аудиенц-зала, она быстро направилась туда.
— Госпожа, — тихо сказал Каван, — если все пропало, зачем королева послала на смерть эти два легиона?
Дуинуин вздохнула.
— Ради меня, Каван. Они умрут, чтобы у меня было больше времени найти то, что нас спасет, некое новое сочетание истин, о котором не знают ни лорд Феон, ни наша королева Татиана, ни их придворные.
Дуинуин мягко, как перышко, опустилась на балкон. Здешние часовые немедленно узнали ее и с поклонами расступились.
— Значит, они отдали жизни, чтобы купить тебе время, — прошептал Каван на ухо Дуинуин. — А ты знаешь, где найти драгоценную истину, за которую заплачено столь дорогой ценой?
— Нет, Каван, — прошептала она в ответ. — Не знаю.
9
ТАТИАНА
Очутившись в Святилище, Дуинуин слегка успокоилась. Положение было тяжелым, но само это место дарило ощущение покоя.
Дуинуин прошла под аркой и оказалась на огромном открытом пространстве. Стволы золотых деревьев, каждое почти пятнадцати обхватов в диаметре, вздымались ровными колоннами; ветви, еле видные в мягкой светящейся дымке, сплетались в своды, изящные, как кружево фаэри. Каждый ствол благодаря тщательному уходу приобрел определенную форму, и теперь деревья рассказывали историю кестардисских фаэри, историю унаследования и разрушения Круга Семи. Эльфы порхали вокруг каждого дерева, постоянно направляя их рост, следя за формой их стволов и крон, чтобы история не пропала. Дуинуин знала, что на Проспекте Наслаждений за воротами Святилища можно увидеть ту же историю, воплощенную в камне, но эти живые монументы всегда напоминали ей о
Под деревьями расстилался мягкий ковер травы, высота и форма каждой травинки были оговорены королевским декретом. Цветы и кусты окаймляли тропу, сияя негаснущим светом. Здесь по очереди распускались утренние, вечерние и полуночные цветы; таким образом, аудиенц-зал в течение суток четырежды менял свой вид. Дуинуин он больше всего нравился ночью: тогда между голубыми ночными цветами рассыпались мелкие ярко-белые соцветия невестина кружева, и Искательнице казалось, будто в саду по требованию королевы Татианы зажглись сами звезды. Другим фаэри, не наделенным «иным зрением», такое сравнение не приходило в голову, они просто любовались красивым зрелищем.
Дуинуин плавной походкой пошла по саду. Подняв голову, она увидела, что янтарные панели, вделанные в решетку купола, сделались прозрачными — без сомнения, по приказу королевы — и сквозь них видны звезды. Королева Татиана была очень могущественна, но звездами не повелевала. То, что ее власть имеет свои границы, в последнее время стало очевидно.
Возле круглого тронного помоста в центре Святилища, на который вели ступени в виде концентрических кругов из зачарованного гранита, толпились придворные. Во время правительственных сессий королева Татиана трижды устраивала здесь приемы: утром, днем и ночью. На каждый прием являлось много народа, но нынешняя встреча в вечерних сумерках состоялась не в обычное время, поэтому на ней появились немногие. Все собравшиеся прекрасно знали друг друга; знали, зачем они встретились в этом самом священном месте Кестардиса. Но хотя придворных было немного, их голоса разносились по залу так громко, что были слышны повсюду.
Королева Татиана восседала на троне; ее длинные черные волосы были убраны под узорчатую корону, открывая высокий лоб. Высокие острые скулы придавали Татиане суровый и холодный вид, но те, кто был с ней близок — хотя таких было немного, — знали, что сердце королевы полно тепла и сочувствия. Ее одеяние сияло, подчеркивая черноту ее гладкой кожи. Миндалевидные глаза сонно оглядывали тех, кто помогал ей править королевством; изящные руки покоились на подлокотниках трона, но Дуинуин заметила, что пальцы Татианы нервно гладят искусную резьбу.
— Из Киен Яниш докладывают, что лорд Феон нынче утром высадился в Лангаре, — объявил пикси Киврал, Голос Наблюдателей, его чистый голос прозвенел на весь зал. — Лорд Феон просил лишь одного: чтобы его со свитой пропустили в Кестардис. Согласно вашему приказанию, ваше величество, просьба эта была удовлетворена.
— В Лангаре? — бесстрастно спросила королева Татиана. Голос ее звучал протяжно и напевно даже в самые тревожные времена. — Значит, он решил двинуть против нас войска по суше с северо-запада?
— Нет, ваше величество, — ответил Ньюлис, Голос Воинов. — Его войска не высадились в Лангаре. Большая часть его флота встала на якорь за проливом Кулани. Корабли его стоят в нескольких заливах — начиная с Отдыха Паруса и кончая Северной Гаванью. Он высадится либо в Вечернем, либо у морской стены, а потом двинется маршем на север. Таким образом его армия сможет быстрей захватить наши земли и возвести на них укрепления, свергнув ваше величество.
— Укрепления не понадобились бы, если бы против нас не двинулись фамадорийцы холмов Вендарис! — резко воскликнул Киврал.
— Разумеется, вот почему Феон и заплатил им за это, — спокойно проговорила Татиана. — Фамадорийцы воюют его оружием, и именно на его драгоценные камни покупают еду. Твои сведения не могут изменить нашего положения, Голос Киврал.
— Вы говорите истину, ваше величество, — сказал пикси.
— Лорд Феон видит только меньшую истину, ваше величество, — заметила Эвис, дриада, парившая возле ствола одного из деревьев. Дуинуин знала, что она — Голос Леса. — Он думает не так, как думают жители Кестардиса, и его истины нам чужды. Он пришел, чтобы поставить свою истину выше нашей. Если бы он стремился только разрушать, его флот вышел бы в залив Эстарин нынче же ночью.
Киврал грустно покачал головой.
— Он хочет изменить душу Кестардиса, не повредив тела. Завоевание всегда приносит больше выгод, когда не разрушаешь то, что пытаешься завоевать.
Глаза королевы Татианы вспыхнули.
— Но чем же еще славен Кестардис, как не своей душой и не своей истиной? Если лорд Феон хочет лишить нас нашего наследия и нашей истины, он может с тем же успехом сровнять с землей стены Кестардиса! Голос Ньюлис! Где теперь завоеватель Феон?
— Он ждет вашей аудиенции в Зале мудрости, королева... Вы хотите его принять?
— Не хочу! — воскликнула Татиана. Потом глубоко вздохнула и продолжала: — Я стою перед лицом ужасной истины. Можешь ли ты подарить мне надежду, Голос Воинов?
Ньюлис тоже вздохнул.
— Ваше величество, — ответил он, — в ходе войны всегда происходит нечто, бросающее вызов известным истинам. Тот, кто оценивает войну прежде, чем начинаются бои, не может точно предсказать ее исход. Слишком многое зависит от случайных событий, которые невозможно заранее предугадать и учесть.
Ньюлис, выпрямившись, посмотрел своей королеве в глаза.
— Но иногда истина так велика, что эти мелочи не имеют значения. Мне не защитить Кестардис от армий фамадорийцев на севере и от вторжения Феона на юге. Я полагаю, ваше величество, что лорд Феон имеет много шансов на победу. Я бы отдал свою жизнь, если бы это могло изменить хоть что-то.
— Что ж, — спокойно проговорила Татиана и повернулась к Голосу Святилища. — Уэлдин, пожалуйста, пригласи лорда Феона в аудиенц-зал.
Порхающий в воздухе прекрасный эльф поклонился и полетел к северным дверям, оставляя за собой дорожку светящейся пыльцы.
— Похоже, нам все-таки придется выслушать условия лорда Феона, — произнесла Татиана. — Или найти нечто новое, способное склонить чашу весов в нашу пользу... А, Дуинуин, ты уже вернулась!
