– Постой! – крикнул Милорад. Он вскочил с места и догнал ее. – Постой. Ты больше ничего не хочешь мне сказать?
– А что я должна сказать?
– Думаешь, я вызвал тебя, чтобы говорить о Дубровнике, о шахматах, о Российской империи? Нет, черт побери!
– А о чем еще мы можем говорить?
Он взял ее за руки и заглянул в глаза, но пальчики, которые он держал, сразу же попытались выскользнуть из его рук, а глаза были – нет, не сердитые, но как у человека, ушедшего в свои мысли, в которых для него больше нет места. И это его обескуражило.
«Неужели она все-таки была неравнодушна к этому болвану Михаилу? Или тут что-то еще?»
– Послушай, – начал он. – То, что я сделал, я сделал для своей страны, но…
Он собирался сказать, что перемена его положения никак не сказалась на нем самом, что он-то остался прежним, но Амалия не дала ему договорить.
– Ты предатель! – вспылила она. – Ты предал людей, которые тебе доверились! Ты смотрел им в глаза, сидел с ними за одним столом – и предал их!
– Амалия!
– Да, ты предатель! И никакие высокие слова этого уже не изменят!
– Я предатель? – вскипел Войкевич. – А как тогда назвать тебя? Помнишь лейтенанта Галича? Ему было всего 18 лет! Кто подал королю идею устроить скачки, а? И этот молодой лейтенант… он упал с лошади и погиб! А у него остались мать, которая его обожала, и две сестры, которые души в нем не чаяли! Скажи мне честно: по отношению к ним ты сама – кто? Что, ты не разрушила их жизнь? Ну же, скажи, что ты молчишь! Из-за тебя… из-за твоих затей с казино и скачками разорялись люди и распадались семьи! Это хорошо? Посмотри мне в глаза и скажи, что это хорошо!
Но Амалия только молча высвободила свои руки и подошла к выходу. И по ее спине, даже не видя выражения ее лица, Милорад понял, что это конец.
– Если хочешь попросить меня о чем-то… – безнадежно начал он.
Если бы она в это мгновение хоть как-то показала, что простила, или что может простить его, он бы, наверное, упал к ее ногам и по ее первому требованию отдал бы ей и иллирийскую корону с огромным рубином, и даже военно-морскую базу в Дубровнике, из-за которой она приехала сюда. Но Амалии было неуютно находиться с ним в одной комнате, и поэтому она сказала только:
– Петр Петрович рассказывал мне, что, когда в Иллирии произошла первая революция, в Любляне перебили всех лебедей потому, что их особенно любила изгнанная королева Фредерика. – Амалия вздохнула. – Я бы хотела, чтобы лебедей в Тиволи не трогали. Это все.
И, не сказав более ни слова, даже не попрощавшись, она вышла из комнаты и навсегда покинула дворец бывшего наследника.
Вечером Амалия, Муся и Андрей сели на поезд, который должен был увезти их из Любляны. Обычно полупустой в это время года, сейчас он был полон беженцев, которые спешили покинуть столицу. Ехавший в соседнем купе знакомый Амалии – бывший иллирийский придворный – уверял ее, что нынешнее восстание продлится недолго, месяц или два, и все вернется на круги своя. Но Амалия отныне слишком хорошо знала Войкевича и понимала, что свою власть он не отдаст никому.
Они выехали на час с четвертью позже, чем должны были по расписанию. Стоило Амалии сказать, что она хочет пить, как Андрей сразу же побежал за водой. Вообще, Муся и Андрей обращались с ней как с тяжелобольной, между собой переговаривались шепотом и в ее присутствии старались вести себя как можно тише. Им казалось чудом, что она вернулась целой и невредимой – от прислуги они уже знали, что в городе вовсю шли погромы и грабежи. Ночью поезд пересек австрийскую границу, и Иллирия окончательно осталась позади.
Может быть, Амалия оставила там кусочек своего сердца. Но об этом она не сказала никому.
Послесловие автора
Читатель, перевернув последнюю страницу, наверняка пожелает узнать побольше о загадочной стране Иллирии. Поэтому автор хотела бы сразу же объяснить, что такой страны не существует. Точнее, она существует, но только в воображении нескольких поколений сочинителей разных стран.
Придумал Иллирию хороший французский писатель, друг нашего Тургенева Альфонс Доде, и выдумка оказалась настолько удачной, что несколько авторов – в том числе и ваша покорная слуга – подхватили идею и создали свои книги, действие которых также происходит в этой стране. В реальности имелись только Иллирийские провинции – при Наполеоне, тоже, кстати сказать, пробовавшем когда-то свои силы в литературе. Правда, основным его занятием было все же не написание книг, а перекраивание карты Европы так, как ему заблагорассудится.
Тем не менее далеко не все в романе является вымыслом. Конечно, города Любляна и Дубровник, парк и замок Тиволи в Любляне, флаг с драконом, сидящим на башне, упомянутые в книге архитектурные памятники и многое другое существуют в действительности. Политика тогдашней Австро-Венгрии, направленная на подчинение всего региона, – также реальный факт. Что касается Стефана и его падения, то истории известно достаточно королей, которые теряли свои троны, и людей, которые эти троны захватывали и, по сути, становились более могущественными, чем любой из наследных монархов.
Автор надеется, что его Иллирия доставила читателю хотя бы часть того удовольствия, которое дала ему, к примеру, упомянутая у Конан Дойла Богемия («Скандал в Богемии») или придуманная Стендалем Парма («Пармская обитель»). Если эта скромная цель будет достигнута, автор будет считать, что ее задача полностью выполнена.
Примечания
1
Об этом подробно рассказывается в романе французского писателя Альфонса Доде «Короли в изгнании».
2
О начале этой дружбы можно прочитать в романе «Отравленная маска».
3
Обо всем этом рассказывается в романе Доде «Короли в изгнании».
4
