предприятию, иначе можно не сомневаться – к подвалам собралось бы немало добровольцев. Все эти разговорчики о секретных сталинских экспериментах, о мутантах и прочей фантастике, не только не прекратились с годами, а наоборот, обросли множеством подробностей, пересекаясь со слухами, которые время от времени появлялись на страницах бульварных газет. Гигантские крысы в метрополитене, монстрики, которых якобы кто-то видел в Мойке – совсем рядом с Невским. И в подвалах последнее время слышали не раз странные звуки.
Неудивительно, что на лицах подсобных рабочих, которых привлекли для операции, особого энтузиазма не отражалось. Вадиму было наплевать на страшилки, эти странные звуки могли быть следствием каких- либо разрушительных процессов – лишний довод для вскрытия подвалов. Если он и боялся чего-либо, то лишь того, что в последний момент все может сорваться. Казалось, что вот-вот появится Черных, может быть даже с пистолетом, и прикажет поворачивать назад. Да, именно с пистолетом, потому что только так сейчас можно было остановить Вадима.
Вниз, вниз по ступеням. Фонарь в обрешетке на лестнице почему-то не горел. Кирпичная кладка была покрыта светло-зеленой краской. На месте, где микробиологи по просьбе Вадима запускали микрозонд, краска была сбита, отверстие тщательно запечатано герметической смесью.
Врубили свет. Лампочки под потолком вспыхнули на несколько мгновений, осветив длинный коридор, потом погасли – где-то замкнуло.
– Я тут вчера был – все работало! – сказал секретарь, имея в виду освещение.
– Это, очевидно, происки коммунистов, – пошутил Иволгин, – или ваши мутанты провода перегрызли!
Никто не засмеялся. Откуда-то притащили тяжелую кувалду. Вадим попытался поднять ее – но смог только слегка оторвать от пола.
– Это же… – вырвалось у него.
– Неэстетично?! – спросил подсобный рабочий, как видно, любитель старых советских фильмов. – Зато дешево, удобно и практично. Нет, в самом деле, здесь ничего больше и не нужно. Вот увидите!
– Не счесть алмазов пламенных в подвалах каменных! – сказал секретарь.
– В пещерах! – поправил его подсобный рабочий. – Давайте-ка в сторонку!
Он поплевал на ладони и поднял инструмент.
– Начинать, начальник?!
– С Богом! – благословил Вадим.
Рабочий криво усмехнулся, словно сомневаясь в том, что Вседержитель участвует в этом их начинании, а потом, коротко размахнувшись, нанес первый удар по кирпичной кладке. Этот удар прозвучал для Вадима победным гонгом. Даже если там ничего нет, кроме запылившихся пробирок, это была победа. Его личная победа.
Он невольно зажмурился, но стена не рассыпалась в прах от одного удара. Кладка была сделана на совесть. Орудовавший кувалдой коротышка, не останавливаясь, бил снова и снова, кирпичи осыпались, люди вокруг молчали. Мерные удары гулко разносились по лестнице. Вадим ждал, посматривая на часы. «Нужно было запротоколировать все это, – мелькнула запоздалая мысль. – Для потомков».
Пыль оседала на его брюках, но это все уже не имело никакого значения. Наконец, большая часть стены была разрушена, за ней оказались двери, выкрашенные в казенный темно-зеленый цвет. Вадим подошел к ним, когда это стало возможно. Он чувствовал, что все взгляды сейчас устремлены на него. Рабочий вытер пот со лба. Замок на дверях был опечатан. Ключей у Иволгина не было.
– Ломайте! – сказал он коротко.
Рабочий кивнул, Вадим шагнул назад, давая место для размаха. Раздался треск. Двери вздрогнули и немного отворились, за ними была прохладная темнота. Странно, но вместо того, чтобы подойти ближе, все присутствующие отодвинулись назад – к лестнице. Действовала магия легенд о таинственных подвалах. Только Вадим остался стоять на месте. Он прикоснулся к ручке. «И пальцы не дрожат», – отметил он про себя. Толкнул, но двери дальше не раскрывались – то ли рассохлись от времени, то ли кирпичная крошка забилась. Вадим поманил остальных, сотрудники переглянулись.
– Это безопасно?! – спросил один из них.
– Думаете, я стал бы рисковать? – спросил в ответ Иволгин.
Больше вопросов со стороны персонала не последовало. Домовой немного покривил душой – сам он ощущал тревогу, но был уверен, что его-то людям ничего не угрожает. Речь шла о нем самом, однако отступать после стольких лет ожидания было нельзя.
– Сколько времени уйдет, чтобы наладить питание? – спросил он.
– Зависит от состояния сети! – Электрик материализовался из темноты – меланхоличный такой человечек с потертым саквояжем.
И пошел как ни в чем не бывало в темноту, подсвечивая себе фонарем. Наверное, интуитивно угадывал направление. Профессионал. «С другой стороны, – подумал Иволгин, – здесь на нижних ярусах, наверное, такая же планировка, как и наверху».
Иволгин не стал ждать, когда приведут в порядок электричество. Забрал фонарь у кого-то из сопровождающих и смело двинулся вперед по коридору. Электрик исчез из вида, но Вадим был уверен, что тот не пропадет. «И мутанты его не съедят», – подумал он про себя и хихикнул.
Обернувшись, увидел, что остальные все еще толпятся у входа. Он взмахнул фонарем, приглашая за собой, – обследовать помещения будет легче вместе, но никто не откликнулся на его приглашение. Вадим пожал плечами. Только несколько минут спустя за его спиной послышались шаги – Ника. Он старался не встречаться с ней в обычное время – не хотел разговоров, а больше всего боялся, что она попытается возобновить их роман. Вадиму это было не нужно. Но сейчас он обрадовался, что она рядом. Вдвоем будет веселее. Ника тоже держала фонарик – ручку. Света он давал немного – игрушечный фонарик, но все-таки дополнительный источник света.
Свет отражался в матовых стеклах запертых дверей, в мертвых индикаторах разнообразных приборов, которые попадались в комнатах по сторонам от коридора. Некоторые из них были заперты, Вадим вооружился ломиком и без долгих колебаний вскрыл один замок, потом второй. За закрытыми дверьми не было ничего интересного – по крайней мере, на первый взгляд. Какие-то бумаги… Вадим открыл один ящик – он был незаперт – достал папку. Он чувствовал, что это не то, что он ищет, но ничего другого пока не попадалось. Надписи на папке были сделаны фиолетовыми чернилами, и бумаги в ней были исписаны такими же чернилами и таким же почерком. Цифры, буквы – не шифр, но разобраться в содержании было непросто. Он небрежно засунул бумаги в папку, а папку в ящик и пошел, чувствуя себя все увереннее.
Ника показала ему плитку шоколада.
– Нашла тут, в кабинете! – Она зашуршала оберткой. – Сейчас продегустируем!
– Товарищ Сизова, попрошу не мародерствовать, – сказал он строго. – А где остальные?
– Не хотят поломать ноги в темноте и вообще… – Она неопределенно взмахнула рукой.
– Кстати, насчет ног! – вспомнил Вадим. – Ты поосторожнее тут на каблуках…
Коридоры, кабинеты, лаборатории. Многие двери оказались заперты надежно – здесь ломиком было не обойтись. Пломбы, пломбы… Аппаратура в некоторых местах была демонтирована, на месте остались светлые следы и контакты. Кое-где лежали вещи, забытые владельцами более полувека тому назад.
Словно пробираешься в водолазном костюме по затонувшему судну – и такая же тишина, пыль клубится в свете фонаря. Темно и тихо.
Вадим остановился перед плакатом, висевшим напротив лифта: «Время не ждет!»
Плакатный пролетарий смотрел куда-то вдаль, очевидно, созерцая там достижения коммунизма. А у Иволгина в голове завертелась старая озорная песенка: «Что-то времечко летит, что-то времечко бежит, ай-ай-ай, ай-ай-ай ну-ка ты ему поддай!»
Ника подхватила его под локоть, пользуясь моментом.
– Давай подождем, пока включат свет! Не пойдем дальше!
Он видел, что она боится, но только помотал головой и двинулся дальше. Он ощутил азарт. Оно и к лучшему, что остальные не пошли с ними. Так спокойнее, за этими молодыми нужен глаз да глаз. «Да, я превращаюсь в старого брюзгу, – подумал Вадим, – но для этого есть основания».
Служебный лифт, к кабинке которого они вышли, конечно, не работал, но вокруг клетки лифта вилась лестница. Спуск по ступеням ада. Нет, это были металлические ступени, которые вились по стенам шахты.
