– Бросьте все, – говорит Deus Irae. – Передохните. Возможно, вам следует побыть здесь подольше. В спокойствии.
Он снова берет ее за руку. На этот раз она не сопротивляется. Тогда он берет обе ее руки и сжимает в своих.
Не открывая глаз, Лукреция повторяет про себя:
Когда она поднимает веки, в поле ее зрения оказываются еще три персонажа.
Она без труда узнает их: Робер, Пьерро и Люсьен. Монах указывает на нее пальцем, пока она разбирает на его плитке: «За мной, я знаю, где она». Мозг молодой журналистки выпускает сильнейшую струю адреналина, чтобы пробудить все клетки, начавшие было успокаиваться.
Deus Irae сжимает ее запястья – так, что она не может шелохнуться. Но она под столом бьет его ногой в голень, и глава Стражников разжимает руки. Она переворачивает дубовую скамью и подскакивает к двери. У нее, в течение нескольких секунд не имевшей желаний, вдруг появляется одно, простое и ясное: убежать.
– Живите в страхе гнева Божьего, безбожница! В страхе гнева Божьего! Он наверху, Он смотрит на нас! – повторяет преображенный Deus Irae.
Монахи крестятся, словно появление этих трех карающих рыцарей было для них знаком небесного наказания. Женщина захотела их побеспокоить, она должна заплатить за это.
Пока ее не успели схватить, она добирается до боковой двери и сбегает по каменной лестнице. Она не оборачивается, но слышит позади скорые шаги.
Монахи, поднимающиеся навстречу, пытаются ее поймать. Она пролетает между ними.
Лукреция несется изо всех сил. Но преследователи не отстают. Выбора нет. Прикрывшись своей сутаной, она разбивает витраж, изображающий святого Онора, и бежит к морю.
Вода спасла ее однажды, может быть, она спасет ее снова. Дымка тумана укрывает ее, пряча от преследователей. Лукреция снимает сутану, замедляющую движения, и плывет отличным брассом в открытое море.
Но Умберто, дожидающийся трех больных, видит ее и заводит двигатель.
Лукреция убыстряет темп, надеясь на туман.
Шум двигателя приближается.
«Харону» не стоит труда нагнать молодую женщину.
Энергия отчаяния помогает ей сохранять скорость.
Росси блокирует руль, сбавляет ход и становится на борт, чтобы подцепить ее багром.
Она плывет.
Он поднимает багор.
Она ныряет, всплывает.
Он прицеливается... и валится замертво.
Удивленная журналистка перестает грести и поднимает голову.
101
Мышь Фрейд наконец-то увидела то, чего так долго желала, – рукоять, которая посылала в ее мозг разряды. Она выставила вперед свои маленькие лапки и...
102
...хватайтесь за якорь!
Что делает в небе морской якорь? Сверху она слышит знакомый голос:
– Поднимайтесь скорее, Лукреция!
Она проворно поднимается по веревке, привязанной к якорю. Она уже узнала своего напарника по расследованию, а также второго спасителя: Жером Бержерак. Они прибыли ей на помощь на воздушном шаре с портретом Самюэля Феншэ. Миллиардер целует ее руку.
Она бросается к своему надежному другу, который душит ее в объятиях.
– Исидор.
– Я так... (
– И мне... вы доставили столько... (
Они не могут оторваться друг от друга.
Он прижимает ее сильнее.
Эта девушка навлекает на меня одни неприятности.
103
Мышь с силой нажимает на рукоять. Один разряд, затем два, три, четыре. Это было так хорошо. Она больше не останавливалась.
– Фрейд вполне это заслужил, – заявил Феншэ. «Оно работает!» – восхитился Жан-Луи Мартен.
Они следили за мышью, один – непосредственно, другой – через объектив видеокамеры.
Мышь поднимала и опускала рукоять, будто выполняла физическое упражнение на маленьком тренажере, сделанном по ее размеру. Впрочем, ее бицепсы начинали приобретать объем, – столько злобы она в это вкладывала.
«Но она не останавливается!»
У мыши были красные от возбуждения глаза, непрозрачная слюна капельками застывала на ниточках ее усов. Счастливые хрипы чередовались с недовольным повизгиванием, словно мышь сожалела о том, что получает лишь один разряд. Рукоять, стук которой вначале напоминал сверление, теперь звенела как трещотка.
– Надо выключить ток.
Самюэль Феншэ опустил рубильник.
Мышь была в полном ошеломлении, будто потрясенная.
«Ее словно оглушили».
Ученый предложил грызуну сыра.
Фрейд больше не шевелился.
Обеспокоенный, Феншэ наклонился. Тогда мышь снова схватила рукоять лапками, чтобы как следует дать понять, что она хочет это и только это.
Ученый в качестве извинения, что не дает мыши еще разрядов, погладил ее.
– Ну же, Фрейд, будь благоразумен. Ты получил свою долю удовольствия. На сегодня хватит.
Тогда, лишенная удовольствия, мышь поднялась на задние лапки и, подпрыгнув, вонзила два острых клыка в розовую плоть.
– Ай, она меня укусила!
Фрейд принял боевую позицию, готовый бороться за то, что он не получил. Мех взъерошен, уши в знак вызова стоят торчком. Яростные красные глаза внимательно смотрят на человека.
Самюэлю Феншэ пришлось взять специальные щипцы, чтобы справиться с грызуном, который царапался от досады и жутко шипел, обнажая клыки.
104
