справедливо полагая такое качество характера признаком слабости.
Правда, сам Хэмфри Ли, едва въехав в новые рабочие апартаменты, перетащил-таки из дома увеличенную фотографию, на которой ему, юному выпускнику Гарварда Хэмфри Ли Берчу, пожимает руку сам старина Гувер. Берч не однажды удостаивался чести стоять рядом с великими людьми Америки, но в кабинет он велел повесить именно это фото. Хэмфри Берч и Эдгар Гувер. Пусть пораскинут мозгами, пусть поразмышляют его недоброжелатели и те замшелые ленивцы, что окопались в отделах, какую политику он будет проводить, получив под свое начало самую сильную изо всех силовых структур мира…
Демонстрируя полное небрежение антуражем, Берч не давал распоряжения менять мебель и сидел в привычных для Гребински и Макгвайера декорациях.
– Мебель в кабинете прежняя, новые только шеф и его фотка с Гувером, – шепнул Гребински на ухо своему коллеге, когда, выйдя из лифта на двенадцатом этаже, они шли по бесконечно длинному коридору.
В кабинете же ни Гребински, ни Макгвайер таких вольностей позволить себе уже не могли.
– Я хочу дать вам послушать две магнитных записи, господа, – начал Берч, подчеркнуто избегая формальных рукопожатий.
Гребински и Макгвайер изобразили на лицах готовность обратиться в слух.
– Первая сделана несколько дней назад, мужской голос принадлежит известному вам лицу, владельцу корпорации «Свитчкрафт», мистеру Гейлу Блитсу, а женский – Дарлин Морвен, вдове также известного вам англичанина, лорда Эндрю Морвена…
Берч нажал кнопку магнитофона.
– Вы помните роман Марио Пьюзо «Крестный отец»? – спросил мужской голос.
– Конечно, и роман, и превосходный фильм с Марлоном Брандо, – ответил голос женский.
– Так вот, там в самом начале романа в семейном бизнесе клана Корлеоне означился конфликт, старые члены семьи, включая самого дона, считали целесообразным продолжать строить бизнес на трех прежних китах – на крышевании профсоюзов, азартных игр и проституции. Но молодые силы в семье видели будущее за быстрыми деньгами наркотиков. И эти разные видения будущего породили кровавую интригу…
– И вы полагаете, что у нас в Ордене нынче складывается похожая ситуация?
– У вас превосходные чутье и интуиция.
– Это одно и то же.
– Тем не менее, надеюсь, у нас здесь никто не хочет такого же развития событий, как в романе?
– Вы угрожаете или констатируете?
– Из двух названных мотивов – безусловно второй… Мне по сути моей профессии полагается функционировать по цепочке: анализ – детерминация – констатация…
– Разве ваши миллиарды и первая позиция в списке Форбса – это деньги за работу врача-диагноста?
– Разумеется, не только! Я не закончил цепочку. Как и в любой науке – а я все же полагаю себя прежде всего именно ученым, а потом бизнесменом, – полная цепочка, выражающая задачи моей деятельности выглядит таким образом: анализ – детерминация – и… и постановка, обращение явления или ситуации себе в утилитарную пользу.
– Да, эта достаточно циничная парадигма современной науки в обществе мне знакома, но вернемся к вашим баранам, вы говорили о ситуации в Ордене и аналогиях с Марио Пьюзо.
– Да, в Ордене тоже есть два явных течения, это представители традиционного воззрения на мировые процессы и проблемы, где деньги олицетворяются исключительно нефтью…
– Петти, Хаммонд и Макмиллан?
– Да, Петти, Хаммонд и Макмиллан. По их мнению, весь механизм управления миром сводится к вульгарной схеме: ОПЕК – лондонская нефтяная биржа – наши авианосцы в Персидском заливе… Они привыкли так управлять все пятьдесят последних лет и хотят рулить миром еще лет сто…
– Но схема продолжает исправно работать!
– Да, но прогресс подсказывает возможности более быстрых денег и, что немаловажно, при наименьших накладных расходах, включающих содержание армады авианосцев и братание со средневековыми персидскими феодалами…
– И носитель этого прогресса вы?!
– И я…
– Расскажите подробнее, тут ведь и ваш этот русский Барковский?
– Он только малая часть… Весь фокус в том, что мировая экономика – настолько сложная и нестабильная математическая конструкция, что ее гораздо легче выводить из состояния равновесия, чем уравновешивать. И что самое главное, явления дестабилизации могут даваться меньшей затратой средств, чем усилия по приведению в равновесный порядок той же схемы с ОПЕК и ценами на нефть на лондонской бирже…
– То есть можно делать быстрые деньги на неких искусственно создаваемых потрясениях экономики? Это и есть ваш «бизнес со скоростью мысли»?
– Именно! И мы готовы вести его в рамках деятельности Ордена с вашей, разумеется, поддержкой…
– Барковский? Но мы уже договорились.
– Не только Барковский. Занимаясь математикой применительно к экономическим моделям, мы разработали эффективную систему провоцирования, создания нестабильных состояний систем с видимым
