— Рианеля — моего мужа.
— …?
— Этот темный является нашим лучшим другом. Он не раз спасал нам жизнь. Как я могла так с ним поступить… Как я могла… — и она зарыдала. М-да, в первый раз вижу, чтобы эльфы так убивались из-за кого-то. Насколько мне известно, в их привычки не входит верность друзьям. Хотя, наверное, это только по отношению к людям.
Я стояла в нерешительности и наблюдала за рыдающей Аринэль. Внезапно темный прерывисто вздохнул. Эльфийка резко подняла взгляд на меня и пробормотала срывающимся голосом:
— Ты уверенна, что не сможешь его спасти? Прошу, помоги ему. Он не должен умереть.
Под таким взглядом не смог бы устоять ни один, даже самый холодный и черствый человек, а поскольку я такой не была то, решительно собрав все свои силы, подошла к умирающему эльфу. Темный был очень красив. Даже сейчас, будучи скорее мертвым, чем живым, он был умопомрачительно хорош. Черные как вороново крыло волосы обрамляли лицо с идеальными чертами лица. Глаза были необычного фиолетового цвета (это я успела заметить, когда он на мгновение открыл их).
Я присела рядом с темным и, прикрыв глаза, переключилась на магическое зрение. То, что увидела, было не обнадеживающим — яд убил почти всю его магию. Приказав себе не паниковать, я положила руки ему на грудь. Моя магия медленно и неотвратимо разливалась по его телу, заживляя раны и растворяя яд. Времени на лечение темного понадобилось в два раза больше, чем на светлого.
Чувствуя себя бесконечно усталой и опустошенной, я подняла глаза на Аринэль и тихо спросила:
— Вы уверенны, что хотите спасти обоих? У него, — я жестом указала на темного, — практически нет шансов.
— Уверена, — голос эльфийки ожесточился. — Я готова выполнить все твои условия!
— Дело не в условиях, — тяжело вздохнула я, раздосадованная непонятливостью Аринэль. — Просто, я не знаю как передать им мою магию, а без нее они не выживут. Существует один способ, но он рискованный. И я его использовала только один раз, да и то работала с человеком, а не эльфом. Вы, эльфы, очень тяжело переносите чужую магию. Поэтому, если на счет вашего мужа я почти уверенна, что его организм справится, то для него, — я пошевелила рукой, все еще лежащей на груди темного, — это может быть смертельно.
— Рискни, — тут же ответила Аринэль, не задумываясь ни на секунду.
3
Я сидела в кресле в гостевой комнате дома эльфов, а напротив меня на кровати лежал темный эльф. Интересно, зачем я согласилась так рискнуть.
Муж Аринэль уже после первого обыкновенного вливания силы смог открыть глаза, и поэтому я оставила их вдвоем, а сама пришла сюда. И вот сейчас мне предстоит сделать то, что сможет или убить темного эльфа, или дать ему второй шанс. Я, конечно, их вообще на дух не переношу, но носить клеймо убийцы эльфа тоже не горю желанием. Повлияет ли на него мой личный способ вливания силы — мне предстоит узнать методом проб и ошибок (хотя, конечно, лучше без последних).
Однажды у нас в Академии был такой случай: один студент неудачно провел эксперимент, в результате которого в лаборатории взвился вихрь, способный впитать всю магию из окружающей среды и существ (в том числе и людей). К счастью для остальных учеников, в лаборатории несчастный был один, а за ее пределы вихрь не прошел. Он просто вытянул все магические силы из парня и растворился.
Бедняге срочно требовалась магическая подпитка, но не сплошным потоком, как умеют делать все владеющие магией Исцеления (то есть очень немногие), а тонкой струей, иначе организм незадачливого студента просто не успевал бы адаптировать магию под себя, и вся история закончилась бы летальным исходом. В принципе, помочь такому пациенту практически невозможно, поэтому наши учителя-маги предложили облегчить мучения несчастному. И пока они придумывали способ осуществления задуманного, одна ученица (в моем единственном и неповторимом лице) решила проведать пострадавшего. Когда я его увидела, бледного и почти бездыханного, в памяти всплыли мамины слова о моей способности творить магию своим голосом.
Представляю недоумение преподавателей, зашедших в палату для реализации плана: оживший и счастливо улыбающийся парень держит за руку девушку, поющую ему тихую песню, в строки которой вплетена тончайшая нить магии. Они все-таки решили, как лишат глупца дара, ведь именно это сейчас высасывало из него последние силы и не давало провести нормальное лечение. На грани жизни и смерти наши способности играют с нами злую шутку — когда не хватает магических сил, они используют жизненные. Но учителя никак не были готовы увидеть там то, что в итоге увидели. С тех пор мне иногда позволяли повторять свои эксперименты, если другие методы не помогали. Однажды мне даже удалось спасти так друга.
Именно такой эксперимент я собиралась повторить сейчас…
Я не знаю, сколько времени находился без сознания. Помню, что когда Аринэль шла к выходу, резкая боль судорогой прошлась по всему телу. Я понял, что практически мертв. Последняя мысль, посетившая затуманенное сознание, была о том, чтобы эльфийка успела найти девушку со странной аурой, и Рианель был бы спасен.
Но вот сейчас какой-то странный звук не давал мне провалиться в сладкий омут забвения и звал в неизвестность. Мое сознание пыталось ухватиться за него, как за путеводительную нить. Чем больше я прислушивался, тем отчетливее слышал мелодию флейты с изящно вплетенным в нее голосом. Какой красивый голос. Мелодичный. Нежный. Переливающийся. Даже эльфийки не смогли бы похвастаться таким. А странные слова уводили за собой:
Песня стихла, голос замолк. А так хотелось его еще слышать. Я резко рванулся туда, откуда пришла песня. Сознание рывком вырвалось из липких пут, опутавших мой разум. Я понял, что лежу. Открыл глаза. С радостью осознавая, что мне не приходится прилагать каких — либо усилий, я посмотрел туда, откуда только что звучал голос.
— Не двигайся. Ты еще слишком слаб. Тебе нельзя даже разговаривать. Я позову Аринэль. Думаю, она обрадуется, узнав, что ты выжил, — сказала мне симпатичная человеческая девушка, сидящая напротив меня в кресле. Флейта, висевшая в воздухе прямо над ее плечом, растаяла серым дымком; все ясно — волшебный музыкальный инструмент. Она посмотрела на меня своими неповторимыми серыми глазами, а потом встала, устало тряхнула темно-каштановыми вьющимися волосами и вышла.
Буквально через пару минут стремительно вошла Аринэль, села рядом, посмотрела на меня и изнеможенно улыбнулась:
— Девочка все-таки смогла!
Я хотел спросить, как Рианель, но подруга опередила меня:
— С Рианелем все нормально. Арх'Анна сказала, что тебе нельзя разговаривать, и лучшее для тебя сейчас лекарство — сон и время. Так что, отдыхай. Я зайду позже, когда у тебя будет больше сил, — и, еще раз посмотрев на меня, она вышла, тихо прикрыв за собой дверь.
Спать не хотелось, а вот познакомиться с этой Арх'Анной — очень даже. Первый раз вижу (а точнее слышу), чтобы магия была вплетена в песню. Правда, когда-то давно я читал о подобном в королевской библиотеке, но воспоминания не хотели почтить меня своим присутствием. Пришлось смириться. Ладно, позже попытаюсь вспомнить.
Да и сама девчонка очень даже ничего. Черты лица такие правильные, эльфийские. Только вот говорила она со мной без особого энтузиазма. Я,
