самые ценные для шайки сведения лакей Шевалье выболтал именно за стаканом вина и именно новому кучеру. Выболтал то, где хозяин носит ключ от сейфа, и то, что у него плохая память на цифры и он где-то записал код… Ночью, когда граф спал, Венсан сделал слепок с ключа и вернул его на место. С кодом дело обстояло куда сложнее.
– Я был почти уверен, что нам придется вскрывать сейф, – сказал Ален. – Но придя туда, увидел даты на картинах и все понял. Месье где-то записал код, но где, лакей не знает? А что, если код все время находится у него перед глазами, просто никто его не замечает? Так оно и оказалось.
Словом, все шло прекрасно. Ален взял шкатулку, оставил в сейфе свой опознавательный знак и ушел вместе с Изабель и Коленом, которые помогали ему. Самое интересное началось потом, когда они прочитали в газетах об убийстве и поняли, что раз принца воров никто не упоминает, стало быть, кто-то вытащил его цветок из сейфа. Затем явился человек от Амалии с предложением о встрече, но Алена спугнул инспектор Готье. Решив, что Амалия хотела заманить его в ловушку, он подумал: лучше иметь дело с заказчиком, чем с ней, что и оказалось его роковой ошибкой. Вскоре после того, как верные товарищи привезли его домой, явились переодетые полицейские, а остальное присутствующим известно не хуже него самого.
– И все-таки я не понимаю, – беспомощно проговорил Тростинка. – Может быть, я тупой, но объясните мне, зачем им понадобилось уничтожать письма после всего, что они ради них сделали?
– Да, – буркнула Амалия, – это действительно непонятно.
Но на самом деле ее мучила другая мысль. А не подставил ли ее милейший Николай Григорьевич Шереметев? Не сговорился ли он, к примеру, с ее мужем, чтобы помешать ей добраться до писем первой, и не нанял ли каких-нибудь убийц? Потому что люди в масках действовали уж больно хладнокровно и обдуманно.
Амалия услышала голос Анри и подняла глаза.
– А кто сказал, – задумчиво произнес он, – что вашему заказчику были нужны именно письма?
Тростинка вытаращил глаза.
– Но как же… Что же еще? Ведь Монтал… ведь ваш батюшка был шантажистом, это все знали… Только не принимайте мои слова близко к сердцу, – поспешно добавил он.
– Я вот о чем, – все так же спокойно и рассудительно продолжал Готье. – И господин в маске, и те, что вломились сегодня к вам в дом, ни разу не упоминали никаких писем. Они говорили только о шкатулке, просто вы решили, что речь идет не о ней самой, а о том, что в ней находится. Но лично я склонен полагать, что как раз содержимое не играло для этих людей никакой роли. Им нужна была именно шкатулка. Интересно, – прибавил Готье, и глаза его замерцали, – зачем?
Первой опомнилась Амалия.
– Не хотела бы показаться невежливой, – начала она, – но…
– По-моему, это просто глупо, – перебил ее Ален. – Я же держал шкатулку в руках, в ней нет ничего особенного. Обыкновенный резной ящичек, и только.
– Вы так думаете? – мягко спросил Готье. – Скажите, а внутри, кроме писем, ничего не было? Совсем ничего?
Бандиты переглянулись.
– Да нет… – пробормотал Тростинка. – Совершенно точно, в ней лежали только письма.
– Стало быть, – подытожил полицейский, – если письма интересовали этих господ настолько мало, что они сразу же бросили всю пачку в огонь, дело не в письмах вовсе. Они искали шкатулку.
Поневоле Амалия начала колебаться. Доводы молодого инспектора казались ей донельзя логичными, хотя она знала, что нет ничего более обманчивого в жизни, чем безупречная в своей неумолимости логика.
– Чушь, – авторитетно заявил Венсан.
– Вздор, – поддержал его принц воров.
– Не знаю, – внезапно подал голос Франсуа. – Может статься, инспектор и прав.
– Да что там может быть такого, в той шкатулке, чтобы платить за нее десять тысяч франков? – в ярости закричал Ален. – За кого вы меня принимаете?
– А вдруг там что-то было спрятано? – вдохновенно предположил Франсуа. – Если шкатулку на самом деле использовали как тайник?
– Но там же ничего не было! – воскликнул Тростинка.
– А вот этого мы как раз знать не можем, – вмешался полицейский. – И вообще, рановато делать какие-то выводы. Я бы лично воздержался от суждений до тех пор, пока бы сам, лично, не осмотрел чертову шкатулку. Кстати, где она?
Венсан и Тростинка сконфуженно переглянулись и, как по команде, наставили на Амалию указующие персты.
– У нее, – в один голос заявили они.
Теперь настал черед Анри удивляться.
– Правда? Шкатулка и в самом деле находится у вас?
– Да, – пробормотала Амалия. – Ален отдал ее мне, когда мы встретились в саду. Она была как бы условным знаком.
– И куда же вы ее дели? – спросил Готье.
– Пустила на дрова, – беззаботно ответила Амалия. Увидев, как вытянулись лица всех ее нынешних сообщников, она едва не расхохоталась, но вовремя сообразила, что такая реакция вряд ли пришлась бы им по вкусу. – Успокойтесь. Все в порядке, она у меня. Хотя, честно говоря, я понятия не имела о том, что в ней таится какой-то секрет.
– Секрет или нет, мы еще выясним, – вмешался Ален. – Теперь вот что. Поскольку мы заключили перемирие, предлагаю действовать сообща. Конечно, госпожа баронесса, поскольку шкатулка находится у вас, вы имеете полное право послать нас к черту, но сначала вспомните то, что я вам рассказывал, и то, что вы сегодня видели сами. Если господин инспектор прав и дело вовсе не в письмах, а в шкатулке, вокруг нее творится что-то уж слишком непонятное, и возможно, что следующей, к кому придут люди в масках, окажетесь вы. Само собой, некоторые секреты могут стоить очень больших денег, да вот только вашей жизни они не стоят. И если вы отвергнете нас, то мы уже никогда не сумеем прийти вам на помощь. Надеюсь, вы понимаете?
– Что касается денег, – возмущенно пропыхтел Венсан, – то я требую увеличения моей доли! По милости этой чертовки мне сломали руку!
– Успокойся, Венсан, – вмешался принц воров. – Уверен, госпожа баронесса не будет возражать. Тем более что сам я, повторяю, готов удовольствоваться малым. Мне бы только добраться до того сукина сына в маске… – его глаза сузились. – Больше я ни о чем не мечтаю.
– Да о чем речь, патрон! – вскинулся Тростинка. – Мы сами вам поможем! Притащим старого Леви, и он, как на блюдечке, выложит нам, кто такой заказчик! Ведь он же наверняка знает его.
Анри покачнулся на носках.
– Боюсь, старый Леви вам уже ничего не скажет, – промолвил он.
– Почему? – Венсан смотрел на него во все глаза.
– Потому что сегодня я видел его имя в полицейской сводке. Его убили, и это произошло как раз сегодня ночью.
Глава 3
Делать было нечего. Венсан попытался отвести душу в ругательствах, но Тростинка дернул его за рукав и глазами указал на Амалию. Все-таки она была настоящая дама, и не стоило так выражаться в ее присутствии.
– Ладно, – мрачно сказал Ален. – Тогда займемся шкатулкой. – Морщась от боли, он поднялся с места. – Хоть и жаль, а этот дом придется оставить…
– Предлагаю вот что, – вмешалась Амалия. – Вы пока поселитесь у меня. Франсуа уже состоит в должности моего дворецкого. Венсан, как и прежде, будет кучером, для Тростинки тоже найдем занятие, а месье Ален будет залечивать свои раны. Идет?
– Идет, – отозвался принц воров.
Тростинка покосился на него и робко кашлянул.
– Патрон, – сказал он, – там Изабель в саду. Я не успел закончить могилу.
