Он наклонился вперед, а затем первым выскользнул наружу.
Через несколько секунд Уилл последовал за ним. Вода показалась ему ледяной! Он еще раз с сожалением подумал об Индии. Даже с защитой в виде кожаного водолазного костюма им приходилось работать очень быстро, в противном случае они рисковали получить опасное переохлаждение. Плавными мощными движениями Уилл поплыл за Малышом Джорди.
Как и предсказывал молодой ныряльщик, операция по закреплению цепей оказалась довольно простой. Крюки на их концах следовало вновь прикрепить к обломку, а затем присоединить крюк подъемного крана в том месте, где три цепи соединялись воедино. Возвращения в колокол требовались Уиллу гораздо чаще, нежели Джорди. Его дыхание уже не было столь же отработанным, как в те времена, когда он погружался регулярно.
Прочно закрепив цепи и готовясь вернуться на поверхность, Уилл все же спросил:
– Проверяли ли вы с Дунканом остальные обломки? Нет ли там тел?
Малыш Джорди рассудительно кивнул.
– Да, проверяли. Большая часть обломков открыта, и любые тела были бы смыты оттуда течением. А кормовая часть – достаточно закрытая, если и есть шанс кого-нибудь найти, то именно там.
Устроившись в водолазном колоколе, они подали сигнал, чтобы их поднимали наверх. Когда они достигли поверхности, их тут же укутали в одеяла и снабдили кружками горячего чая с сахаром и виски. Уилл проглотил свой напиток и попросил еще. После того, как он немного согрелся, он спустился вниз, чтобы переодеться в сухую одежду. Затем снова укутался в одеяло.
Когда он опять поднялся на палубу, обломок кормы 'Энтерпрайза' уже был помещен на баржу. Киркленд помог Арчи Мактавишу переправиться туда же, так как инженер решительно настроился понять, что же пошло не так как надо.
Два человека из команды Богла, воспользовавшись кувалдами и ломами, проделали отверстие в обломке кормы, достаточное для того, чтобы можно было проникнуть внутрь. Все остальные стояли в молчаливом ожидании. Ветер усилился, пошел дождь.
Уилл напрягся, когда один из мужчин крикнул:
– Тут чье-то тело.
Двое рабочих вытащили мертвеца наружу и положили его на палубу баржи. Их движения были полны почтения. Рендалл опустился на колени возле тела. После нескольких напряженных мгновений он произнес:
– Это не Эштон.
– Да, – тяжело вымолвил капитан. – Это мой кузен Дональд.
Богл снял свою фуражку и прижал ее к сердцу.
– По крайней мере, теперь мы знаем.
Уилл резко выдохнул, радуясь, что смерть Эша не нашла подтверждения, и одновременно сожалея, что как и прежде осталась неопределенность.
– Чтобы положить конец этой головоломке, давайте осмотрим двигатель.
Матрос из экипажа 'Энни' зажег фонари, и Уилл с Мактавишем и капитаном забрались внутрь. Мактавиш осмотрел двигатель со скрупулезной основательностью, в то время как двое других мужчин держали фонари. Закончив досконально исследовать переднюю часть и бока машины, он отчитался:
– Я не вижу ничего, что могло бы послужить причиной взрыва.
– Посмотрите сзади, – предложил Уилл. – Двигатель оторвался от большей части креплений, поэтому вы сможете увидеть и его заднюю часть.
Мактавиш изогнулся около Уилла в тесном темном пространстве и осмотрел заднюю часть парового котла. Через мгновение он грязно выругался.
– Взгляните на это.
Он указал культей своей правой руки на неровное отверстие с рваными краями на изогнутой стороне парового котла.
Уилл нахмурился, глядя на отверстие.
– Очевидно, что двигатель взорвался здесь, но почему? Недостатки в обшивке парового котла?
– Посмотрите внимательней, – прорычал Мактавиш.
Уилл наклонился ниже и увидел, что на краях отверстия виднеются отблески более яркого припоя.
– Какой-то дефект парового котла был залатан, и отремонтированный участок не выдержал?
– Котел был безупречен. Эту дыру в нем вырезали и столь скверно залатали именно для того, чтобы котел взорвался, проработав перед этим некоторое время.
Капитан Богл недоверчиво произнес:
– Но ведь это означает...
Уилл гневно закончил его мысль:
– Взрыв вовсе не был несчастным случаем.
Глава десятая
(перевод: Janina, редакторы: vetter, Nara)
Массивную дверь открыл суровый человек в ливрее. Увидев, кто на пороге, лакей попытался было захлопнуть ее у него перед носом. Но Адам быстро просунул в щель свою ногу, радуясь, что сегодня на нем его самые грубые ботинки.
– Я все равно его увижу, – решительно заявил он. – Вы скажете, где он, или нам придется обыскать дом?
– Это произвол! – заворчал лакей, пытаясь вытолкнуть ногу Адама из дверного проема. Повысив голос, он прокричал: – На помощь! На дом напали!
Не обращая внимания на слугу, Адам и трое его спутников силой распахнули дверь.
– Нам следует оставаться вместе, – отрывисто произнес Адам. – Вероятно, он наверху.
Под доносившиеся отовсюду вопли служанок и крики лакеев, Адам и его товарищи бросились вверх по лестнице. В одной из спален они прервали любовное свидание одного из слуг и горничной, тут же пронзительно завизжавшей, но мужчину, которого разыскивали, им обнаружить не удалось. Когда они проверили последнюю комнату, Адам произнес:
– Чердак.
Лестница была крайне узкой, а на чердаке в такой знойный день стояла удушающая жара. Большая часть комнат, явно принадлежавших служанкам, была пуста.
И все же они нашли того, кого искали. В самой маленькой и убогой комнатенке на чердаке – с наклонным потолком и полом, покрытым пылью и мертвыми мухами. В комнате не было мебели, за исключением соломенного тюфяка на полу. Зловоние, распространяемое больным и давно немытым телом, вызывало приступы тошноты.
При виде тощей неподвижной фигуры Адам задохнулся, испугавшись, что его друг уже мертв. Его лицо казалось безжизненным, а светлые волосы – тусклыми и грязными. Но когда Адам опустился на колени рядом с тюфяком, глаза мужчины приоткрылись, и он с трудом произнес, криво усмехнувшись:
– Я... все думал, когда же ты придешь.
– Прости, что не сделал этого раньше. Меня не было в городе.
Адам пристально разглядывал изможденное тело, надеясь, что им удастся перенести раненого, не причинив тому еще большего вреда. Повысив голос, он попросил:
– Кто-нибудь, принесите воды и одеяло из какой-нибудь другой комнаты.
Через несколько минут в его распоряжении были кувшин с обитыми краями, наполненный тепловатой водой, и массивный треснувший стакан.
– Хочешь пить? – налив воды в стакан, спросил Адам.
– О, Боже, да!
Адам приподнял голову друга настолько, чтобы тот смог пить маленькими глотками. На шее мужчины дернулся кадык, когда тот судорожно сглотнул.
– Пока достаточно, – сказал Адам, убирая стакан. – Если выпьешь слишком много, тебе станет плохо.
Казалось, что белокурый мужчина собрался с ним поспорить, но затем передумал.
– Вылей оставшуюся воду мне на голову.
Адам исполнил просьбу, и мужчина издал долгий удовлетворенный вздох.
– Такой прохлады я не чувствовал уже, бог знает, сколько времени.
Адам поднялся.
– Давайте закутаем его в одеяло и унесем отсюда.
Двое его спутников расстелили одеяло на полу, затем подняли блондина с запачканного тюфяка и положили на середину грубой ткани. Раненый довольно громко охнул от боли, но больше не издал ни звука, даже когда его начали спускать по узкой лестнице, и его голова и ноги, несмотря на усилия несших его двоих мужчин, неоднократно ударялись о стены.
Следующий лестничный пролет был более широким. Они уже достигли прихожей, когда из гостиной внезапно появился разгневанный старик и перекрыл им выход. Его одежда свидетельствовала о богатстве, но глаза были безумны, грубые руки сжимали дробовик.
– Будь ты проклят, заносчивый кусок дерьма! – проревел он, направляя оружие прямо в грудь Адаму. – У тебя нет права забирать его из
