Стены катера резко исчезли, распахнувшись в звёздную бесконечность. Под ногами осталась полупрозрачная плоскость, сквозь которую стала видна великолепной красоты ярко-красная туманность.
Пространство крутанулось вокруг своей оси, и туманность заполнила собой верхнюю часть катера, расположившись над головами словно экзотический потолок. Вдали прочертились светящиеся, изогнутые линии, расцвели причудливой пеной, образовали некое подобие замкнутых контуров.
— Вот, — удовлетворённо сказал Нарелин, — класс. Теперь пусть туманность сменит оттенок, пусть она будет такая… ну скажем, ультрафиолетовая с розовым. Для экзотики. И поплотнее. А звёзды ярче! И вот эта в зените пусть как светильник. И радужно чтобы! Ага, вот так. Стоп, стоп! Это же не люстра!
— Ар-нуво, — сказал Клео, с иронией наблюдавший за процессом. — Всё-таки чувствуется, что у тебя, Нарелин, пробелы в искусствоведении. Контуры линий нужно свести в арки. Да, именно так. Пусть за ними ощущается бесконечность. Между арками пространство пусть будет туманнее, чем в «окнах». И хотя бы в середине площадки — пол! Если ваши студенты родом из докосмического мира, у них будет инфаркт от такого зрелища.
Инфаркт едва не случился у Лина, который случайно перекусил сигарету и не заметил, что уголёк упал ему на ногу. Если бы не форма, он бы неминуемо обжёгся.
— Господи… — простонал Лин. — Я надеялся, что мы спокойно посидим, по-домашнему. Клео, кто его принял в Первые Консулы?! Его надо было сдать в дурдом давным-давно! Как, ты сказал, это всё называется?
— Эти завитушки с арками он явно позаимствовал у стиля ар-нуво, начало двадцатого века, Терра, — пояснил Клео. — Правда, создатели этого стиля и не помышляли, что их творчество будет украдено полоумным эльфом.
— Да ладно, — обиделся Нарелин. — Что нам, золотые кресла с бриллиантовыми ручками этим студентам показывать? Смешно, кому это нужно! А так, может, быстрее поверят. И потом, ведь красиво же!
— Красиво, — с ужасом в голосе согласился Лин. — Страсть как красиво.
В катере слегка завибрировал воздух, а затем из ниоткуда стали стремительно появляться люди. Сперва дивной красоты девушка с длинными пепельными волосами, одетая в белое платье, потом — Радал и Каин, следом за ними — четверо молодых людей, чем-то неуловимо друг на друга похожих, а затем — Пятый. Он на секунду поднял взгляд к потолку, в глазах его мелькнул неподдельный ужас, и Пятый беззвучно рухнул на пол.
— Ар-нуво, говоришь? — спросил Лин. — Весьма впечатляющий дизайн. Аж до обморока.
Нарелин поднял Пятого на руки и пристроил в раскрывшуюся нишу — на этот раз у неё был вид возникшего в пространстве туманного ложа.
— Ну что? — спросил он, повернувшись к девушке и недоумённо озирающейся четвёрке. — Эхана, рад вас приветствовать. Молодые люди, здравствуйте. Этот зловредный гад вам что-нибудь объяснил?
Лин взял с чудом уцелевшего стола чашку с водой, сел рядом с нишей и, секунду подумав, вылил воду «этому гаду» на голову. Пятый закашлялся, дёрнулся, Лин помог ему сесть.
— Это ты? — удивлённо спросил Пятый.
— Нет, блин, конечно, не я! Чего ты ни с того ни с сего свалился? — поинтересовался Лин.
— Вот это всё, — Пятый обвёл взглядом интерьер, — это как? Зачем?! Я решил, что с какого-то перепуга мы вышли на сегментарной станции. Если учесть, что я долгое время ничего не пью, впору было подумать, что я сошёл с ума.
Каин и Радал захихикали, Лин погрозил им кулаком.
— Похоже, я перемудрил с интерьером, — виновато признался Нарелин. — Извините. Молодые люди, ау! Очнитесь, пожалуйста! И присаживайтесь, что ли.
Из пола выросли пять кресел.
— Слава богу, — пробормотал Пятый, садясь на край ниши и закуривая. — Эхана, давайте начнём с вас. Итак, вы, несмотря на запрет, вышли с сегментарной станции через десять минут после начала реакции Блэки? За три года вашего отсутствия, замечу, введён новый понятийный ряд, вам придётся осваиваться.
— В Сети гибли Барды, сгорали, — ответила девушка. — Я не могла…
— Несмотря на то что наставник вам запретил и вы были в отпуске? — спросил Лин.
— Конечно, — с вызовом ответила девушка. — Вы поступили бы так же!
— Мы и так были в это время в Сети, — пожал плечами Пятый. — И если бы мы, будучи учениками, получили распоряжение оставаться вне её, мы бы остались.
— Это бесчеловечно! — вскликнула она. — Нельзя допускать, чтобы…
— Мы и не допускали, — строго сказал Пятый. — И не допустим впредь. Кстати, мы не успели вам сказать. Вот тот милый юноша… Радал, иди сюда… он ваш убийца. Познакомьтесь ещё раз.
У Эханы округлились глаза, она неимоверно удивилась, потом на лице её возник гнев и недоумение.
— Но… — растерянно начала она. — Он и есть… Он из тех, кто нас тогда убивал?!
— Да, — просто ответил Лин. — Радал изначально Блэки. В данный момент он последний Блэки, Эхана. Остальных нет.
Нарелин вздрогнул всем телом.
— Как — нет? — проговорил он, разом напрягшись. — Это ещё что за новости? Почему?
— Этой новости больше полугода, — ответил Лин. — Впрочем, в данной ситуации это значения не имеет.
Нарелин оцепенел. Он сам не понял, почему всё внутри у него оборвалось и полетело куда-то вниз, в звёздную пропасть, как будто призрачная поверхность пола потеряла свою плотность и растаяла.
— То есть… — ещё не веря до конца, проговорил он, — то есть вы хотите сказать, что вы их просто уничтожили?! Всех? Вообще всех?
— Устрой истерику, — посоветовал Пятый. — Или поинтересуйся у Эханы, как это выглядело. Ещё можно позвать Арти, и мы все вместе прогуляемся на моё кладбище, хочешь? Да, уничтожили. Да, всех. Сейчас система стабилизируется где это возможно. Чаще вообще выстраивается с нуля.
Нарелин беспомощно оглянулся на Клео. «Господи, что же это творится, — невольно подумал он. — Почему мы не занялись этим на три года… всего на три года раньше?! Ведь можно было не доводить до такого конца! Можно было послать своих людей в миры Блэки, выйти на их идеологов, шанс был, ведь был же…»
— Оставь эту тему, — приказал блонди тоном, не терпящим возражений. — Да, Нарелин, согласен с тобой. Мы опоздали. Теперь слишком поздно, уже бессмысленно. Обдумывать ситуацию с Блэки будем потом. Эхана, надеюсь, вам не понадобится помощь для возвращения? Вы производите впечатление сильной женщины, а нам нужно успеть разобраться ещё с этими молодыми людьми. — Клео кивнул в сторону замерших в своих креслах, притихших «анонимов».
— Причём уничтожали мы конечно же вдвоём, — едко присовокупил Лин. — Ладно, проехали. Так вот, Эхана, мы ещё не закончили. Сейчас вы возвращаетесь на сегментарную станцию, ту самую, откуда уходили. И после этого как минимум год в Сеть не соваться. По вас все глаза выплакала ваша подруга, да и не только она. Вопросы есть?
Девушка отрицательно покачала головой. Потом подумала секунду и спросила:
— А как? Инструмента же нет. Пятый кивком указал на кофр.
— Не та, конечно. Копия. Но, смею заверить, ничуть не хуже.
У Нарелина зажглись глаза, он приподнялся в своём кресле.
— Там что, гитара? — спросил он. — Господи! Как давно я не играл. Мечта!
— Смотри-ка, ожил, — заметил Пятый. — Гитара, только ты на ней играть не сумеешь.
Эхана открыла кофр и вытащила инструмент. Угольно-чёрная гитара была размером немного больше, чем обычная, корпус её словно состоял из множества сегментов. Струн почему-то не было (Нарелин удивился и немного разочаровался), но Эхана что-то сделала с инструментом — и над грифом взлетели шесть тончайших световых лучей. Эхана погладила деку, встала.
— Она? — спросил Пятый.
