маленькому телевизору, не скрывали тревоги. Судьи, желая обязательно выбрать случайного муравья, могли наткнуться и на слабоумного.
Но муравей продолжал стоять на месте. Медленно и осторожно он начал, наконец, принюхиваться к земле под своими лапками.
Человек, со своей стороны, в спешке ошибся в направлении, наткнулся на тупик и побежал назад, не зная, что муравей еще не трогался с места, и боясь потерять время.
Муравей сделал несколько шагов, покрутился на месте, затем его усики вдруг поднялись.
Муравьи-зрители знали, что это означает.
Жюли, наблюдавшая за матчем со скамьи подсудимых, сжала руку Давида:
– Все нормально, он почувствовал запах меда!
Муравей побежал прямо в правильном направлении. Человек тоже нашел верный путь. На экранах, показывающих их перемещения, оба, казалось, двигались с совершенно одинаковой скоростью.
– Шансы наконец вроде бы равны, – констатировал судья, желающий продлить зрелище, чтобы удовлетворить журналистов.
Волею случая человек и муравей совершали одни и те же виражи почти одновременно.
– Ставлю на человека! – воскликнул секретарь.
– А я на муравья! – сказал первый заседатель. Оба участника шли к цели практически параллельно. В какой-то момент муравей забежал в тупик, принцесса и ее собратья в своем аквариуме затрепетали всеми усиками.
Но их пахучие послания не могли свободно перемещаться в пространстве. Они были блокированы плексигласовым потолком.
– Нет, нет, не туда! – кричали так же бесплодно Жюли и ее друзья.
Человек тоже завернул в тупик, и на этот раз зашумела человеческая публика:
– Нет, нет, не туда!
Оба конкурента замерли, стараясь сориентироваться.
Человек бросился бежать правильно. Муравей помчался в никуда. Защитники рода человеческого почувствовали облегчение. Человеку оставалось всего два виража, и он выходил к красной груше. Но тут муравей, раздосадованный бесконечными тупиками, принял неожиданное решение.
Он перелез через бумажную перегородку.
Чувствуя усиливающийся запах меда, муравей скакал прямо к красной груше, перепрыгивая через встречающиеся стенки, словно спортсмен во время бега с препятствиями.
Пока человек быстро преодолевал повороты, муравей преодолел последнюю преграду, взгромоздился на обмазанную медом красную грушу и нажал на звонок.
Победный крик раздался одновременно на скамье подсудимых и в аквариуме, где муравьи касались друг друга усиками в знак торжества.
Председатель попросил аудиторию занять места в зале.
– Он смошенничал, – запротестовал прокурор, подходя к столу судей. – Он смошенничал так же, как и предыдущий. Он не имел права залезать на перегородки!
– Мэтр, я прошу вас сесть, – приказал судья. Вернувшаяся на адвокатское место Жюли возразила:
– Конечно же, он не мошенничал. Муравей воспользовался своей необычной манерой мыслить. У него была цель, он ее достиг. Он доказал, что разумен тем, что как можно скорее решил задачу. И никто ни разу не говорил о том, что нельзя перелезать через стенки.
– Значит, и человек мог сделать то же самое?
– Естественно. Он проиграл только потому, что ему и в голову не пришло действовать как-то по-другому, чем просто двигаться вперед по коридорам. Он не смог мыслить по-другому, а только в согласии с правилами, которые он полагал непреложными, в то время как они никогда и не устанавливались. Муравей победил, потому что проявил больше воображения, чем человек. Все. Надо уметь проигрывать.
232. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
233. ОДИН СРЕДИ ДЕРЕВЬЕВ
Комиссар Максимильен Линар, не желая ничего больше видеть, бросился домой.
Он кинул шляпу на полку, снял пиджак, громко хлопнул дверью. Его семья сбежалась.
Жена Синтия и дочь Маргерита стали ему совершенно невыносимы. Они вообще не понимают, что происходит? Не видят страшных последствий этого процесса?
Его дочь снова вернулась в гостиную к телевизору.
По 622-му каналу показывали знаменитую развлекательную передачу «Головоломка для ума». Ведущий опять объявлял загадку дня: «Это появляется в начале ночи, в конце утра, два раза в году, и это можно очень хорошо различить, глядя на луну».
Вдруг решение появилось у него в голове. Это буква N[1]. В начале слова ночь, в конце слова утро, два раза в слове год, и есть в слове луна. Разгадка не может быть другой.
Он улыбнулся. У него снова появилась способность быстро и плодотворно размышлять. Все загадки, в конце концов, покоряются ему. Ему послан знак.
Две прохладные ручки закрыли ему глаза.
– Догадайся, кто это?
Он резко высвободился. Жена посмотрела на него с удивлением.
– Что происходит, дорогой, что-то не ладится? Ты переутомился?
– Нет. Я прозрел. Я совершенно прозрел. Я с вами зря трачу свое время. А мне нужно делать чрезвычайно важные вещи, важные не только для меня, но и для всего мира.
– Но, дорогой… – начала Синтия, встревоженно глядя на него.
Максимильен встал и громко произнес одно-единственное слово:
– Вон!
Он показал ей на дверь, глаза его налились кровью.
– Ну, если ты так хочешь… – со страхом проговорила Синтия.
А Максимильен уже хлопнул дверью кабинета и заперся с Мак-Явелем. Он запустил игру «Эволюция» с особыми параметрами. Он хотел посмотреть, что станет с цивилизацией муравьев, воспользовавшейся человеческими технологиями.
Он двинулся вперед на максимальной скорости, полностью погрузившись в игру.
Он услышал, как в глубине открылась и закрылась входная дверь, вытер лоб клетчатым платком. Уф, он избавился наконец от этих двух зануд. Компьютерам повезло, у них самок нет.
Мак-Явель вел вперед игру. За двадцать минут он прошел тысячу лет развития муравьиной цивилизации, вооруженной человеческими знаниями. Это было еще ужаснее, чем мог себе вообразить полицейский.
Он больше не останется простым наблюдателем. Он решил действовать, чего бы это ему ни стоило.
