сложился круг приспешников, среди которых выделялся зять — Алексей Иванович Аджубей, нередко подменявший собой руководство МИД СССР.
Особую тревогу вызывали бесконечные реорганизации, не позволявшие вести дела, отвлекавшие кадры от повседневной работы.
Вместе с тем появились тенденции вождизма. Подхалимы сняли фильм «Наш Никита Сергеевич», провозгласили «великое десятилетие» правления Хрущева. Все это вызывало определенную настороженность, порождало сомнения в искренности лидера, объявлявшего одно, а на деле получалось совсем иное.
Стало заметно и другое: взаимоотношения в руководящем звене. Молодые люди, призванные Хрущевым к руководству, решительно повели дело к исправлению ошибок прошлого, к демократическим преобразованиям, начали поиск путей экономических решений, направленных на укрепление народного хозяйства, улучшение благосостояния людей. Они активно поддерживали Алексея Николаевича Косыгина, его активность в проведении экономической реформы.
Однако начинания эти не находили поддержки Хрущева. Он продолжал линию бесконечных реорганизаций, пагубно влиявших на экономическое положение в стране.
Нагляднее всего это проявилось в разрушении структуры Госплана СССР. Планирующий и контролирующий центр заменили отраслевыми структурами, стоявшими далеко от общегосударственных интересов. Развитие отрасли во многом стало определяться пробивной способностью ее руководителя. Пагубным оказалось и отсечение от Госплана проблем снабжения, контроля за ценами, стратегического планирования. Эти функции были переданы Госснабу, Госкомцен, различным государственным комитетам, комиссиям.
Обнаружив, что такое положение разрушает роль государства в управлении экономикой, по инициативе Хрущева были созданы опять-таки отраслевые отделы в Совете Министров. Они дублировали деятельность министерств и ведомств, поощряли центробежные устремления в руководстве народным хозяйством.
В довершение всего по той же схеме сложилась и структура аппарата ЦК КПСС. Отделы по отраслям промышленности, сельского хозяйства завершили превращение центрального органа партии из политического в хозяйственный. ЦК КПСС подменил Совет Министров, Президиум Верховного Совета СССР, ибо ни одно решение никто не мог принять без санкции соответствующего отдела ЦК КПСС.
Естественно, что в такой ситуации политическим работникам партии предпочитались хозяйственники.
Фактически в то время был нарушен основной ленинский принцип управления советским государством: не допустить смешения партийных и государственных функций, не превратить партию в государственный аппарат. Партия должна решать задачу политического обеспечения проводимой государством внутренней и внешней политики, обеспечивать идеологическое воспитание общества. Партийное руководство осуществлялось через кадры, направляемые в государственные и хозяйственные органы.
Кстати, еще на заре советской власти Ленин вел непримиримую борьбу с троцкистами, навязывавшими партии роль государственного аппарата.
Упоминаю об этом потому, что Хрущев всегда ссылался на то, что свою политику он осуществляет строго по заветам В.И. Ленина.
Сращивание партийного аппарата с государственным при Хрущеве стало первым шагом к разрушению структуры государственного управления.
Все это серьезно сказалось и на будущем партии, и на будущем страны.
Произошли серьезные изменения и в подборе кадров. Не стану говорить о расстановке кадров по принципу дружеских и родственных связей. Самым серьезным изъяном оказалось то, что с политической сцены стал устраняться профессиональный партийный работник, человек, призванный политически обеспечивать решение задач, поставленных перед обществом, разъяснять политику партии, заботиться о жизни людей, их благосостоянии.
Руководителями партийных комитетов в районах и городах все больше становились специалисты народного хозяйства. В этом не было бы ничего плохого, если бы они сочетали в себе специальную и политическую подготовку. Появилось пренебрежение политической работой в массах, партийная работа строилась вокруг решения хозяйственных дел, собрания коммунистов превращались в производственные совещания. Характерно, что идеологическую работу во многих, если не в большинстве, райкомов и горкомов партии, да и во многих обкомах, возглавили женщины. Ничего плохого в этом бы не было, если бы в этом не проявлялось отношение к политической работе в массах, так важной для партии. «Идеология — не мужское дело».
Забегая вперед, скажем, что в критические дни 90-х годов, когда на митинги вышли политические демагоги с нападками на советскую власть, людей, способных противостоять им в открытом митинговом бою перед массой людей, практически не оказалось. Они выпали из партийного авангарда.
Мне вспоминаются беседы с Ю.В. Андроповым, когда он работал еще председателем КГБ СССР. Он крайне переживал утрату роли секретаря райкома партии как политического руководителя. «Секретарь райкома, — говорил он, — не должен учить тому, как доить коров, ремонтировать комбайн или варить сталь. Для этого есть хозяйственные руководители. Но добиваться того, чтобы люди лучше делали свое дело, понимали, ради чего они призваны это делать, знать, что есть человек, который защитит их от произвола, поможет в беде. А это — секретарь райкома. Его поведение — зеркало партии».
Таких-то руководителей становилось все меньше. Это вело к отрыву от масс, от народа. Порождало недоверие населения к партийным органам и к партии в целом. Да и сама внутрипартийная жизнь теряла свою привлекательность, окостеневала. Критический взгляд на происходящее в стране, в партии выхода не находил, что порождало апатию партийных масс. Участие в партийной работе приобрело формальный характер.
Естественно, что создавалась атмосфера не в пользу Хрущева. Авторитет, созданный на критике культа личности Сталина, падал. Нововведения Хрущева вызывали непонимание, а затем и сопротивление. Многие начинания не встречали той поддержки, которая являлась характерной для первых лет пребывания Хрущева на посту лидера партии.
Первое серьезное столкновение произошло при принятии решения о создании вместо единых руководящих органов партии двух независимых: промышленных и сельских. По существу, КПСС переставала быть единой. Против этого выступил в то время кандидат в члены Президиума ЦК КПСС Председатель Совета Министров Украины В.В. Щербицкий. Поддержки он не получил, хотя недовольных такой реорганизацией партии, а затем и советских органов было хоть отбавляй. Щербицкий поплатился постом председателя правительства и, получив в награду инфаркт, переехал в родной Днепропетровск. Но след его выступления сохранился. О нем в партии знали, и поступок Владимира Васильевича высоко ценили.
Тем временем подошел октябрь 1964 года. Н.С. Хрущев был освобожден от занимаемой должности. Л.И. Брежнев получил на Пленуме ЦК КПСС полную поддержку. Его поддержала партия. Назначение на пост Председателя Совета Министров СССР Алексея Николаевича Косыгина, имевшего непререкаемый авторитет во всех слоях населения, еще более укрепило позиции вновь избранного руководителя партии.
Среди тех, кто поддержал Брежнева, одну из главных ролей играл Александр Николаевич Шелепин. Вокруг него, как бывшего комсомольского лидера, естественно, сложилась группа молодых руководителей, поднявшихся на волне прихода Брежнева к власти и, надо сказать, активно его поддерживавших.
Однако не все шло гладко. Молодые люди, не скрывая своей радости, всюду (кстати и некстати) восхваляли Шелепина, что вызывало настороженность старшего поколения. Шелепин, к сожалению, недооценивал такой ситуации, а может быть, ему и нравилось слыть «железным Шуриком».
Вокруг Брежнева сложилась группа главным образом из числа работавших с ним в Днепропетровске и Молдавии (Черненко, Щелоков, Тихонов, Кириленко, Цуканов, Грушевой, Епишев, Цвигун, Цинев и другие), занявших важные посты в партийном и государственном аппарате.
Они конфликтовали с выходцами из комсомола, боялись их роста и систематически доводили до Брежнева информацию о якобы вынашиваемых «комсомольцами» намерениях отстранить его от власти. Немало кивков делалось и в сторону Косыгина. Ложь обладает силой, а злонамеренная тем более. Так и случилось то, что случилось.
Недоверие Брежнева росло прямо пропорционально развитию его физического недуга.
Первым был удален с высоких постов Шелепин. Он был избран председателем ВЦСПС, а затем был назначен заместителем председателя Государственного комитета СССР по профтехобразованию, откуда и ушел на пенсию. Такая участь постигла и многих его сподвижников по комсомолу (Месяцев, Павлов, Семичастный, Тикунов, Мазуров, в частности).
Произошел новый кадровый переворот, приведший к постарению кадров и ставший, безусловно, одной из основных причин застоя.
На поверхности осталось несколько фигур, не определявших политику государства. К тому же они были одиноки. Урок Шелепина остался у многих в памяти. И здесь нельзя забыть Миронова. Он сыграл важную роль и в дни подготовки октябрьского 1964 года Пленума ЦК КПСС, и на самом Пленуме как заведующий отделом административных органов ЦК. Думаю, что не случись трагедии в Югославии, когда на второй день после Пленума погибла в Белграде советская военная делегация, в составе которой он находился, многое могло бы сложиться по-иному. Николай Романович Миронов сумел бы стать человеком, который не допустил бы раскола между молодыми и стариками. А в партии он, безусловно, занял бы видное положение.
Возвращаясь к словам, сказанным О.Д. Гоциридзе, нельзя не согласиться с ним. Смена поколений в руководящем звене являлась жизненной потребностью. Приход молодых людей того поколения, которое воспитывалось в условиях войны, в период восстановления разрушенного войной народного хозяйства, имевшего опыт и закалку, мог предотвратить многое. Прежде всего они не боялись открыто признавать появившиеся изъяны в жизни общества, искали пути выхода из ситуаций, грозивших перерасти в конфликты населения с властью. Они видели вставшие перед обществом проблемы и не стремились уходить от них, не в пример старшему поколению. Шелепину пришлось разбираться с причинами массовых беспорядков в Муроме и Александрове, видеть Новочеркасск. Он немало занимался тем, как предотвратить коррупцию в государственном аппарате, хищения народного достояния. По его предложению расширялась сфера применения инициативных порывов молодежи, проявлялась забота о занятости молодых людей полезным делом, организацией досуга. Он поддерживал восстановление памятников культуры, развитие на их базе туризма. Шелепину мы обязаны возрождением Суздаля и появлением «Золотого кольца». Это не главное в его деятельности, но примером активности, наверное, служит.
Яркой личностью проявил себя П.М. Машеров на посту первого секретаря ЦК Компартии Белоруссии. Он добился расцвета Белоруссии во всех отношениях. Думаю, что партизанская республика выиграла еще и потому, что основное ядро руководителей в республиканском и областном звене составляли люди, прошедшие горнило войны. Такого не было ни в одной республике и даже в областях РСФСР.
Это были те люди, которым сама судьба предназначила ведущую роль в дальнейшем укреплении государства. Именно они могли подготовить смену себе, передать ей свой государственный и политический опыт, предотвратить приход во власть людей слабых или совсем не подготовленных для управления партией и государством.
Сегодня другое время. Утраченного не вернешь. Но из всего прошедшего следует извлекать уроки.
К управлению государством приходит новое поколение. Лучшие его представители, на мой взгляд, отличаются от тех, кто ворвался во власть в 90-е годы тем, что знают жизнь страны в новых условиях, прошли школу «новой, постсоциалистической жизни». Это — важный опыт, так как приобретен в труде, а не в безудержной говорильне. Важно и то, что новые руководители обращаются к прошлому, к его наследию.
Это радует стариков, не потерявших чувства ответственности за судьбу государства. Как бы кто ни оценивал год, прошедший после выборов на пост Президента РФ В.В. Путина, нельзя не видеть положительного сдвига в сторону практических дел по укреплению государства. Выражается это в мерах по созданию (да, созданию!) вертикали власти, повышению роли федеральных служб, по борьбе с коррупцией.
