Родственники противника кричат что-то вроде «Папаша, давай!»
Теотим размахивается и останавливается. Во взгляде противника он читает покорность и ожидание справедливого возмездия. Он даже не пытается защищаться. Но Теотим не бьет его. Удар гонга означает конец боя. Судьи объявляют победителем противника Теотима, и тот, удивленный, поднимает руки под радостные крики его близких.
– Ты мог достать это парня! Почему ты не отомстил? – спрашивает судья.
Теотим ничего не отвечает.
Вечером мать, чтобы отвлечь его от переживаний, дарит ему пару хомяков, за которыми он с интересом наблюдает. Хомяки, обнюхав друг друга, тут же принимаются спариваться.
Третий канал. Куасси-Куасси получает первый урок любви от молодой женщины, которую выбрал ему отец. Ритуал очень древний. Женщина надевает длинную и широкую юбку и долго сидит над тлеющими углями смолистых деревьев, смешанными с душистыми травами, чтобы ее тело пропиталось ароматным дымом. Дым раздувает юбку, кожа впитывает запахи. Затем она являет подростку свою ослепительную, благоухающую наготу. Подросток становится серьезным, словно понимая, что перед ним разыгрывается целый спектакль. Это конец его детства. Женщина чувствует робость Куасси-Куасси и приглашает его танцевать. Он продолжает сидеть, она смеется. Бросает его на постель и жестами показывает, что должно привести их к вершине наслаждения. Тела сливаются, отец Куасси-Куасси играет на тамтаме.
Церемония завершена, Куасси-Куасси возвращается к отцу. Он кажется удивленным. Зная, что он не может сейчас говорить, отец протягивает ему джембе, музыкальный инструмент. Джембе вторят барабаны отца, и вся деревня слышит, как их сердца стучат, и знает о том, что они чувствуют.
Я думаю о том, что поступил правильно, вложив в них страсть к искусству. Музы преподали мне хороший урок. У Юн Би способности к рисованию. Их вытесняет литературный талант, но это не удивительно, ведь она новое воплощение писателя Жака Немро. Он прославился сагами о животных, в частности о крысах, так почему бы его душе, переселившейся в тело корейской девочки, не увлечься теперь дельфинами?
У Теотима большие способности к боксу. Это тоже вполне закономерно, потому что в прошлой жизни он был исключительно жестоким русским солдатом.
Куасси-Куасси унаследовал любовь Венеры Шеридан к ритму, музыке и неге.
«Лучше укреплять свои сильные стороны, чем пытаться исправить слабые», – утверждал Эдмонд Уэллс. Надеюсь, мои бывшие подопечные пойдут по этой дороге.
Мне кажется, я слышу шаги, которые вторят тамтаму Куасси-Куасси.
Я выключаю телевизор и, пошатываясь, выхожу на улицу.
Я вдыхаю свежий воздух, чтобы унять гул в голове, и вдруг замечаю следы на земле под самым окном. Совсем свежие. Я внимательно рассматриваю их: это следы от мужских сандалий.
Никаких сомнений, за мной кто-то наблюдал.
24. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: ОТВЕТ ГЕИ
25. ГОЛОВОКРУЖЕНИЕ И МИГРЕНЬ
Поет петух, и у меня чуть не лопаются барабанные перепонки. Уже светло. Значит, я все-таки заснул на диване. Я сжимаю голову руками, но уже слышен утренний звон колоколов. Ох, голова моя, голова! К вискам невозможно прикоснуться, веки тяжелые, словно бетонные крышки люков. Во рту пересохло, я чувствую вкус пыли. Я не помню ничего, кроме того, что накануне вечером выпил больше, чем следовало.
Раздается стук в дверь. Рауль входит, толкает меня и говорит, чтобы я скорее одевался. Я смотрю на друга, все плывет у меня перед глазами, и мне кажется, что он шатается.
– Вчера все нормально закончилось? – спрашиваю я, морщась от боли. Энергично растираю себе виски. Рауль отвечает не сразу. Я чувствую, что случилось что-то ужасное.
– Мы потеряли Фредди, – нервно говорит он.
Я потрясен.
– Богоубийца?
– Хуже.
– Дьявол?
– Еще хуже.
– Я не понимаю.
– Любовь.
Рауль Разорбак объясняет, что по просьбе раввина они вернулись на территорию муз и нашли Мэрилин, которая, как и предполагал раввин, превратилась не просто в химеру, а в десятую музу – музу кино.
Рауль рассказывает, что у нее теперь тоже красный дворец, внутри оборудован кинозал. Есть все необходимое для съемок и небольшая коллекция кинофильмов. Итак, теория о гибели богов-учеников подтверждается. После смерти они превращаются в немых обитателей Эдема – кентавров, херувимов или муз. Их души в конце ждет превращение. Они становятся фантастическими существами, которые видят, понимают, действуют, но больше не могут говорить.
– Значит, она стала одной из тех редких химер, которые не утратили прежнего облика, – заметил я. – А что же Фредди?
Рауль признает, что это была его идея. Не в силах видеть, как друг чахнет после потери возлюбленной, он предложил ему попытаться воссоединиться с ней.
– Сейчас Фредди Мейер, должно быть, уже превратился в химеру. И если превращение зависит от места, где оно происходит, то он стал музой.
– Одиннадцатой музой, – добавляю я.
– Не знаю, какое еще искусство осталось после кино, – говорит Рауль.
Кто бы мог предположить такой союз – слепой эльзасский раввин и звезда Голливуда! Эта невероятная пара продолжала любить друг друга и в империи ангелов, и в царстве богов.
Теперь они навсегда вместе в красном мире желания, и даже если их голоса навеки умолкли, души по- прежнему неразлучны и общение не прервется.
– Прежде чем мы оставили Фредди в красной стране, он попросил меня передать тебе кое-что. Он поручает тебе своих людей-китов, государство, столицу и всех жителей. Ведь они уже говорят и пишут на одном языке с твоими людьми-дельфинами.
Целый народ в наследство? Мне хватило секунды, чтобы представить себе все последствия такого «подарка».
Рауль Разорбак меряет шагами гостиную, пока я надеваю тунику и тогу.
– Мне кажется не совсем справедливым, что ты получаешь целый народ, которым раньше не управлял. Кроме того, я не уверен, что твое покровительство – такой уж подарок для людей-китов, учитывая, что до сих пор ты проявлял робость и малодушие. На примере людей-муравьев прекрасно видно, что из этого вышло.
