Мама и отец появились с перерывом в пять минут и совершенно неожиданно – сразу после полудня, когда Денис их и не ждал. Мальчишка встревожился.
– А что случилось-то? – уточнил он, едва родители собрались вместе.
– Холодильник забил? – вместо ответа как-то агрессивно поинтересовалась Валерия Вадимовна.
– Ну да, вы же сами велели… три раза ходил, – оробел Денис, прикидывая, что сделал не так.
– Ты, – палец матери поднялся, как ствол зенитки, – мобилизован на кухонные работы мне в помощь.
– С какой стати?! – искренне возмутился Денис. Не то чтобы он был против… но вообще-то уже предвкушал, как поднимется к себе, почитает «Грани», а потом (остановившись на самом интересном месте…) – посмотрит подробно альбом про охоту на Голодном. – Ну хоть бы предупредили, родители!
– Нас тоже особо не предупредили, просто напросились всей местной верхушкой на ужин, – сообщил Борис Игоревич. – Сегодня вечером. Отказывать нельзя, надо же мне посмотреть на всех подозреваемых в одном месте.
– В каком смысле?! – изумился дважды ошарашенный Денис.
– В смысле – собрав их всех до кучи, – пояснил Борис Игоревич. – Святое дело.
– Ты их арестуешь?! – с почти настоящей надеждой уточнил Денис.
Отец вздохнул:
– Нет, пока не за что.
– Да как не за что! – изумился мальчишка. – Я тебе сейчас такое порасскажу…
– Сейчас, – выделила Валерия Вадимовна это слово, – ты пойдешь чистить картошку. Малейшее уклонение будет расценено как предательство интересов Империи.
Денис не без иронии щеголевато отдал пионерский салют, повернулся на пятках и вышел. Родители еще и переглянуться не успели, а на кухне уже раздалось:
Вообще-то Денису было не привыкать участвовать в подготовке домашних пирушек. Как и почти все русские, Третьяковы обожали праздновать и никогда не звали меньше десяти гостей – и никогда не приходило меньше пятнадцати. Так что Денис ныл больше из подростковой вредности, о которой прочитал в каком-то древнем журнале – мол, подросток обязан спорить с родителями. А так ему было даже интересно: как же выглядят эти гости? Понятно, что и первое-то знакомство с капиталистом – в поезде – оказалось провальным. Но, может, хоть эти не обманут ожиданий, будут соответствовать классическому образу?
Коронным блюдом Валерии Вадимовны была гречневая каша с грибами и отбивными. Денис это знал отлично и поэтому удовлетворенно хмыкнул, когда по требованию матери один за другим предъявил ингредиенты.
– Ты знал, – обвиняющим тоном сказала Валерия Вадимовна. Посмотрела цену на упаковке отбивных и подняла четкие брови (в детстве Денису нравилось их трогать – намного более темные, чем светло-русые волосы матери):
– Ого-с.
– И я о том же, – Денис лег животом на кухонную стойку. – Ма-а-а…
– Потом, – Валерия Вадимовна подняла нож. – Если я буду готовить жрачку в плохом настроении, я исполню свою мечту и всех гостей перетравлю. Представляешь, как огорчится наш отец?
– Угу, – Денис хихикнул. Привычно сунул палец в сливочный крем, привычно получил по затылку, привычно облизал палец. – А мне как к гостям выйти? В форме?
– А что тебе с ними делать? – удивилась Валерия Вадимовна.
– Ууу!!! – взвыл Денис. – Нечестно! Совсем! А что я ребятам буду писать?!
– Тогда не в форме, – отрезала Валерия Вадимовна. – И будешь петь, если попросят.
– Ладно, – кивнул Денис. – У тебя пригорает.
– УЙДИ!!! – взревела Валерия Вадимовна. – Стой, куда пошел! Что за бестолочь!
Денис вспомнил сегодняшнюю женщину с дочерью.
И засмеялся. Нет. Ничего похожего.
Гости начали собираться к семи вечера, как и было назначено. Денис отметил позже, что никто не приехал на машине – прибывали в конных экипажах. Ни у кого нет? Не может быть. Боятся, скорее всего. А ведь в принципе, думал Денис, нечего им пока бояться. Они расхищают не социалистическую собственность – ведь «Энергия» пока не национализирована, национализированы услуги поставок энергоносителей. Выходит, они воруют… у себя. Мальчишка даже хихикнул, хотя уже садились за стол.
Третьяковы оделись вызывающе – в национальную одежду, что обычно делалось на праздники (как, например, на уже близкий Праздник Мужчин). Денис подумал – в который раз, – что предки, создававшие эту одежду, знали, что к чему. Даже удивительно, что перед Безвременьем о ней почти забыли. Впрочем… вспомнив людей той поры, Денис хмыкнул. Эта одежда подчеркивала достоинства человека. И беспощадно выделяла недостатки. А множеству людей тех лет было что скрывать. Но Третьяковы – высокий плечистый Борис Игоревич, стройная, гордая Валерия Вадимовна, рослый для мальчишки, гибкий Денис – были типичными имперцами. И первое, что они получали от гостей, – комплименты. Завистливые. Поэтому – искренние.
Сами гости были, словно в униформе, в дорогих парах и тройках разных цветов, но темных. Денис, встречавший их у нижней ступеньки дома (на верхней стояли старшие), запоминал всех – глядя прямо в глаза и не двигаясь (Третьяков-старший кланялся в пояс, Валерия Вадимовна чуть наклоняла голову).
Градоначальник Безгин Иван Павлович один явился с женой – Безгиной Лючией Францевной. Градоначальник был располневший, хотя еще нестарый человек с, прямо сказать, глупым (или поглупевшим?) лицом. А его жена напомнила Денису борзую – высокая (выше мужа), неприятно худая (стройностью это не назовешь), с широким ртом. Во вкусе ей, правда, было не отказать – переливчато- зеленое платье, старательно подобранные украшения (колье, серьги и три кольца – серебро, бриллианты, изумруды), однако она очень не понравилась Денису из-за того, что, белозубо-зубасто улыбнувшись (а глаза остались неприятно-ощупывающими), сказала-пропела вполне милым голосом, окинув мальчишку взглядом:
– Где продаются такие статуэтки?
– Делаем сами, но не у всех получается, – ответила Валерия Вадимовна спокойно.
Денис стрельнул в мать и слегка махнул ресницами. В глазах матери плясали огоньки насмешки.
Начальник отделения полиции Кенесбаев Кенесары Ержанович был чистокровным казахом со всеми недостатками этого народа – кривоногой коротконогостью, плосколицестью, полнотой и вообще какой-то, на арийский взгляд Дениса, несоразмерностью пропорций и неприятными чертами лица. Но – у Кенесбаева оказались неожиданно умные и доброжелательные глаза, причем не наигранно – а на самом деле.
Государственный контролер безопасности Есипов Игорь Григорьевич – высокий, худой, в нелепо сидящем костюме. Денис вдруг как-то толчком понял, что этот человек крепко пьет. Но – снова странность – Есипов вел себя тоже искренне-доброжелательно и как-то растерянно, но хорошо улыбнулся Третьякову- старшему, сказав: «Я очень рад вашему прибытию, честное слово, очень рад…»
Управляющий компании «Энергия» Шульце Арнольд Оттович. Вот уж если есть воплощение именно арийского типа – так это и был управляющий. Высокий, с фигурой легкоатлета, энергичной челюстью, светловолосый… и с такими глазами, которые можно увидеть у дохлой рыбы. И по цвету, и по выражению. И дело было не в природном чем-то. Шульце именно так смотрел. Как будто подставил миру
