защитить меня, другие – Рауля. Две группы, одна – за силу D, другая – за силу A.
Взаимные оскорбления переходят в угрозы.
Те, кто за силу N, держатся в стороне. Внезапно сторонники силы D бросаются на нас. Это лобовая атака, так воюют между собой наши смертные. Но тут боги сражаются с богами.
Я получаю удары от Бруно, бога людей-коршунов. Рабле, бог свиней, бьет Рауля.
Мата Хари тоже бросается в драку, чтобы вытащить меня, но на нее налетает Сара Бернар и вцепляется ей в волосы. Моя подруга применяет прием из какого-то неизвестного мне боевого искусства, напоминающего французский бокс. Легко справившись с актрисой, она выводит из строя многих наших противников.
Тоги разорваны, мы продолжаем драться в туниках. Ни Старшие, ни Младшие боги по-прежнему не вмешиваются. Даже химеры держатся в стороне.
Между двумя ударами я замечаю невозмутимую Афину. Она всегда выступала против любого насилия, но сейчас, похоже, ее совершенно не возмущает наша драка. Она спокойно сидит рядом с Дионисом. Кажется, они обсуждают происходящее. Может быть, Старшие боги считают, что эта драка – просто разрядка, своеобразное продолжение праздника.
Видя их отношение к происходящему, ученики решают не сдерживать свою агрессию. Схватка становится все более жестокой.
Я наконец нахожу Рауля в гуще толпы. Мы снова вступаем в смертельную схватку. Ему удается подмять меня и усесться верхом. Он зажал бедрами мои руки и собирается со всей силы ударить меня в лицо ладонями, соединенными в замок. Но вдруг что-то заставляет его открыть рот от изумления, и он падает назад.
Я ищу глазами того, кто пришел мне на помощь. Это Жан де Лафонтен.
– Спасибо, – говорю я.
– Тот, кто нападает внезапно, прав больше, чем тот, кто нападает первым, – перефразирует он собственную басню о волке и ягненке.
Для очистки совести я проверяю, в каком состоянии мой противник. Рауль дышит. Он просто оглушен.
Мата Хари расправляется со своим противником, нанеся ему точный удар в шею. Но на нее ту же нападает Бруно. Бог коршунов на стороне бога орлов.
– Мишель Пэнсон! Задержите его! Он мошенничал, он был у меня в подвале!
Атлант. Я и забыл про него.
Я пытаюсь скрыться в толпе, но он замечает меня.
Сквозь такую толпу ему не пробиться, а многие ученики нарочно мешают ему.
Я уворачиваюсь от кентавров, ускользаю, бросаюсь влево и вправо, ползу, прячусь. Новая волна гнева поднимается в моей груди, удесятеряя силы, обостряя реакцию. Словно у меня открылось третье дыхание.
Я растворяюсь в толпе, затем ныряю под столы, руки, похожие на цветы с лепестками-пальцами, не успевают схватить меня.
Атлант и кентавры мчатся по пятам.
Мата Хари понимает, что происходит. Вместе с другими учениками они встают живой стеной, преграждая дорогу кентаврам. Это позволяет мне выиграть время.
Я снова бегу по уже знакомым узким улочкам в южной части города. Мои преследователи отстают в этом лабиринте. Я сворачиваю на улицу Надежды. К счастью, они не нашли и не перекрыли лаз в подземный ход. Я отодвигаю ящик и вскоре выбираюсь по ту сторону стен.
Я бегу через лес, прячусь в зарослях голубых папоротников.
Мимо проносится отряд кентавров, отправленный на мои поиски. Они скрываются за горизонтом.
И я решаю воспользоваться последним советом Сент-Экзюпери. Улететь.
89. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: ЛЕММИНГИ
90. ДИРИЖАБЛЬ
Я пробираюсь к хижине Монгольфьера.
Летательный аппарат готов, нужно лишь зажечь горелку и обрубить канат.
И в этот момент я вижу, что кто-то опередил меня.
Богоубийца.
Грозная фигура по-прежнему в маске из греческой трагедии. У нее рана на плече.
Значит, это был не Прудон.
Мне досадно, что я умолчал о своих сомнениях и не вступился за него. Я попал незнакомцу именно в левое, а не в правое плечо.
Богоубийца достает анкх. Удивительно, но я совершенно спокоен.
– Вы собираетесь меня убить?
Богоубийца знаком приказывает мне поднять руки, приближается и обыскивает, держа на прицеле.
– Если вы ищете «Энциклопедию», то я не ношу ее с собой. Она спрятана в надежном месте.
Я слышу, как богоубийца дышит под маской. Мне кажется, это мужчина.
Положив мне на плечо руку, он заставляет меня опуститься на колени. Я чувствую, как анкх упирается в мой затылок. Он собирается казнить меня.
Вдруг появляется еще одна фигура в грязной тоге. Незнакомца от богоубийцы отличает лишь то, что на нем улыбающаяся маска.
Он целится в богоубийцу. Тот поворачивается к нему.
Они стоят друг против друга, сжимая анкхи, как совсем недавно стояли мы с Раулем.
Неужели их двое? Нет, где же тогда логика?
Богоубийца – в грустной маске, и я не знаю, кто же тот, другой.
Несколько секунд они стоят неподвижно, потом человек в грустной маске, словно смирившись, опускает анкх и уходит.
Фигура в улыбающейся маске машет мне рукой и тоже уходит, но в другую сторону.
Я никогда не узнаю, что здесь произошло. Богоубийца существует, но, выходит, есть и антибогоубийца.
Меня уже ничто не удивляет.
Я должен спешить. Возможно, кентавры и Атлант уже организовали такую же облаву на меня, как на Прудона. А уж меня-то судить не будут.
Разделить страдания с моими людьми-дельфинами! Жить вечно, и не мочь поделиться своими знаниями… Сознавать, что я больше никогда не смогу им помочь…
У меня нет выбора, я должен поднять в воздух эту проклятую штуковину с педалями.
Я действую так, как мне показывал Сент-Экзюпери. Зажигаю огонь. Горячий воздух наполняет мешок, который будет служить воздушным шаром. Оболочка начинает надуваться. Я проверяю педальный механизм, который приводит в движение аппарат.
И снова передо мной появляется чей-то силуэт.
Я узнаю ее по запаху.
