–?Я так и знала, что однажды вы это сделаете. Должна признаться, вы меня не разочаровали, – чуть улыбнулась Полина.
И вслед за тем своей лилейной ручкой припечатала Новосильцева по другой щеке.
–?Однако! – промолвил Видок, с интересом наблюдая сцену избиения дипломата и главного поверенного русского посла.
Серж позеленел и отшатнулся. В глазах его вспыхнули желтенькие искры.
–?Вы… вы ответите за это! – прошипел он.
–?Я всегда готов отвечать за свои поступки и поступки моих друзей, – ответил офицер, глядя ему прямо в глаза.
Серж с шумом втянул в себя воздух и, поспешно скрывшись в карете, захлопнул за собой дверцу.
–?А вот и англичанин, – протянул Видок.
Монтегю шагал, пиная носком ботинка камешки. Старый сыщик загородил ему дорогу.
–?Да, сударь? – поднял голову Монтегю.
–?Это ты убил Ксавье?
–?И что с того? – хладнокровно осведомился английский дипломат.
–?Да ничего, – рассудительно отозвался Видок. – Просто теперь мне придется тебя убить. Такой уж я человек.
Англичанин немного подумал и как-то отстраненно заметил:
–?Вряд ли вам удастся.
–?Почему же? – с усмешкой спросил Видок.
–?Ну, прежде всего, – произнес Монтегю неторопливо, – потому, что я не намерен этого допустить.
И, отпрыгнув назад, он с ловкостью фокусника выхватил шпагу. Клинки со звоном скрестились.
Видок был опытнее, но англичанин моложе и гораздо подвижней. Тем не менее бывший каторжник уверенно теснил своего противника.
–?Боже мой! – вскричал маркиз де Ларошжаклен, случайно оказавшийся слишком близко от сражающихся, которые в пылу схватки едва не проткнули его насквозь.
С удивительной для человека его лет резвостью пэр Франции метнулся за кипарис и укрылся за его стволом.
Мгновение – и Видок выбил шпагу из рук Монтегю. Англичанин бросился за ней, оступился и растянулся на земле. Шагнув вперед, Видок приставил клинок к его горлу.
–?Вы победили, – процедил одноглазый. – Можете убить меня, мне все равно. Из-за этой истории с помешанным я стану всеобщим посмешищем. Лучше смерть, чем позор.
Видок дернул рукой. Алексей видел, что в нем борются противоположные чувства. С одной стороны, он поклялся во что бы то ни стало отомстить за Ксавье, с другой – ему претило убивать безоружного.
–?Ладно, – буркнул Видок наконец. – Но помни: если я тебя увижу еще раз, тебе не жить. Ты понял?
И, спрятав шпагу, бывший шеф парижской полиции спокойно зашагал к карете Ларошжаклена.
–?Осторожнее! – закричала Полина.
Приподнявшись на локте, несгибаемый Монтегю извлек из-под сюртука пистолет и прицелился в спину Видоку, но выстрелить не успел. Видок быстро повернулся и метнул в него нож. Англичанин захрипел и упал лицом в траву.
–?Откуда у него взялся нож? – вырвалось у ошарашенного Каверина.
–?По-моему, – отозвалась Полина, – был спрятан в рукаве.
–?Маленькая страховка для таких вот непредвиденных случаев, – пояснил Видок, широко улыбаясь. – Ну что, возвращаемся в Париж?
Алексей кивнул. Полина в последний раз оглянулась на дом и, не удержавшись от вздоха, зашагала следом за особым агентом нумер один.
Она так и не увидела человека в сером сюртуке, который стоял у окна второго этажа и смотрел ей вслед.
Глава 37
и последняя
Несколько дней спустя в знаменитом парижском ресторане «Матье» беседовали трое. Первым был молодой человек с выправкой военного, вторым – барышня с незабудковыми глазами, а третьим – рыжий, немолодой господин, чрезвычайно смахивающий на постаревшего льва.
–?Даже смешно подумать, – говорил первый, – столько усилий, хитростей, смекалки и денег оказалось потрачено зря.
–?Нет, почему же, – не согласилась барышня. – В некотором роде это было необыкновенное приключение.
–?Да уж точно, – поддержал ее третий. – Если бы не оно, я бы не познакомился с вами, что было бы чрезвычайно огорчительно для меня.
Он посмотрел на молодых людей и залился веселым лающим смехом.
–?Кстати, я недавно видел графа Максима.
Рука Полины замерла в воздухе.
–?Де Шевран опять хочет вызвать Алексея на дуэль? Алексей Константинович, сколько можно, в самом деле? Прикончите его наконец и… и пусть он успокоится!
–?Нет, – сказал Видок, смеясь. – Дело в том, что отец графа был наполеоновским префектом, и сам граф – бонапартист, хоть и не афиширует свои симпатии. Поэтому он отныне считает вас благородным человеком, пусть вы и пытались защитить только тень императора. Словом, у него нет к вам никаких претензий… и де Шевран больше не будет вас тревожить.
–?Вот и хорошо, – проворчала Полина и принялась за персики.
–?Собственно говоря, у него нет времени на дуэли, – добавил Видок. – Он женится.
–?На мадемуазель Анжелике?
–?Разумеется. Кстати, граф покаялся мне, что они с Анжеликой хотели вас убить на третьей дуэли и испортили один из пистолетов.
–?Я так и думал, – заметил Алексей. – Никогда больше не стану драться без секунданта.
–?Однако граф сказал мне, что чрезвычайно сожалеет о том случае и просит вас забыть о нем. Он, мол, совсем потерял голову и не знал, как вас убить. Я взял на себя смелость ответить ему, что вас хотела убить такая куча народу, что вы с удовольствием простите ему его невинное желание.
Мужчины рассмеялись, а Полина надулась.
–?Не вижу ничего смешного, – проворчала она. – Кстати, вы сказали Алексею об Элоди?
–?Я знаю, что девушка пришла в себя, – кивнул Алексей. – Я уже навестил ее в больнице.
…Когда он увидел ее, Элоди была еще немного бледна, но казалась такой же прелестной, как и в первый день встречи.
–?Вы уезжаете? – спросила она Алексея.
–?Я должен.
Элоди надула губки.
–?Но вы вернетесь?
–?Не знаю, – ответил молодой человек, и это было чистой правдой.
На сердце у него было тяжело. Серж Новосильцев исполнил свою угрозу и в донесении в Петербург расписал особых агентов самыми черными красками. Алексей не сомневался, что его карьера в ведомстве закончена, и был преисполнен самых мрачных предчувствий по поводу своего будущего – в отличие от Полины, которая была уверена, что все только начинается.
–?Что-то вы невеселы, – заметил Видок, пристально наблюдавший за ним.
–?Похоже, у нас будут неприятности, – признался Алексей. – Дело с самого начала пошло не так, как надо… Боюсь, нам не поможет даже то, что мы достали протоколы.
«Ну, мы еще посмотрим», – помыслила про себя Полина Степановна, доедая восхитительно сочный персик, и стала размышлять, какую сцену она закатит графу Чернышеву, если тот только посмеет не оценить особых агентов по достоинству.
–?Я вот тут подумал… – задумчиво произнес Видок. – А зачем, собственно, вам вообще уезжать?
