— Вообще в этом что-то есть, — задумчиво произнес он. — Болото, болото до самого горизонта. Вы шагаете по нему, перепрыгивая с кочки на кочку, и вдыхаете чистый воздух, не отравленный ни радиацией, ни смогом, ничем. В этом что-то есть. Сколько, вы говорили, стоит ваша планета?..
В темноте за окном взревел мотор автомобиля. Потом звук затих вдалеке. Билл стоял у окна, разглядывая чек.
— Как ты думаешь, мы не продешевили?
— Не знаю, — сказал я.
Билл устало опустился в кресло. Недопитая бутылка стояла посередине стола.
— Выпить хочется, — пожаловался он. — А встать сил нет.
Я извлек из кармана радиопередатчик и, манипулируя вращающимися рукоятками, передвинул
