платить-то придется вам!
–?Вы так думаете, месье Робертен? – отвечал Видок, значительно улыбаясь. – Добрый вечер, месье Пти.
Он здоровался с маленьким хлопотливым человечком в очках, который постоянно делал такие движения своими крошечными ручками, словно мыл их. Каверин вспомнил, что Пти – один из крупнейших парижских издателей.
–?Это ваш помощник? – спросил человечек, с любопытством глядя на Алексея.
–?Месье Алексис – мой секретарь, а мадемуазель Полина – его невеста, – объявил Видок, не моргнув глазом. – Добрый вечер, месье де Бальзак.
–?Еле удалось уговорить нашего затворника прийти сюда, – вмешался Пти. – Он ваш поклонник, месье Видок!
Флегматичный пухлолицый Бальзак только покраснел и пробормотал нечто нечленораздельное. Следующий гость – высокий господин с необыкновенно обаятельной улыбкой – уже шел к Видоку с распростертыми объятиями.
–?О! Месье Дюма! Какая честь!
«Тот самый Дюма?» – мелькнуло в голове у Полины. Девушка блеснула незабудковыми очами, объявила, что является давней поклонницей таланта писателя и ждет не дождется его новых творений.
–?Я и не подозревала, что вы такой большой, – прощебетала она. – Вы настоящий Александр Великий!
И хотя каламбур, с точки зрения Алексея, отдавал неприкрытой лестью, Дюма смешался и покраснел, как школьник.
Каверин с любопытством оглядывался по сторонам. То, что все внимание доставалось Видоку, а на него никто даже не смотрел, вполне устраивало молодого человека. Видок кивнул ему на малого с серой физиономией и со скучающе поджатым ртом и шепнул:
–?Это Изамбар.
–?За стол, господа, за стол! – призывал Пти, поблескивая стеклами очков.
Все расселись. Видоку отвели место во главе стола, рядом с издателем и месье Дюма. С другой стороны от писателя как-то очень ловко втиснулась Полина, оттерев какую-то даму. Алексей устроился между тощим поэтом Крессе, который не поднимал носа от тарелки, и драматургом Дешаном, тотчас же втянувшим случайного соседа в скучнейший спор о классической и романтической драме.
–?Мы переживаем засилье романтизма! Это неслыханно! Чего стоят теперь Расин, Корнель, Мольер? Публика одурачена! Треклятые романтики…
Алексей отвернулся, пытаясь услышать, о чем на другом конце стола говорят Видок, Полина и блистательный Дюма, полностью завладевшие разговором и вниманием присутствующих. Молодой писатель, смуглый, черноволосый, красивый, прямо-таки излучал энергию. Он рассказывал какой-то анекдот, и Видок, слушая его, хохотал до упаду. Полина улыбалась, блестела глазами и обмахивалась веером. Под боком у Алексея Дешан бубнил:
–?А король, вместо того чтобы выставить романтических пачкунов из «Комеди франсез», отвечает: «Помилуйте, господа, у меня всего лишь место в партере». И после этого…
Взрыв хохота, венчавший последние слова Дюма, прервал его желчные излияния.
–?Пари! – потребовал Пти. – А теперь – пари!
–?Вот именно, кому же платить за столь великолепный ужин? – осведомился Изамбар.
–?Уж во всяком случае, не мне! – заявил круглолицый Робертен.
–?Вы так уверены? – хитро сощурясь, спросил Видок.
–?Уверен ли я? Ха! Да я всю неделю, если хотите знать, никого к себе не подпускал!
–?Я свидетель! – заявил поэт Ружмон, только что дебютировавший сборником «Избранное».
–?Позвольте, каковы были условия спора? – встрепенулся Бальзак.
–?Условия такие: что в течение недели господин Видок должен подойти к Робертену и ущипнуть его, причем Робертен не должен его узнать.
–?И месье Видок проиграл! – объявил Робертен торжествующе. – Я никому…
–?Даже жене?
–?Даже любовнице?
Поднялся веселый гул.
–?Бедный Робертен! – воскликнул Дюма.
–?И что, до вас так-таки никто не дотрагивался? – ехидно осведомился Видок.
–?Только люди, в которых я был уверен, – с апломбом заявил Робертен.
–?А из посторонних никто?
–?Никто!
–?Он правду говорит, – заявил Ружмон, поддевая на вилку кусочек омара, который прямо-таки таял во рту.
–?И вы даже готовы присягнуть? – продолжал Видок, не сводя с Робертена глаз. – Например, вчера к вам никто не прикасался?
Робертен напряженно задумался.
–?С утра… Нет, я был у Пти… Потом мы ходили с Ружмоном по городу, выпили кофе… На мосту ко мне пристала какая-то старуха…
«Пойдем со мной, красавчик, получишь такое удовольствие!» – прокудахтал женским голосом Видок под дружный хохот всех собравшихся. – Ну и что, узнали вы меня? Я висел у вас на локте минут пять, наверное, и ущипнул вас раз десять!
–?Не может быть… – простонал Робертен, меняясь в лице.
–?Невероятно! – вскричал Дюма, разражаясь хохотом. – Мой бедный Робертен, вы проиграли! Платить придется вам!
–?Боже мой, – еле выговорил Робертен, – это потрясающе. Но как?
–?Воображение, месье, – отвечал Видок со смехом. – Воображение – великая вещь!
Выяснив вопрос с пари, литераторы наконец спокойно принялись ужинать. Надо сказать, что Матье отменно знал свое дело, и кормили у него изумительно. Полина подумала, что Робертену придется раскошелиться, но того, по-видимому, такая перспектива ничуть не пугала. Он заявил, что получил огромное удовольствие и отныне будет верить каждому слову Видока, как Священному Писанию.
–?Нет, ну надо же! – то и дело восклицал он.
–?Можно спросить, чем вы занимаетесь сейчас, месье Видок? – произнес Бальзак, которому все никак не удавалось вставить слово в общий разговор.
–?Да, да, в самом деле! – подхватил Пти, поглощая паштет. Его кадык ни на мгновение не прекращал свое движение.
Видок вздохнул и устремил скучающий взор куда-то наверх.
–?Ах, мое нынешнее дело… но стоит ли о нем говорить…
Со всех сторон послышались голоса:
–?Скажите! Скажите!
–?Вы и впрямь так хотите знать? – осведомился Видок, прищурясь.
–?Несомненно, – пробормотал драматург Дешан с кислой миной на лице.
–?Увы, я не имею права открыть, над чем сейчас работаю, – отозвался Видок скороговоркой. – Скажу только, что дело связано с убийством Эпине-Брокара.
Издатель Пти наморщил лоб.
–?Эпине-Брокар? А, тот самый…
–?Интересное дело! – заметил Бальзак. – Вы были на балу-маскараде, Робертен?
–?По-моему, – обронил писатель беспечно, – там был Изамбар. Что скажешь, дружище? Случаем, не ты прикончил месье Эпине?
–?Меня там не было, господа! – сердито воскликнул журналист.
–?Как же не было? – подлил масла в огонь Ружмон. – Я помню, ты мне показывал приглашение. Ты не знал, что с ним делать.
