– Ну-ка, ну-ка… Ты думаешь, есть такая примета?
– Я не знаток истории, но вспомни «дядюшку Джо», – Петти был доволен, что и развеселил приятеля, и подпортил ему кайф.
– Товарищ Сталин разве был рыжим? А, впрочем, ты прав. По крайней мере, конопатым.
Еще одна шпилька в адрес Петти, но тот был невозмутим.
– Заметь, дружище, – развивал тему Петти, – Гитлер даже план нападения на СССР назвал «Барбаросса», то есть «рыжебородый». Может, хотел подколоть «дядюшку Джо»?
– Тут что-то есть. Когда отправимся на покой, а, надеюсь, это будет очень не скоро…
– Надеюсь, этого никогда не будет.
– Так вот. Поселимся с тобой на небольшом, тихом острове. Я буду ловить рыбу, а ты писать исторический труд на тему: «Роль рыжих и конопатых во всемирном историческом процессе». Как тебе моя идея?
– Идея хорошая. А знаешь, мы еще одного рыжего забыли.
– Кого?
– Нового директора ФБР Хэмфри Ли Берча.
– Старина Хэм? Он же совершенно седой.
– Но в молодости был абсолютно рыжим.
Я смотрел его досье. В молодости он носил такой короткий рыжий ежик…
– Рыжий и колючий, – перебил Макмиллан. – Вот увидишь, мы еще будем вытаскивать его иголки из самых неожиданных мест на теле… Вообще, нехорошая выстраивается цепочка. Сначала приход в Орден выскочки Блитса, потом дело Фэрфакса, сенатские слушания, потом одновременно «сливаются» все, кто мог бы составить реальную конкуренцию «другу Биллу» в президентской гонке, потом эти странные назначения…
– Ты считаешь, что нас поставили на мостик?
– На мостик? Да один только Блитс, заседающий в Капитуле, – уже не мостик, а мост Табор, по которому наполеоновские войска вошли в Вену. Этот мост наполовину обеспечил французам победу при Аустерлице.
– Ты меня удивляешь! Такие познания в истории! – воскликнул Петти.
– Набор исторических анекдотов, и не более того. Секретарь отобрал мне кое-какие «вехи» из разной области человеческих знаний. Очень удобно вставлять в речи, интервью, во время переговоров. Между прочим, и тебе рекомендую, производит впечатление! А писаки потом цитируют, набирают крупными буквами. Готовые заголовки. «Макмиллан утверждает, что это – битва при Мантинее для федерального бюджета!» Или еще какая-нибудь ахинея в таком духе…
– И все же не вижу оснований для паники, – возразил Петти. – С этими назначениями все не так просто. Пришли серьезные люди, с которыми можно работать. Возьми хотя бы того же Берча. Человек старой закалки, ученик самого Гувера, карьерный взлет при Рейгане… Поверь, дружище, Берч – наш человек, пусть даже пока он об этом не догадывается…
– Какой же он наш, когда он из другой тусовки?
– Если у человека правильные мозги, тусовка – дело десятое, вспомни Збига. Куда хуже недоумки в собственном стане.
– Ты про кого?
– Про наших «железных ястребов», Хэнка Смита, Джима Джексона и прочих… Знаешь, по-своему даже неплохо, что они обкакались со своей ближневосточной авантюрой, пока мы не успели вложиться в нее всерьез.
– Говори за себя! – Макмиллан надулся, сдвинул густые брови. – Лично я потерял на этом миллионов восемь.
– Плюнь и забудь. Или считай платой за урок: никогда не связывайся с идиотами, которые допускают, чтобы какой-то жалкий клерк, рядовой исполнитель, знал весь расклад и вел самостоятельную игру. Я тебе так скажу – мы вовремя соскочили и дешево отделались.
– Возможно, еще не отделались. Пришло донесение от Койота. Берч будто бы распорядился вновь поднять дело Фэрфакса и бросил на него лучшего своего бультерьера.
– А нам-то что? До сих пор к нам вопросов по этому делу не возникало – значит, и не возникнет… Лучше, дружище, на том сосредоточься, как нашу блистательную королеву охмурять будем, пока «желторотые» ее окончательно под себя не прогнули… – Петти отодвинул занавесочку, выглянул. – Тем более вот-вот прибудем, уже «Мадам Тюссо» проехали.
– Между прочим, я слышал, недавно в большом зале появилась восковая персона несравненного мистера Блитса.
– Ага, рядом с Муссолини. Будем надеяться, что и этого когда-нибудь повесят вверх ногами.
Приятели захохотали.
– Ох, старина, не любишь ты научно-технический прогресс, – отсмеявшись, заметил Макмиллан.
– Не люблю, чем и горжусь. Если бы люди меньше забивали себе голову всякими новомодными штучками, а чаще прислушивались к мнению консервативно настроенной части общества, мир выглядел бы куда как привлекательнее.
– По крайней мере, простоял бы лишние пару сотен лет, – поддакнул Макмиллан. – А с королевой будем работать планомерно, поступательно. Кнут и пряник, индукция и дедукция, черная и белая магии, черт в
